Баг (часть 3)
— А мы можем остановить работу только одного из центров активности и посмотреть, чего он там надумал? — спросил Берест.
— К сожалению, нет. Только все сразу. — ответил Альберт.
— Так давайте все и остановим, — предложил финн, — мы выяснили, что хотели. Человек перенёс перемещение во времени без последствий. Теперь у нас даже технология перемещения есть: умеем с помощью мух отправлять людей в прошлое или в будущее.
Все, кроме Береста, засмеялись.
— Эйно, это не смешно. Пострадали люди. Если они целы и невредимы, это ещё не значит, что с ними всё хорошо. Согласно предварительным расчётам аль-Хамира их могло забросить и на четверть миллиарда лет назад. Там им точно не до смеха.
— Такое возможно, — сказал Госсенс, — и, если мне не изменяет память, тогда был несколько иной состав атмосферы. Люди там могут быстро погибнуть.
— На всякий случай надо это выяснить, — сказал Берест, — доктор Госсенс, сейчас целая делегация «старьёвщиков» у Ферратова пороги обивает, спросите у кого-нибудь из них.
— Каких ещё «старьёвщиков»? — изумился бельгиец.
— Палеонтологи, палеобиологи, палеогеологи, палеоботаники, палео-чёрт-знает-кто-ещё. Прознали про успешную отправку модуля в период пермского вымирания и сразу выстроились в очередь на получение свежей информации. В общем, есть у кого спросить про атмосферу. Скажите, Альберт, а если оригинал сознания погибает, это как-то отражается на работе копии? Лично вы как это ощущали?
— В моём случае это были нахлынувшие воспоминания. Сразу за всю жизнь. Это тяжело описать. Если говорить с технической точки зрения, то в момент смерти оригинала у копии наблюдается мощный всплеск активности.
— Тогда я предлагаю ничего не выключать. Пусть пока все копии продолжают работу. Если с человеком что-то случится, то хоть в курсе будем.
— Единственное, что меня смущает, — сказал Альберт, — что меня-то копировали в лабораторных условиях, а в данном случае копии сознания далеко не полные. Это лишь приблизительные модели и как они отреагируют, сказать наверняка невозможно. Но я согласен с вами, профессор. Лучше пока их не выключать. Тем более, что содержание мыслей перемещенного вряд ли чем-то вам поможет. А вот если он погибнет при работающих моделях, то у нас останутся копии его сознания и памяти. Можно будет реанимировать. Хотя бы частично.
— Не нравится мне это выражение: «частично реанимировать», — сказал Воутилайннен.
— Да уж, лучше вообще обойтись без реанимации, — поддакнул Берест, — но мне вот ещё что непонятно: человек, несколько копий сознания которого мы сейчас держим включенными, из далёкого прошлого. То есть, на текущий момент он всяко-разно давно уже умер. Без всяких всплесков активности. Так с чего бы этому всплеску появиться?
— Если он в итоге дожил до глубокой старости, — ответил Альберт, — и с момента копирования сознания прошло много лет, то связь копий с оригиналом со временем будет утрачена. Копии, если их оставить активированными на долгие годы, должны стать самостоятельными личностями. Но это лишь в теории. Ещё раз повторюсь, никто такие длительные эксперименты не проводил. У таких, как я, сознание копируется незадолго до биологической смерти, наступление которой мы, хвала науке, сейчас в состоянии просчитать с точностью до минут. Если копию с оригиналом разделяет лишь несколько дней или недель независимого мышления, они друг друга ещё будут чувствовать, и, в случае смерти оригинала, всплеск активности у копии наблюдаться будет. Сто процентов.
— Ну тогда давайте думать, как возвращать перемещенных в своё время, пока аль-Хамир и тройняшки уточняют даты, — резюмировал Воутилайннен.
