ДОКУЧНЫЕ СКАЗКИ АЛЕКСАНДРА ПРОХАНОВА

(А. Проханов «ЦДЛ. Оплавленный янтарь»; М., «Вече», 2021)

#новые_критики #новая_критика #кузьменков #проханов #цдл

Было время, когда казалось: вот-вот померкнет свет Фаворский над скромным двухэтажным коттеджем в Афанасове, засохнет дерево в центре Кабула, выцветут записки на броне, и последний солдат Империи уйдет в небытие вместе с ней. Оборонил Господь, отвел беду. Естественно, руками человеческими: русский ковчег развернулся на 180 градусов. А вместе с ним – и судьба литератора.

 

ПОЧУВСТВУЙТЕ РАЗНИЦУ

«Проханова достали с полки, отчистили от паутины и слегка пропылесосили, – злословил Роман Арбитман. – Литтехнологи усадили писателя на вакантное место анфан террибля российской литературы и дали карт-бланш, разглядев за истлевшим прошлым коммерческое будущее».

Соглашусь со всем, кроме слова «слегка». Вовсе не слегка, а очень даже основательно, на совесть.

Проханов образца 2002 года: «Если Путин встанет на стул, поднимется на мыски и очень постарается, то, быть может, сумеет завязать шнурки на ботинках Сталина. Можно ли сравнить Путина и Сталина? Муху и Галактику?»

Проханов образца 2012 года: «Странным, исторически необъяснимым, но мистически предопределенным выглядит появление в русской политике Путина, который, подобно Сталину, противодействует либеральной мегамашине, ведет отчаянный бой за суверенную Россию».

 Feel the difference!..

Это Рим предателям не платил. А Третий Рим – так очень даже.

 

В ПОИСКАХ ЖАНРА

Виноват, увлекся. Все-таки, не о политике толкуем, о литературе.

С нею у Александра Андреевича, тьфу-тьфу, все благополучно. В особо урожайные годы выходит по пять-шесть книг.

На первый взгляд, А.П. с завидным упорством воскрешает жанр советского политического триллера. Но лишь на первый. Реальной политики там обычно не больше, чем в ситкоме «Последний министр». Подковерные интриги придворной челяди для Александра Андреевича чересчур мелки. Потоки энергий, алхимия пополам с магией и горний ангелов полет под громовую симфонию Пятой Империи – вот это всегда пожалуйста, распивочно и на вынос.

Следом приходит на ум спасительное определение «фэнтези» – но и оно мимо кассы: ни интриги, ни действия, присущих жанру. Их заменяет проповедь Русской Идеи и Русской Победы, сколь велеречивая, столь и снотворная.

И, наконец, третья версия – по-моему, самая правдоподобная. Тексты Проханова вообще не имеют отношения к изящной словесности. Это – многотомное, слегка беллетризованное резюме вечного кандидата на должность главного кремлевского идеолога. Мол, вот он я, един в трех лицах: политолог, политтехнолог и пропагандист, характер нордический, к штыку приравнял перо и готов служить верой и правдой.

«Теплоход “Иосиф Бродский”» работодателя явно не устроил: светская львица Луиза Кипчак, с головы до ног покрытая «ликующими детородными органами, которые издавали таинственные мелодии», могла впечатлить Дали или Магритта, но не кадровое управление президентской администрации. Ну, попробуем по-другому, мистически, – а вот вам «Время золотое»: «источники власти, которая окропляется небесной водой, берет начало в Божественном промысле, превращает земного правителя в Избранника Божьего», «волшебные коды», «тайные лучи»… Короче, «Краткий курс истории ВКП (б)» пополам с «Гарри Поттером». Сказали, для «Битвы экстрасенсов» сойдет. Черт, опять не в тему. Ладно, займемся работой над ошибками. Тем паче, и повод есть – 30-летие распада СССР…

 

ПРО БЕЛОГО БЫЧКА

В «ЦДЛ» Проханов ликвидировал сюрреализм как класс. Доза любимой волшбы снижена до гомеопатической: мистическое учение соцреализма да магический свет рубиновой кремлевской звезды – вот и вся здешняя авана кедавра. Зато прочее на своих местах.

