Когда-то это имело значение

Он шёл. «Чёрт, что помешало мне заранее купить сигарет? Теперь пи@довать под дождём... Ладно, не сахарный, не растаю». Мысль мелькнула, и после оценки своей влагоустойчивости, он к ней больше не возвращался. А дождь шёл всё сильнее. Словно встраиваясь в темп и ритм его шагов, мысли продолжали крутиться в голове. Именно крутиться. Он практически не контролировал те обрывки фраз, слова, и прочие части речи которые всплывали в его сознании и имели ну очень косвенное отношение к происходящему в текущий момент. Он только постфактум пытался понять, откуда, к чему, и отчего та или иная хрень приходила ему в голову. Впрочем, особых результатов эти усилия не приносили. Так, промежуточные выводы. Например, он отметил про себя, что какие-то бытовые дела, будь то поход за сигаретами, как сейчас, или приготовление еды не требуют от него каких-то серьёзных размышлений. Настолько всё отработано, практически доведено до автоматизма, что мозг, видимо, пытался занять себя хоть чем-то. И, опять же, поскольку каких-то явных поводов для беспокойства не было, не было и повода для каких-либо целенаправленных интеллектуальных усилий. «Идёт дождь... И воткнут вам штык прямо в дряблый живот... Ёлки, а Сименон как сюда затесался?!» Вероятно, где-то, как он выражался, на задворках сознания, всё эти образы и, вычитанные или имевшие когда-то место, происшествия имели самое прямое отношение к его нынешним делам. Но для сознания это было, определённо, неочевидно. Эти игры разума его не пугали, скорее занимали. «Если бы было можно узнать, что в головах у других людей. Сравнить, с тем что у меня, было бы понятнее, здоровая эта тенденция или нет». Не исключено, он полагал, что становясь всё более нелюдимым в последние годы, он таким образом компенсировал недостаток общения. И эта мыслительная возня, своего рода обрывки бесед, которые он вёл бы где-то в компании, или что-то типа того. Понимая, что вязнет в нагромождении «если» и «почему», и каких-либо однозначных выводов и больше не будет, он оставил этот вопрос. Взял смартфон, в мессенджере было сообщение от одной приятельницы, очередная гневная тирада по поводу глупостей которые делают окружающие её люди. Надо отметить, эта молоденькая девчушка довольно разумно оценивала происходящее, хотя избыточная эмоциональность в выражении этих оценок вызывала его недоумение. Впрочем, на то она и молоденькая, на то она и девчушка. Да и ему эти настроения были близки и понятны. Он даже испытывал к ней своего рода нежность. Было что-то трогательное в её возмущении. Да и его самого давно занимал вопрос, он ли свихнулся, или окружающие действительно какие-то дефектные. «И тот и другой вывод одинаково хреновы...» — резюмировал он, и ответил на сообщение. А вот и магазин:

— Пачку сигарет будьте любезны.

— Вот, пожалуйста.

— Благодарю

Пять минут мучительного ожидания в очереди, во время которого он мысленно предавал всем известным ему казням какого-то придурка, который не мог определиться с выбором жвачки, тридцать секунд на его заказ (впрочем если бы продавщица замешкалась, он бы о ней подумал, на предмет уничтожения), и вот — очередной виток мыслительной лихорадки под дождём, по дороге домой.