Основная проблема в вопросе возврата зацепленных модулем искажения времени людей была в том, что перемещать приходилось из одного прошлого в другое. «Эффект мухи» показал, что даже без плазматрона и торсионного ускорителя в точке отправки такое возможно. В ходе обработки протокола событий запуска, с подачи Воутилайннена, индиец Шехар Крипалани выудил необходимые сведения для моделирования способа удалённой переброски во времени живых существ. На моделирование навалились всей группой Береста и прикомандированными сотрудниками из группы главного инженера Зогды. В итоге удалось виртуально воссоздать «эффект мухи». Оставалось проверить его на практике. Поскольку МИВР всё ещё работал, с предложением о тестировании Берест отправился к начальнику испытаний академику Ферратову. Последний сначала сопротивлялся, но Берест напомнил ему о визите комиссара по правам живых существ и Ферратов вынужден был согласиться:
— Хорошо, хорошо. Убедили, мы попытаемся повторить ваш «эффект мухи». Только дайте мне ещё пару часов, Тор Доринович, я закрою свои вопросы с модулем и оставшееся время работы потратим на этих ваших «путешественников во времени».
— Михаил Васильевич, они такие же мои, как и ваши!
— Да, да, я неправильно выразился. Проклятая муха! Последние пятнадцать часов работы бесценного модуля теряем впустую!
— Почему же впустую, Михаил Васильевич? Это тоже будет очень ценный эксперимент. К тому же мы можем управиться быстрее и у вас ещё останется время на другие исследования до отключения модуля.
— Это всё понятно, — было видно, что Ферратов расстроен, — просто я не совсем так представлял себе испытания. Пять лет подготовки, а всё равно без оказии не обошлось. Второй раз и всё «не слава богу».
— Как вы сказали? «Не слава богу»? Это как?
— Да это архаизм такой. Древняя присказка. От прадеда досталась, — улыбнулся Ферратов, — означает что-то типа «не всё в порядке». Вы мне другое скажите, даты перемещений уже выяснили?
— Почти. Над ними работают Лёша, Тоша и Гоша Смирновы во главе с аль-Хамиром. Машхур говорит, годы уже выяснили, обещали в ближайший час уточнить месяцы, дни и даже точное время.
— Молодцы ребята. Вам какие-то дополнительные инструменты понадобятся?
— Я обо всём уже договорился с Релиусом. Его ребята сейчас дополнительный магнит монтируют, чтобы «эффект мухи» смоделировать.
— Быстрый вы, Тор Доринович! А меня почему в курс не поставили?
— Так он же на ваши исследования никак не влияет. Мы ж его ещё не включали.
— А если бы я отказался проводить ваш эксперимент, как не запланированный?
— Михаил Васильевич, мы с Зогдой такой вариант даже предположить не могли!
— Хитрецы... Ладно, подготавливайте всё, что нужно. Я сообщу, как со своими делами закончу. Но даже не рассчитывайте, что меня на вашем эксперименте не будет. Всё только под моим контролем.
— Безусловно, Михаил Васильевич, безусловно! — профессор зевнул и достал из кармана халата блистер таблеток.
— Это ещё что такое? Адренергетики?! Вы когда последний раз спали, Тор Доринович?
— Перед отправкой модуля, как и вы. А что такое?
— Я проснулся пару часов назад!
— А кто же в это время руководил испытаниями? — изумился Берест.
— Меня сменял Зогда. На вас я даже не рассчитывал. Послушайте, профессор! Нам с вами уже далеко за сотню, мы обязаны высыпаться. Химически продуцированная активность для нас смерти подобна! У вас есть Госсенс, у вас есть Лесток, неужели так необходимо ваше присутствие, что вы и пару часов отдыха себе не позволяете? Слушайте меня, это приказ: никаких таблеток. Сейчас же идёте к себе в кабинет и спите минимум два часа. Я найду способ вас разбудить, не сомневайтесь. Выполняйте, или я расскажу о вашем отношении к работе этому проклятому комиссару!
Стоило Бересту войти в свой кабинет, как перед ним возник человек в белом халате. Профессор от неожиданности шарахнулся в сторону и уронил с полки статуэтку.
— Смирнов! Чтоб ты провалился!
Человек в белом халате тут же ушел по пояс в пол. Профессор презрительно хмыкнул, поставил статуэтку на место и, пройдя сквозь торчавшего из пола человека, сел за стол.
— Клоун! Лёша, я сколько раз просил не использовать голограммы? Неужели так трудно просто позвонить?
— Я не Лёша, я Гоша, — ответила голограмма, вновь поднимаясь из пола.
— Я вас троих настоящих отличить друг от друга не могу, а ты хочешь, чтобы я в ваших голограммах разбирался?
— Извините, профессор.
— Чего хотел?