Впору еще раз вернуться к жанровой природе прохановской прозы.

Шесть книжек в год – при таких вводных количество по-гегелевски переходит в качество. Точнее, в антикачество. Законы экономики никто не отменял: износ основных средств прямо пропорционален фондоотдаче. Между Прохановым и Пелевиным не всуе ставят знак равенства: то же самое оскоменное тиражирование самого себя. «Сюжет обычно развивается как самораскрытие заговора, но здесь автор не проявляет изобретательности. Сюжетные схемы кочуют из романа в роман», – констатировал Сергей Беляков. Писано это, между прочим, в 2008-м.

Ясен пень, за 13 лет ситуация могла измениться лишь к худшему. «ЦДЛ» – очередной коллаж из автоцитат. Вечный лейтмотив, разоблачение заговора? – тут как тут: писатель Виктор Куравлев (автопортрет, чтоб вы знали) в роковом 1991-м титаническими усилиями ума вычислит грядущий государственный переворот. И другие старые песни о главном. Недружеские шаржи на коллег-литераторов родом явно из «Надписи». Равнобедренный любовный треугольник – из повести «Их дерево». Командировка в Афганистан – еще одно дерево, которое в центре Кабула. Всемогущий серый кардинал Андрей Моисеевич забрел из «Алюминиевого лица», там его Ароном звали. Хватит, пожалуй, ведь продолжать можно до полного посинения публики…

Это я к тому, что добрый дедушка Саша всякий раз рассказывает нам, несмышленым, одну и ту же докучную сказку – вот вам и любимый авторский жанр.

Гораздо хуже, что Проханов в пределах одного текста постоянно оперирует автоцитатами. Особенно это заметно по эротическим сценам, монотонным, как доклад на отчетно-выборном профсоюзном собрании: «увидел ее маленькие груди», «целовал маленькие девичьи груди», «целовал маленькие прелестные груди» Читатель, ты жив еще? – ага, скорее жив… Ну, тогда на бис: «ловил ее маленькие девичьи груди». Еще одна особая примета возлюбленной – «дышащий живот», для особо понятливых – пять повторов.

Не-ет, под сенью девушек в цвету задерживаться не стоит: эректильная дисфункция обеспечена. О чем бы потолковать, чтобы без тяжких последствий? Можно, к примеру, о кулинарии: «цыпленок табака, бесстыдно раздвинувший на тарелке мясистые ляжки», «несли подносы с цыпленком, бесстыдно раздвинувшим ноги»; «жареный карп, золотистый, румяный, с хрустящей бесподобной корочкой», «подали двух запеченных карпов с хрустящей корочкой».  Портреты ровно того же свойства, что и натюрморты: «впалая, с седыми волосками грудь», «на груди редкие седые кудельки».

А рассказать ли вам сказку про белого бычка?

 

БЫЛО ДЕЛО В ГРИБОЕДОВЕ. И ОКОЛО

Большая часть «ЦДЛ» и впрямь происходит в декорациях тамошнего ресторана: то ли блат-хата, то ли бесовский вертеп. Во всяком разе, полный комплект мелких бесов налицо:

«В дверях стояла критикесса Наталья Петрова, нервно осматривала зал. Ее узкое козье лицо стало злым».

«Среди пирующих был Андрей Битов с запущенной щетиной, что-то шепелявил ртом, полным слюны. Сидела Галина Старовойтова, толстоногая, с тяжелым крупом и нездоровыми глазами».

«Впереди шла курящая женщина. Она не расставалась с сигаретой. Дым шел изо рта, из ноздрей, из волос, из карманов жакета. В ней что-то тлело. Академик Сахаров послушно за ней поспевал».

Все по Булгакову. Или по Маяковскому: «Хрен цена / вашему дому Герцена». Чистому сердцем и помыслами писателю Куравлеву в этом притоне тесно и душно: рвется положить живот на алтарь служения России. Правда, как и автор, попутал Отечество с вашим превосходительством и этак невзначай оказался вхож в ближний горбачевский круг. Здесь отмеченных Каиновой печатью оказалось ничуть не меньше:

«У начштаба от ожирения образовались огромные груди, они колыхались, как у женщины. У Янаева на шее вспучился большой жировик».

