Летучая мышка (на конкурс)

— Позвольте, Анастасия, в каком ещё бою?

Настя обернулась. Дверной проём заняла статная дородная дама со старомодной высокой причёской, похожей на Вавилонскую башню из картины Брейгеля.

— Добрый вечер, Изольда Порфирьевна! — Настя приветливо махнула рукой, а девчонка лет семнадцати в балетной пачке у балетного же станка сделала книксен. Они вдвоём остались в танцевальном классе после занятий.

— Анастасия, я ненароком уловила Вашу реплику «тяжело в учении, легко в бою». Зачем нам тут бои? У нас же великий русский балет! — дама произносила «великай русскай», как в старых чёрно-белых кинофильмах.

Настя, инструктор, или как оно там называется в балетной школе, принялась успокаивать даму:

— Изольда Порфирьевна, мы ж погружаемся в атмосферу первого бала Наташи Ростовой. Отечественная война 1812 года и всё такое.

Директриса Изольда Порфирьевна улыбнулась и мечтательно подкатила густо накрашенные очи. Плавно ступила в класс и подошла к Мышке, девушка-балерине в маске одноимённого летучего персонажа. Попыталась шутливо снять с неё маску

– Кто это у нас тут такой?

Мышка испуганно отшатнулась. Директриса застыла в недоумении, и Настя снова вмешалась:

— Изольда Порфирьевна, пусть девочка останется в образе! Мы же по Станиславскому работаем, как Вы учили.

Директриса снова довольно улыбнулась и, сделав неспешный поворот с большим радиусом, направилась к выходу.

— До завтра, коллеги. И отправляйтес уже отдыхать. Уверена, вы уже достатошно готовы к грядущему конкурсу. Возможно, это будет главное событие в вашей судьбе!

Зацепив дверную лутку своей огромной причёской, директриса удалилась. Настя прислушалась и махнула рукой:

— Ага, главное событие. Ты давай, маши ногами-то. Бабская доля она такая, главное событие в любой момент может случиться.

Мышка старательно отрабатывала растяжку.

— Мыша, ну-ка слетай, проверь, ушла ли наша директриса, — скомандовала Настя и пружинистым шагом направилась в угол зала к своей безразмерной спортивной сумке.

Мышка засеменила короткими балетными шажочками, выглянула в коридор и прибежала обратно.

— Ушла? — снова уточнила Настя. Мышка кивнула. Настя сняла с неё маску Летучей Мыши. Под маской, в смысле под глазом, оказался пунцовый синяк.

— Опять? — укоризненно спросила Настя.

Мышка печально кивнула. Настя прошлась взад-вперёд.

— Да уж. Ничего не понимаю. Нормальная ж девчонка. Покладистая. Симпатичная. Мозги не выносит. Ты ж мозги не выносишь? — строго поинтересовалась Настя, и Мышка энергично замотала головой. Настя снова взглянула на её фонарь, прищурилась.

— Немногословная, опять же… Ты ж немногословная?

Мышка закивала, и Настя продолжила:

— Только вроде поставили на место твоего так называемого парня. Да и какой он парень? Чмо настоящее. Согласна? Чмо?

Мышка кивнула.

— Эх… Угораздило тебя с таким персонажем познакомиться. Где ты его нашла? Впрочем, в нашей жизни многое случайно… А случайности это что? Случайности — это частный случай закономерности. Да уж. Скажи мне, кто твой вдруг — и я скажу, кто ты.

Мышка виновато пожала плечами.

— Откуда синяк-то? Отчим на этот раз отличился?

Мышка снова виновато кивнула. Настя вздохнула, уселась на гимнастическую скамейку, по-босяцки растопырив колени в адидасовских трениках.

— Короче, выбирать самых дрянных мужиков это у тебя наследственное, — пробурчала Настя, извлекая из недр спортивного саквояжа поллитровую запотевшую баночку.

Вжик — баночка уже открыта и пенится. Настя сделала большой глоток, потом заметила изумлённый взгляд Мышки.

— Чё смотришь? Лимонад для взрослых, как говорит моя внучка.

На слове «внучка» глаза Мышки увеличились ещё больше.

— Не знала? Ну а что. Я свою в семнадцать родила, а она свою в шестнадцать. Если такая прогрессия сохранится, скоро и прапрабабкой стану… Так, где ещё синяки? Ага, на ноге. Снова пнул тебя ботинком? Давай-ка голени укреплять будем.