— У меня уточнённые данные по датам перемещения. Интересная штука получается: женщину перемещать не надо. Она в своём времени.
— Поясни.
— Ну, во-первых, Машхур сразу сказал, что перемещений было несколько. А во-вторых, по расчётам получается, что женщину сначала забросило из 28 августа 1089-го года в 4 сентября 2021-го, а спустя три дня обратно. И вместе с ней мужчину из 2021-го.
— Не понял. Что значит «вместе с ней»?
— Это значит, что мужчину из 21-го века зашвырнуло в прошлое вместе с девицей.
— А как так получилось, что баба сначала переместилась в будущее? Ну, для неё в будущее? Модуль-то шёл от нас в направлении прошлого.
— Понятия не имею, профессор. Могу предположить, что дело в торсионном поле. А, может, в магнитном. Там получилось что-то вроде обратной петли. Сначала поток хромоплазмы отклонился на доли угловой секунды, а потом магниты вернули его обратно. Вот и получилось...
— А почему вы решили, что спустя три дня вернулась именно эта же женщина? Может, это другая?
— Нет. Одна и та же. Это точно. Микробиологи подтвердили.
— А почему через три дня?
— Есть у меня одно предположение. Я думаю потому, что перемещение во времени как-то связано и с пространством. Вероятнее всего она на какое-то время покидала место, в котором происходило перемещение, а потом в него вернулась.
— Ты хочешь сказать, что где-то в прошлом эффекты нескольких секунд нештатной работы модуля продолжались три дня?
— Может и дольше.
— И где же это место, по-твоему?
— Здесь. Где расположен наш институт.
Профессор почесал подбородок.
— Интересная версия. Скажи-ка, Георгий, а ты не узнавал, что было на месте нашего института в то время?
— Узнавал. Тут был лес и железная дорога неподалёку.
— А поселения были?
— Конкретно на месте института — нет. Зато вокруг их было до фига и больше.
— Понятно. А что с мужчиной? Где он сейчас?
— Тор Доринович, ну какой «сейчас»! Такие понятия в данном случае совершенно не применимы.
— Не умничай, Смирнов. Ты понял, что я имею ввиду.
— Мужчину переместило в то время, откуда появилась женщина. Отбросило на десять веков назад. С небольшим смещением.
— Дата известна?
— Да. 29 августа 1089 года. Там ещё кабан...
— Чёрт с ним, с кабаном. Ладно. Как говорится, баба с возу — кобыле легче. Будем разбираться только с мужиком. Ты уверен, что не просчитался?
— Спросите у аль-Хамира, — обиделся Гоша.
— Ладно, ладно, верю. Дуй давай в операционный зал.
— Так я уже здесь!
— Тьфу ты, — махнул рукой Берест, — это же голограмма. Я и забыл. Исчезни, я через пару часов подойду.
Гоша Смирнов растворился в воздухе, а Берест, без таблеток, мгновенно уснул сидя в кресле.
Как оказалось, «кобыле» стало ни разу не легче от того, что бабу перемещать не требовалось. Наоборот, всё стало сложнее. Если первоначальный план у группы Береста был смоделировать «эффект мухи» торсионным полем чтобы, сменив полярность на обратную, вернуть всё на свои места, то теперь становилось непонятно, куда в этом случае попадёт женщина, если она уже в своём времени. Необходимо было как-то отделить временные потоки, связанные с женщиной, от связанных с мужчиной и кабаном. Этот вопрос бурно обсуждался в операционном зале инженерами и учёными, когда туда вошёл Берест.
— Я вижу только один реальный способ выделения нужного нам потока, — говорил Релиус Зогда, — молекулярной выборкой. Запустим обратно поляризованный поток и компьютер вычленит из него только ту материю, которая соответствует ДНК мужчины. Данные для этого у нас есть.
— А остальную материю куда? — спросил кто-то из толпы физиков.
— Да никуда. Просто не будем её направлять в торсионное поле и всё. Останется там, где находится.
— Думаете, главный институтский «искин» справится с такой нагрузкой в реальном времени? — спросил всё тот же голос.
— Подключим арабский филиал, если что.
— Если не справится, то передастся полчеловека...
— А какие ещё варианты? — главный инженер поискал глазами говорившего.
— Ну, есть ещё вариант найти точное местоположение объекта в пространстве. Тогда ничего вычленять не придется, — сказал Тоша Смирнов, один из близнецов.
