Рецензия на сериал «Ломка»/Dopesick
год: 2021
режиссёр: Барри Левинсон
в ролях: Майкл Китон, Питер Сарсгаард, Майкл Стулбарг, Уилл Поултер, Розарио Доусон
режиссёр: Барри Левинсон
в ролях: Майкл Китон, Питер Сарсгаард, Майкл Стулбарг, Уилл Поултер, Розарио Доусон
Привет киноманам!
Как верно заметил товарищ Сталин, кино действительно является важнейшим из искусств. И дело тут не только в эстетическом удовольствии от просмотра конкретной картины или её ценности в качестве средства пропаганды, но и в том, что хорошо снятое кино замечательно передаёт почти неуловимый дух времени, позволяя глубоко погрузиться в атмосферу изображаемого периода и понять, что творилось в голове у людей десятки лет назад. В середине 90-х жители США словно сошли с ума и начали планомерно уничтожать сами себя; авторы сериала пытаются выяснить, в чём собственно было дело. И если пытаться описать ощущения от просмотра «Ломки» одной фразой, то максима Ямамото Цунэтоме о судьбе тех, кто массово выбирает короткий и лёгкий путь, придётся как нельзя кстати.
Сериал охватывает период времени с конца 80-х и рассказывает о победоносном шествии синтетических опиоидов по США. Первый его шаг, как ни странно, был связан не с жадностью или безответственностью большого бизнеса, а с глубоко личным желанием племянника не посрамить доброе имя семьи в глазах уважаемого дяди.
Так уж вышло, что клан мультимиллионеров Саклеров, владеющих фармацевтической компанией Purdue, живущих в недостижимой для большинства роскоши и имеющих возможность жертвовать десятки миллионов музеям и университетам (впрочем, любой хоть немного разбирающийся в налоговом праве, прочитав эти строки, довольно ухмыльнётся), в среде фармацевтических гигантов не пользовался особым уважением. То ли дело было в их еврейских корнях, то ли в том, что в основе состояния Purdue были простые околомедицинские товары вроде мазей и палочек для чистки ушей, а патенты на продвинутые препараты вот-вот должны были закончиться, заметно сокращая их прибыль. Именно это и захотел изменить молодой, амбициозный учёный Ричард Саклер в далёком 1986-м году. Ричард считал, что его компания вполне достойна занять своё место среди гигантов уровня Pfizer или Novartis, поэтому ему в голову пришла новаторская по тем временам идея — создать синтетический опиоид, не вызывающий физиологического привыкания. На семейном совете идею Ричарда подняли на смех, но визионера неожиданно поддержал глава клана Артур Саклер, который назначил его на пост главы R’n’D отдела и дал карт-бланш на разработку чудо-препарата. Потратив 10 лет своей жизни и 40 миллионов долларов, Ричард создал поистине гениальное болеутоляющее средство — оксиконтин.
В теории всё выглядело прекрасно — благодаря особой формуле, препарат должен был крайне медленно абсорбироваться в организме, не вызывая цикла эйфории, а значит, и физиологического привыкания. Но Ричард Саклер хотел не просто сделать удачное лекарство, а, как он сам выражался, «исцелить мировую боль», поэтому компания Purdue начала беспрецедентную PR-кампанию. По сути, компания, говоря людям то, что они хотели слышать, создала отдельную нишу на рынке медикаментов и немедленно монополизировала её. Тысячи проплаченных экспертов, общественных организаций и распространителей лекарств начали хором убеждать американскую общественность и практикующих врачей в том, что даже небольшая боль абсолютно неприемлема, и долг любого врача — немедленно назначать лошадиные дозы опиоидов при любом заболевании. Упал и сломал ребро? — Зачем мучаться с давящими повязками, скушай пригоршню опиоидов, родной! Восстанавливаешься после операции? — Зачем неделю валяться в полном покое, закинься оксиконтином, и хоть бегай кросс, даже если разойдутся швы, ты и не заметишь! Вырвали зуб, получил ушиб, да в конце концов порезал пальчик? — Зачем терпеть даже небольшой дискомфорт! На первый взгляд — сплошной гуманизм, но в результате практического применения такой философии у пациентов стремительно развивалась психологическая зависимость от болеутоляющих, и даже после выздоровления они продолжали принимать опиоиды, не умея справляться даже с небольшой болью.
Причём в качестве стартовой площадки для своего нового продукта Purdue выбрала штаты вроде Западной Вирджинии, где обитают в основном не обремененные интеллектом реднеки, занимающиеся тяжёлым физическим трудом, а значит, регулярно получающие травмы. Правда, вскоре выяснилось, что у почти половины пациентов быстро вырабатывается толерантность к оксиконтину, на что представители компании дали гениальный совет — удваивайте дозу при первых признаках дискомфорта и не парьтесь! Первые пару лет всё шло замечательно, но ближе к 1999-му местная полиция, Агентство по борьбе с наркотиками и федеральная прокуратура начали замечать, что оксиконтин упоминается едва ли ни в каждом отчёте о насильственных преступлениях. Прокурор Рик Маунткасл и агент АБН Бриджит Мейер начали расследование, которое открыло им поистине космический масштаб разгильдяйства в исполнительной власти США.
