Плохие новости
«Опять скрипит. Смазывал же»
Надо подъехать как можно тише. Положить письмо и уехать.
А тут эта педаль...
Он затормозил на углу забора. Тормоза тоже скрипят. Залез в сумку, вытащил конверт. Помимо его воли, пальцы опять без труда определили содержание.
«Папа, мы говорили, что тебе лучше перебираться в город. Мы определили тебя в хороший дом престарелых. За тобой там будет уход. Здесь документы на продажу дома, заверенные нотариусом. Тебе нужно только подписать. Об остальном позаботимся мы с Толиком».
Осторожно, почти на цыпочках, прокрался к почтовому ящику. Опустил в щёлку письмо. Потом, так же, на цыпочках, обратно. Педаль опять скрипнула.
Есть такая работа — разносить плохие новости. Плохие, потому что хороших уже несколько лет не было. Нет здесь тех, кому могут предназначаться хорошие новости. Все уехали.
Дальше будет ещё хуже. «Проклятый дар, зачем он мне нужен? Кому будет счастье от того, что можно читать чужие письма, не распечатывая конверт?»
У него была дочь. Теперь вместо дочери этот дар.
С неё всё и началось. Хотя для неё тогда всё уже закончилось.
От того письма сразу стало тревожно. Адрес был напечатан на машинке. Или на компьютере, чёрт их разберёшь. В фамилии была ошибка: Югину, вместо Юдину.
Он распечатал конверт. Опять напечатано. Сухо, казённо, коротко: Ваша дочь попала в аварию. Она в коме, в больнице № 3 города N-ска. Адрес, печать, подпись.
Письма в нашей стране идут долго. Телеграммы гораздо быстрее. Телеграмма пришла в этот же день: Ваша дочь умерла тчк морг больницы три тчк.
В сердце кольнуло. На похороны приехать не смог — слёг с инфарктом.
Его откачали, он снова устроился на работу. И в первый же день обнаружил свой дар.
Дорога разбитая. Сплошные колдобины. Автомобили здесь почти не ездят. Раз в неделю проезжает автобус. Два раза в неделю — автолавка. Наше общество заботится о стариках. Молодых здесь не осталось.
Всё, приехали. Слез с велосипеда, прислонил его к дереву.
«Мамочка, прости, что я тебя тогда не послушала. Он просто чудовище! Пьёт запоями, приходит домой и бьёт детей. Утром ничего не помнит. Когда я ему рассказываю, долго извиняется, но вечером всё повторяется снова. Хотела его выгнать — не уходит. Мне некуда идти, мамочка!»
Подкрался, опустил в ящик. Теперь как можно быстрее отсюда!
Новости настоящего имеют корни в прошлом. Мы не слушаем тех, кто нас любит. Мы думаем, что мы умнее их. Мы сами хозяева своих новостей.
Центральная площадь. Клуб с заколоченными окнами. Доски прибиты криво, со щелями, как будто в торопях. Рядом магазин. На гофрированном фризе осталось несколько букв. «Про... ...зин». Когда то было «Продуктовый магазин». Теперь про зин каких-то. Наверное, кто-то пошутил, хотя шутить тут давно некому. Время само шутит над нами.
Уже недалеко. На этот раз решил перестраховаться. Положил велосипед на землю, за два дома от нужного. Медленно, прижимаясь к гнилым заборам, подошёл к калитке.
«Ваш сын Неклюдин Лев Валерьевич, уроженец села Ужуйское М-ского района, верный воинской присяге, проявив героизм и мужество, был убит близ города...»
Нельзя, чтобы увидела. Никак нельзя!
— Вадим! А ты чего там крадёшься то?
От неожиданности чуть не подпрыгнул.
— Ничего, Петровна, тебе письмо.
— Письмо?
— Да. Вот. Прости, я спешу...
Просунул письмо через забор, развернулся и побежал так быстро, как мог.
Поднял велосипед, и... Не успел...
— Вади-и-и-и-м! Ах, ты сволочь такая, что принё-о-о-о-о-с! Ах ты, убивец, чтоб тебя! За что мою кровинушку-у-у-у? Ой, горе мне, горе!
Пусть скрипит, теперь неважно. В тот день был ещё один адрес. Редкий случай. Чаще бывает, что несколько месяцев вообще писем нет.
На этот раз велосипед оставил около калитки дома напротив.
«Вы приглашаетесь на поминки вашего соседа, Юдина Вадима Александровича»
Если хорошо подумать, в любой новости можно найти что-то хорошее. По крайней мере, она была единственной полезной для него за последнее время. Потому что он теперь знал, что ему делать.
Опустил письмо в ящик. Перешёл через дорогу, взял велосипед. Открыл калитку, ввёз велосипед внутрь, прислонил к забору. Потом пошёл в дом. Разделся, вымылся, побрился. Надел чистое бельё, лёг спать. Ночью умер.
Больше не будет плохих новостей. Вообще никаких не будет...