Знакомо: все <censored>, а я д’Артаньян и весь в белом. Александр Андреевич, приберегите байку для правнука. Наша литература, как и наша власть, живет по непреложному закону: чужие здесь не ходят.

 

НЕКОТОРЫЕ ИЗ КОТОРЫХ

Да что меня опять в политику несет? Ведь зарекался же. Хватит, приступаю к прямым обязанностям.

Начнем опять-таки с Белякова: «Композиция редко удается Проханову». И «ЦДЛ» – далеко не монолит. Сюжет распадается на три микросюжета, кое-как связанные образом протагониста.

Первый из них – богемный, со вчерашнего хмельной и насквозь прокуренный ЦДЛ, который без особого ущерба можно похерить: комплименты и перебранки пьяных литераторов лишь стопорят фабулу. К ЦДЛ примыкает love story с ангелоподобной красавицей Светланой, что на поверку тоже оказалась ведьмой: хотела в церкви свечку поставить, да рукав шубы вспыхнул. Персонаж неясного назначения ничего не проясняет ни в идее текста, ни в характере героя. Ну, разве что лишний раз подтверждает: чужие здесь не ходят.

Второй – афганская командировка Куравлева. О прохановской прозаической аритмии написаны сотни страниц, поэтому ограничусь одной фразой: если в «ЦДЛ» что и можно читать без раздражения, так это батальный фрагмент.

Третий, архиважный для автора микросюжет – хождение героя во власть: к секретарям ЦК Зумянину (в реальности – Зимянин), Бакланову и Яковлеву. Днем Куравлев пьет с ними водку, а ночами остервенело чертит схему грядущего госпереворота, чтобы предупредить катастрофу: «Овалы, круги, квадраты, соединяющие их линии, стрелы ударов. Рисовал схему двух враждующих центров власти, вражда которых вела к взрыву и распаду страны». Подтекст… да какой там подтекст, все на поверхности: эй вы, там, наверху, оцените мои аналитические таланты! Да будет вам, Александр Андреевич, все мы задним умом крепки.

Вот стилистические таланты нельзя не оценить. Прохановская фраза «некоторые из которых занимались наркотиками» уже вписана в анналы золотыми литерами. Язык «ЦДЛ» с успехом продолжает традицию, ибо невыразимо и невыносимо слащав: «Ее лицо расставалось с последней красотой». Такие пассажи и в чеховские времена числились моветоном, – но сами, сами комиссары, сами председатели.

Тем же приторным штилем провинциальных трагиков изъясняются и персонажи: «Этой ночью я зачала Степушку. Я это узнала по чудесной теплоте, которая меня наполнила, по биению сердца, которое сказало мне, что я уже иная, что во мне зарождается жизнь». Укроти мя, Господи, яко же молитва укрощает лукаваго!

Впрочем, все перечисленное – лишь разминка перед очередным рекордом: «Его лоно, разродившись, теперь пустовало». Комментарий см. выше.

 

ИСПЫТАНИЕ ДЛЯ ЗАКАЛЕННЫХ

Есть еще в книге цикл стихов «Оплавленный янтарь», но о нем умолчу: поэзия – не моя епархия.

А «ЦДЛ», как и прочие прохановские романы, адресован двум категориям читателей.

Первая – люди, измученные фантомными советскими болями. Этих можно пожалеть: не разумеют, болезные, что жили в разных странах с Александром Андреевичем. Ему –цыпленок табака и коктейль «Шампань Коблер» в ресторане ЦДЛ, вам – трехчасовые очереди за дистрофичными курами, не говоря уж о травмоопасных очередях за водкой. За прохановский Советский Союз действительно стоило воевать. Впрочем, А.П. и сейчас не бедствует, в отличие от.

Вторая – эстетствующие снобы, что назло маме уши отморозят. Этим ничего не скажу: горбатого могила исправит.

А если вы к перечисленным категориям не относитесь, за «ЦДЛ» лучше не браться: испытание для закаленных.