Параллельно развиваются сюжетные линии, повествующие о различных звеньях опиоидной пищевой цепочки — от оптовых распространителей лекарств и аптечных сетей до местечковых докторов и пациентов. Мы знакомимся с молодым специалистом по продажам, для которого работа в Purdue — шанс сделать что-нибудь со своей тупиковой карьерой, с доктором в небольшом городке в горах, неожиданно получающим в руки средство, позволяющее за пару дней поставить на ноги травмированных шахтёров, а затем и лично распробовавшим продукт, с честным и глубоко религиозным федеральным прокурором (у которого жена, разумеется, негритянка, потому что — разве может быть иначе?) и его карьеристом-начальником, с крайне циничной и побитой жизнью дамой — агентом АБН, и дюжиной других интересных, живых и полностью трёхмерных персонажей. Несмотря на любовь сценаристов к постоянным флэшбэкам и прыжкам во времени, «Ломка» затягивает с первых же минут и смотрится на одном дыхании. Сериал снят со здоровой долей чёрного юмора, а некоторые эпизоды, к примеру, когда доктор классифицирует смерть как «нежелательный побочный эффект» употребления опиоидов, или когда честный следователь федеральной прокуратуры США блюёт от отвращения, едва завидев коррупцию, и вовсе заслуживают лаврового венка.
Впрочем, захватывающие интриги большого бизнеса, реалистичное изображение безынициативных бюрократов, и тяжёлая судьба феминистки-лесбиянки из Вирджинии (куда в наше время без такого персонажа), которая полезла в шахту, чтобы доказать какая она Сильная и Независимая, угробила коллегу, получила травму спины и подсела на опиоиды, это всего лишь яркая обёртка, скрывающая важнейший вопрос — кто виноват в том, что по состоянию на 2020-й год не менее 15 миллионов жителей США зависимы от рецептурных препаратов? Как далеко государству следует заходить в области регулирования частного бизнеса и справедливо ли заставлять страдать законопослушное большинство из-за безответственности преступного меньшинства?
Но поскольку сериал основан на реальных событиях, авторы, при всей их явно прослеживаемой неприязни к толстосумам, не могут отрицать очевидного факта — без спроса не было бы и предложения. И как бы не старались сценаристы приукрасить страдания несчастных, которые всего лишь хотели чтобы их любили жить со 100% комфортом, нельзя отрицать очевидного факта — на каждой упаковке оксиконтина было написано «вызывает привыкание». И пусть производители и распространители с пеной у рта утверждали, что привыкание, вызываемое их продуктом слабее, чем у конкурентов, никто не запрещал пользователям включить голову и думать самостоятельно. В конце концов, как верно заметил умница Уилл Хантинг, в США 90-х за полтора доллара можно было приобрести библиотечную карточку и немедленно получить доступ к большему объёму знаний, чем тот, за который в университетах просят 60 тонн баксов в год.
Но большинство американцев (да и не только американцев), включая докторов, книг не читают из принципа, поэтому и регулярно выбирают путь наименьшего сопротивления, ни на секунду не задумываясь о стратегических последствиях своего выбора.
Соответственно, можно ли осудить распространителя лекарств, напролом идущего к своему годовому бонусу? В чём вина аптечных сетей, если сами клиенты, требуя доступа к оксиконтину, угрожают подать на аптеку в суд, если та не будет продавать их любимый продукт? Виноваты ли врачи, верящие выводам федеральных регуляторов? И виноваты ли сами регуляторы, если производитель выполнил все формальные требования закона?
Продемонстрировав ситуацию, когда виноваты одновременно все и никто, авторы сериала предоставляют зрителю возможность самостоятельно сделать выводы, что в наше время разжёванной политкорректной каши является настоящим достижением.
Актёры в сериале заняты отличные, HULU, стремясь догнать Netflix, явно не экономила на труппе, что дало свои плоды. Майкл Китон, некогда бывший самым интеллигентным Бэтмэном за всю историю франшизы, замечательно вживается в роль скромного и гуманного местечкового доктора, смысл жизни которого заключается в его работе. Питер Сарсгаард великолепен в роли прокурора из глубинки, чья принципиальность и набожность резко контрастирует с политическими амбициями его вашингтонского начальства. Уилл Поултер в очередной раз доказывает, что уровень его актёрского мастерства значительно превышает семейные комедии и туповатые политкорректные агитки. Майкл Стулбарг прекрасен в роли сумрачного фарма-гения, а Розарио Доусон как всегда мила и иронична.
Итог: замечательный сериал, не только развлекающий зрительскую массу, но и дающий тем, кто этого желает, немало пищи для размышлений.
Для того, чтобы оставлять комментарии, необходимо авторизоваться или зарегистрироваться в системе.
-
Сериал, действительно, отличный. Актёры — выше всяких похвал. Розарио Доусон обожаю еще со времён «Клерки-2».
1 -
-