Такая жизнь

Это было давно, а по совести, в общем, недавно.

Помню, стукнул полтинник почти мне, без двух только лет;

Помню, был я счастливым, читай, несчастливым, не странно

Понимать всё мне это теперь, если звать меня «дед».

Ты понять по моей это можешь потасканной роже,

Выпиваю водяры довольно, и корчу еблет;

Забываю срок жизни, что выброшен мною и прожит;

И я счастлив, на время, как будто предателей нет;

Половину не знал я того, что и знать бы не стоит;

Городов и людей список памяти короток был;

И мой пёс, охмелевший от счастья, носился по полю;

И не знал я, куда мне девать молодых много сил.

Оттого я и пью регулярно пьянящую воду,

И друзей, не умерших ещё, по лицу узнаю.

И ворчу на погоду, ворчу на покорность народа;

И свободы хочу, на смертельном, застывши, краю.

Я хотел бы увидеть края, где течёт Ориноко,

И хотел бы умней быть, мудрей и покладистей впредь.

На Земле неприкаянной жить было так одиноко,

Как родиться, и как в одиночку дано умереть.