Баг (часть 1)

Это продолжение «Фантастического», совершенно в другой стилистике. Чистый sci-fi, никакого фэнтези. Здесь объясняется, почему с главным героем предыдущего «сериала» происходили невероятные события и куда пропали грибы. И это тоже надолго...

 

— Баг! Это, черт побери, баг! — седой человек с взъерошенными волосами в белом халате шел вдоль прозрачного коридора, потрясая кулаком над головой. Ворвавшись в операционный зал, он ещё раз потряс кулаком перед первым попавшимся инженером и гаркнул ему прямо в лицо:

— Баг! Ты знаешь, что значит это слово?

Оторопевший младший инженер, юноша не старше двадцати лет, испуганно помотал головой.

— Ты не знаешь староанглийский? Как ты вообще сюда попал?! — седой профессор сунул молодому человеку под нос сжатый кулак и раскрыл ладонь. На ней была мертвая муха.

— Я знаю, Тор Доринович! — закричала вскочившая из-за ближайшего стола девушка в больших защитных очках, — Баг на староанглийском значит «жук»!

— Не только! Не только жук! — бесновался профессор, — это ещё и ошибка! Неисправность! И причиной её — ЖУК!!!

— Муха, Тор Доринович. Это не жук, это муха, — глядя на профессорскую ладонь сказал подошедший Релиус Зогда, заместитель начальника испытаний по инженерной части.

— Какая разница?! — научный руководитель испытаний модуля искажения времени, профессор Тор Доринович Берест, был вне себя от гнева, — как в «тучу» попала муха? Кто мне скажет?! Где начальник испытаний? Почему я, теоретик, обнаруживаю эту проблему? Это твоя задача, главный инженер! Тридцать четвертый век, а стерилизация помещений туннеля как в семнадцатом!

— В семнадцатом веке даже понятия такого, как стерилизация, не существовало, профессор — ответил Зогда, глядя с высоты своего огромного роста на невысокого научрука, — не говоря уж о торсионном ускорителе частиц, который вы так пренебрежительно «тучей» называете. Ну, хорошо, залетела муха. Разве это повод для истерики?

— О, нет, Релиус! Муха — не проблема. Проблема в том, что она, перед тем как сдохнуть от излучения, замкнула собой параллельные разгонные контуры кварк-плазматрона. В результате ваш модуль, пронзая время, зацепил где-то по пути в пермский период более тонны вещества! Главным образом, углеродного. Живого! Вы понимаете? Живого вещества!

— Модуль такой же наш, как и ваш, Тор Доринович. Расчёты вашей группы лежат в основе его работы.

— В моих расчётах мух не было! — профессор от ярости даже слегка покраснел, — где Ферратов?

— Начальник испытаний там, где ему и положено: в лаборатории управления модулем искажения времени. Руководит сбором данных, — ответил с достоинством Зогда, — а с чего вы взяли, что модуль зацепил материю? Нам «искин»[1] ни о чём таком не сигнализировал.

— «Искин» сигнализировал, Релиус Кондратьевич, ещё как сигнализировал! Просто вашим остолопам нужен ещё один искусственный интеллект, чтобы обрабатывать сообщения нашего институтского «искина»! Естественного им, вероятно, недостаточно!

— Профессор, я бы вас попросил...

— Не надо меня просить! — Берест с негодованием швырнул муху на ближайший стол, — У вас больше тридцати человек в группе, и ни один, я подчёркиваю, ни один не заметил больше сотни сообщений о критических показаниях отклонения потоков плазмы! Вы понимаете, что во времени перемещалась живая материя? В неизвестной точке, в неизвестном направлении и на неопределённое расстояние!

— Мы видели сообщения об ошибках, но их было несколько десятков тысяч в первые две минуты.

— Почему не прекратили эксперимент?

— Такие решения принимает руководитель испытаний, — пожал плечами Зогда, — Ну или «искин», в случае серьёзной неполадки. У него и спросите.

— У кого? У искусственного интеллекта?!

— У Ферратова! — главный инженер тоже начал злиться, — с чего вы, вообще, взяли, что перемещалась именно живая материя? Углерода на Земле больше, чем кислорода!

— Там не только углерод, — ответил учёный, — данные с аварийных детекторов в туннеле показали наличие огромного числа многозарядных ионов. Надо объяснять, что это значит? Масс-спектрометрия, пятый класс средней школы!

— Большие молекулы...

— Именно! — профессор всплеснул руками, — Большие молекулы! Аминокислоты, ДНК! А если это были люди? Их размазало по пространству-времени, вы понимаете? Чья была идея не использовать защитные кожухи? Ваша?