Мышка послушно опустилась голенями на гимнастическую скамейку, и, скривившись от боли, короткими шажочками засеменила по доске. Настя снова с удовольствием отхлебнула из баночки и пропела: «Сверкнула финка – прощай, Мариинка…». Мышка, держась руками за стену, из последних сил передвигалась по скамеечке. Очень болючее, даже садистское упражнение, если кто в курсе. Ненавидимый всеми гусиный шаг просто отдых по сравнению с ним. Настя подзадоривала:

— Терпим. Повышаем болевой порог. Чай, времена Наташи Ростовой закончились. Теперь удары в голень!

Настя и Мышка стали в левосторонние стойки и начали поочерёдно пинать друг дружку ниже коленки. Настя похвалила девчонку:

— Уже намного лучше! Скоро будешь лоу-кик бить, чтоб падали как подкошенные. Сколько раз я тебе говорила — не родись красивой, а учись за себя постоять!

Настя запыхалась, но продолжала отрабатывать, не переставая поучать.

— Впрочем, красивой ты уже родилась, с этим ничего не поделаешь. Да ещё и твой этот, как его там, периодически украшает тебе физиономию. Так, теперь две минуты отдыхаем, бинтуем руки.

Мышка тяжело задышала и плюхнулась на скамейку.

— Не садимся! — скомандовала Настя. — Бинтуем руки, это и будет отдыхом! А то вишь, сегодня у твоего отчима рука на тебя поднялась, а что завтра поднимется?

Настя выволокла из своей сумки и протянула девчонке боксёрские перчатки, всего-то десяти-унцовые, но на худеньких ручках Мышки они казались огромными, мультяшными. Пока Мышка управлялась с перчатками, зубами затягивая липучки, неутомимая Настя напялила боксёрские лапы и стала в стойку:

— Короче, так. Времена теперь другие. Вот Изольде Порфирьевне не понять. Она ж у нас из бывших. Ну ты поняла. Артистка балета, почёт и уважение, сплошные рыцари вокруг. А у нас с тобой в этой жизни какие рыцари? Либерте, эгалите, декольте. Что в переводе с французского свобода, равенство, блядство.

Мышка уже стояла в стойке и кивнула, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Настя продолжила:

— Знаешь, как говорят оперá? Оружие может пригодиться один раз в жизни, но для этого нужно носить его с собой всю жизнь. А у нас с тобой какое оружие-то? Смазливая мордашка и газовый баллончик? Не всегда успеешь воспользоваться. Особенно баллончиком.

Мышка развела руками.

— Вот-вот, — продолжила Настя. — И балет нам нужен не только для конкурсов и бальных танцев. Ещё для растяжки и хорошей работы ног. Короче. Мышонок, соберись. Два раунда на лапах, потом отработаем удар в пах коленом. Ясно?

Мышь сплюнула и с готовностью кивнула. Настя пару раз хлопнула лапами, подбадривая себя и ученицу:

— Левый прямой, правый боковой, раз-два! Работаем двойками! Первый удар отвлекающий, второй акцентированный!

Мышка сосредоточенно заколотила по лапам. Настя замотала головой:

— Снова забыла? Раз-два — ушла в сторону! В сторону ушла, за руку противника! Твой отчим-придурок правша?

Мышка зло кивнула.

— Ну да, чего ж я спрашиваю. Под левым глазом-то фонарь у тебя. Пробила и ушла в сторону, ему за левую руку. Теперь тройка! Правый прямой-левый прямой-правый боковой акцентированный!.. Раз-два-три́!

Мышка старалась, сцепив зубы.

— Давай, Мышонок, акцент на третью долю! Раз-два-три́! Вальс помнишь? Всё как в вальсе, только наоборот! Удар начинаем с работы ног! Вкручивай! Вставляй бедро и корпус!

Мышка била всё сильнее и увереннее. Настя внезапно бросила навстречу ей свою руку. Неожиданную оплеуху Мышка пропустила. Настя беззлобно усмехнулась:

— Прямо Мышке в лоб! А потому что что? Потому что ручки опустила, а ручки опускать нельзя никогда, даже в ринге! На ножках работаем! От этих мужиков всего можно ожидать. Как говорят французские барышни, а ля хер ком а ля хер.

Мышка снова и снова била по лапам, била коротко, хлёстко. Звон ударов разносился по пустому залу. В темноте дверного проёма испуганно крестилась непонятно откуда взявшаяся Изольда Порфирьевна.