Трое в бабке, не считая Колобка
В мутные оконные стекла заглянуло солнце. Разумеется, только затем, чтоб понять, что ему там не рады. Оконца давно не мыли, и света сквозь них проходило ровно столько, чтоб не бросалось в глаза, что все остальное в избе тоже не мыли.
Не считая мозгов деда – их бабка промывала регулярно.
Она нехотя разлепила глаза и сразу заметила, что деда нет. Это было нетрудно, ведь обычно он спал на ней.
- Эй, старый?! – громко прокряхтела она.
Тишина была ей ответом. Тишина и пыль, закружившаяся по комнате. Бабка звала ее светелкой, но сильно ошибалась.
Деда не было.
Из-под лавки высунулась Жучка.
- Панин ушел? – хрипло спросила она.
Бабка не знала даже, что Панин приходил, поэтому неопределенно пожала плечами. Прокисшая сметана стояла на столе, и это означало, что кошка тоже куда-то делась.
«Репа. Репа. Репа!» - пульсировало в голове бабки. Бабка потрогала свое морщинистое лицо. «Нет, не та, другая репа!»
Бабка рывком села. На это ей понадобилось секунд двадцать. Где-то на уровне подсознания (сознание уже не так верно служило ей) бабка чувствовала, что упускает что-то важное. Не считая, того, что вся жизнь прошла мимо нее.
Репа. Что-то с корнеплодом, но что?
Бабка нехотя поднялась и вышла в огород. На том месте, где еще вчера кустисто зеленела репина ботва, сегодня не было ничего, кроме притоптанной земли. Бабка посмотрела на свои руки и надолго задумалась. Как тянуть репу за ботву, она понимала. За что тянуть репу сейчас, не представлялось очевидным. Еще больше бабку смущало, что всю жизнь она тянула за деда, и даже руки ее были заточены именно под это. Как сказала бы внучка – профессионально деформировались.
Кстати, а где внучка?
Обычно она приходила под утро, ноги в раскоряку, на лице довольная ухмылочка. Сейчас внучки до сих пор не было, и стало быть, никто не ухватит бабку за жопу, возникни необходимость немедленно тянуть репу.
За спиной зарычала Жучка. Затем она бросилась к тому месту, где еще вчера была репа и начала усиленно рыть свежую землю.
- Ай бл@дь! – раздалось из-под земли.
Жучка отпрыгнула и снова глухо зарычала.
Бабка была достаточно слепа, чтоб не бояться всего нового, поэтому нагнулась над раскопками. В земле виднелось нечто среднее между кабачком и баклажаном. Баклажан не репа, но за неимением, как говорится…
Бабка ухватила плод двумя руками и потянула из земли.
- У-у-у-у, - раздалось громкое причитание.
Бабка вытянула баклажан, на другом конце которого болтался огромный шар из теста.
- Колобок что ли? – удивилась бабка.
- А-а-э-э-ы-ы-о-о! – пытался сформулировать мысли Колобок, низко, с хрипотцой, как Джигурда в периоды обострений.
- Залупа что ли? – еще раз удивилась бабка, разглядев, за что именно держит Колобка.
Если вам приходилось разговаривать, будучи подвешенным за половой член, вы знаете, что это причиняет определенные неудобства. Теперь это знал и Колобок.
На одно короткое мгновение бабку посетила шальная мысль. А не раскрутить ли Колобка что есть сил, как заправская метательница молота, не забросить ли в самые заросли борщевика, что вплотную подступил к изгороди участка?
Бабка однажды видела в ночном небе низколетящую комету и ей показалось, что Колобок был бы похож на небольшую рукотворную комету, а бабка обзавелась бы своим собственным значимым поступком, который не стыдно вспомнить на смертном одре.
- От-пу-сти, - процедил Колобок, и можно только догадываться, каких усилий это ему стоило.
Бабка отпустила Колобка и он шлепнулся на холодную землю, а член шлепнул его по щеке.
- Это не Питер, - вздохнул, осмотревшись, Колобок.
Бабка слышала, что питерами дед называл мужеложцев.
- Не, - закачала она головой, - питеров тут отродясь не бывало.
- Санкт-Петербург, - поправился Колобок. – Город такой. Северная столица.
Бабка пожала плечами. Разговаривать с этим круглым не доставляло ей удовольствия.
- Еще вчера я был в Питере, - начал рассказывать никому не интересную историю Колобок. – В клинике доктора Франкенштейна на улице Рубинштейна. Доктор обещал пришить мне туловище, руки и ноги. Все разные, но самые лучшие. Говорил, что там у них этого добра навалом. А потом я очнулся здесь.
- Бывает, - пожала плечами бабка.
- Гав! – подтвердила Жучка.
Никто из них даже не догадывался в тот момент, какое значимое путешествие их ждет.
-
Вячеслав Петров 01.12.2021 в 19:54
moro2500 Харламов - это ещё пол-беды! В доме под номером 13 по улице Рубинштейна ныне располагается детский музыкальный театр "Зазеркалье", и в нём служила первая дама-вокалистка группы "Ленинград" Юлия Коган. Вот если бы Колобок разговаривал её голосом - это было бы сильно!
4 -
moro2500 01.12.2021 в 20:04
Вячеслав Петров музтеатр - это интересно, не знал.. я хотел узнать, а чья квартира была в 80-е, когда рокеры там тусили?
-
Вячеслав Петров 01.12.2021 в 21:33
moro2500 Если изучить историю домовладельцев Руадзе и ту часть существования комплекса зданий под номером 13, что принадлежала до революции Министерству народного просвещения (лекции Ушинского и всё такое прочее), дореволюционного же клуба Народных художников, Столичного театралього и художественного кружка (Комиссаржевская и прочий Мейерхольд), театра "Кривое зеркало", послевоенного Театра народного творчества, то можно смело утверждать, что квартир в этом доме не было с конца XIX века. А вот ленинградские (и иные) рокеры там тусили-играли с 1981-го года, со времён появления в дворовом флигеле Ленинградского рок-клуба. Забавное было место.
4 -
-
-
Последние транки и Грыжа 02.12.2021 в 00:01
- Бывает, - пожала плечами бабка.
- Гав! – подтвердила Жучка.
- Гав! Гав! - звонко пролаял Тузик.
Вот так значительно лучше, по-моему
1 -
Нематрос 02.12.2021 в 17:29
Последние транки и Грыжа да, но... нет. Жучка - альтер-эго Тузика. И дважды-гав - это исток, который есть и трогать его по каждому пустяку, как мне кажется, не стоит. Можно взять за точку отсчета и вывести нечто своё. Например, обычный Гав. Как дань уважения. Но и как символ движения вперёд.