— В этом случае объект необходимо наблюдать хотя бы оптически. Для этого надо чтобы МИВР был в его времени, — ответил Зогда, — иначе как мы его найдём?
— Так давайте отправим туда работающий МИВР, — предложил Берест.
— Не получится. Модуль слишком долго проработал в пермском периоде, — ответил главный инженер, — до его разрушения осталось около 16 часов, бὸльшую часть запаса прочности он уже израсходовал. При попытке ещё раз преодолеть 250 миллионов лет в обратную сторону, модуль попросту развалится на части.
— Минуточку! — заволновался Берест, — было ведь предположение, что наш путешественник мог попасть вместе с модулем в пермский период. И, по расчётам, при этом не развалиться!
— Тор Доринович, ну что вы как ребёнок, ей-богу! — всплеснул руками Зогда, — Во-первых, путешественник, как вы его назвали, по вашим же расчётам переместился всего на тысячу лет. А во-вторых, с модулем поддерживается непрерывная связь, он, в отличие от путешественника, передает огромный массив данных сквозь время и ежесекундно потребляет тераватты энергии. Мы его, если вы помните, и не рассчитывали вернуть целым и невредимым.
— А зачем вы вообще тогда собирались его возвращать, если знали, что вернётся куча металлолома?
— Чтобы избежать попадания современных материалов в прошлое.
— Релиус, вы в своём уме? Мы же модуль на четверть миллиарда лет назад отправили! Да он и без нашей помощи, оставь мы его там, за такое время триста раз в песок превратится.
— Возможно и так, профессор, но это не повод мусорить в прошлом. Собственно, мы отклонились от темы. Вообще-то у нас есть ещё один почти готовый модуль, но я не уверен, что Ферратов согласится его использовать.
— Михаил Васильевич-то согласится. Всё-таки речь идёт о жизни человека, — ответил Берест, — я вижу в этом другие проблемы. Чтобы запустить новый модуль, надо сначала завершить работу текущего. Что произойдёт с этим, находящемся не в своём времени, путешественником в момент возврата модуля, или чего там от него останется, лично для меня совершенно неочевидно. А ещё будет серьёзная проблема, когда мы сообщим энергетикам, что нам снова нужно несколько сотен квинтиллионов джоулей для повторного создания потока кварк-глюонной плазмы. Не уверен, что они быстро смогут это сделать. Я даже не знаю, есть ли на сейчас орбите ещё тонна антивещества для аннигиляции[1], чтобы разово передать нам такое количество энергии.
— Если сейчас нет, то можно и подождать. По времени-то мы не особо ограничены, Тор Доринович, — сказал стоявший рядом ещё один из тройняшек, Лёша Смирнов, — не имеет значения, когда мы будем возвращать нашего путешественника во времени, сейчас или через неделю. Главное — постараться его забрать из момента, как можно ближе лежащего к первому перемещению. Он не должен надолго задерживаться в прошлом. А у нас пока время есть.
[1] Аннигиля́ция (лат. annihilatio полное уничтожение; отмена) — реакция превращения частицы и античастицы при их столкновении в какие-либо иные частицы, отличные от исходных.
продолжение следует...
-
-
Игнат мне когда-то говорили - когда тебя первый раз занесет - считай, ты уже что-то можешь.... Понесло меня на третьем романе - за две недели написала, даже зрение посадила... написала даже близко не то, что хотела. До сих пор считаю его самым любимым. Одна беда - теперь не хочется уже писать, если не несет, а это ж не закажешь.... А индуизм очень хорошо, умиротворяюще...
1 -
plusha роман за две недели... А вы кушать успевали?!! Это ппц какая производительность. Преклоняюсь
-
Игнат про кушать не помню, может иногда, а вот разговаривать точно не успевала ни с кем, потому наплевав на все отправилась писать на дачу под осенний дождь. Причем тогда инета там не было вообще, а мне надо было кое-что. Прихватила уже собранное.... там вот и так писала, одна, чтобы не трогали..... у меня такой вот заскок - если я пишу, особенно запойно.... я говорить не могу, мои знают уже давно, если начала запинаться в разговоре, взгляд, переспрашивать - пошел процессс.... Впрочем, тут у каждого по-своему...
1