— Какие защитные кожухи, Тор Доринович, о чём вы говорите? Если поток кварк-глюонной плазмы[2] выйдет из торсионного поля[3], никакой кожух не спасёт, будь он хоть в километр толщиной! Я не понимаю, чего вы хотите? Чтобы кожухом обтянули кольцо плазматрона по всем сорока тысячам километров тридцать седьмого меридиана? Вам бетонного туннеля не хватает?

— Из-за отсутствия минимальной защиты обыкновенная муха сумела отклонить разгонное поле!

— Релиус Кондратьевич! — крикнул кто-то из глубины зала, — тут на линии висит начальник ремонтной бригады северного участка туннеля. Ферратова спрашивает.

— Ферратов занят, переключите на меня, — ответил Зогда. Перед ним выскочил большой виртуальный экран с широко улыбавшимся бородатым мужиком в каске.

— Hyvää huomenta[4], Кондратич!

— Здравствуйте доктор Воутилайннен, что у вас случилось?

— У нас? Хе-хе... — бородатый финн хитро прищурился, снял каску и почесал затылок, — у нас тут на восемьсот девятом километре нашей части туннеля выросли грибы. Прямо на бетонных стенах. И на обшивке двух магнитов.

— Какие ещё грибы? — удивился главный инженер.

— Разные. Опята, например. Осень ведь. Да вы сами посмотрите.

Говоривший отодвинулся в сторону и на экране стал виден уходящий в даль бетонный туннель с кабелями вдоль стен и трубой ускорителя по центру. Камера переместилась на стены.

— Вот, пожалуйста, — голос финна был слышен с характерным для туннеля эхом, — рыжики, маслята, грузди, сыроежки, лисички, вон подберёзовик, а чуть дальше — поганки с мухоморами.

— Эйно, вы смеетесь над нами? — возмутился стоявший рядом Тор Доринович, — При чём тут грибы? И почему вы в туннеле в процессе работы «тучи»? Вам жить надоело?

— А, профессор Берест! Здрасти! Почему смеюсь? Я вполне серьёзен. Тут метров двести туннеля в грибах разной степени съедобности. Мои ребята всё зафиксировали, сообщили в координационный центр института, а я вот решил посмотреть, кто у нас сегодня с плазматроном экспериментирует. Гляжу, по расписанию группа Мишки Ферратова. Надо, думаю, позвонить, сообщить. Но меня почему-то с вами соединили.

— Спасибо, что сообщили, Эйно. Доктор Ферратов сейчас занят. Данные с модуля времени получает.

— Понятно. В прошлое хотите заглянуть. Ну, удачи вам! Передавайте Мишке привет, — финн надел каску и обернувшись к группе андроидов в спецовках крикнул: — Ребята! Соберите мне грибочков для супа!

Связь отключилась. Берест и Зогда переглянулись.

— Он, что, жрать их собрался? — испуганно спросил Тор Доринович, — или это такой скандинавский юмор?

— Этот может, — задумчиво произнёс главный инженер.

— Так прикажите ему немедленно прекратить!

— Академик Воутилайннен в гробу видал мои приказы, профессор.

— Эйно уже академик?! — оторопел учёный.

— Уже года три как член Всемирной Академии Наук, — ответил инженер.

— А что он делает в бригаде ремонтников?

— Руководит. Отдыхает от научной деятельности. Да вы не волнуйтесь! Даже если он действительно намерен эти грибы сожрать, он предварительно их сфотографирует, взвесит, измерит, в общем, обнюхает со всех сторон и задокументирует. Очень дотошный тип. Что попало в рот не тянет.

— Бардак в институте! — сокрушенно сказал профессор.

 

В общем и целом, получалось примерно следующее: 11 сентября 3319 года, в Международном Институте Субъядерных Исследований, во время испытаний МИВР (модуля искажения времени) в работу торсионного ускорителя частиц внесла свои коррективы случайно залетевшая муха. В результате МИВР, который планировалось отправить, во избежание возможных последствий в виде временных петель, на 250 миллионов лет назад, в процессе перемещения во времени на определённом этапе зацепил какое-то органическое вещество, в количестве около метрической тонны. Часть вещества, в виде грибов из неизвестного временного периода, вышвырнуло на 809-й километр северного участка всепланетного кольца торсионного ускорителя, проходящего по 37-му меридиану. Над тем, откуда взялось и куда делось остальное, работала группа физиков под руководством заместителя начальника испытаний МИВР по теоретической части, профессора Береста.

Начальник испытаний, академик Ферратов, отказался остановить в остальном весьма успешную отправку модуля в прошлое, невзирая на гневные протесты своего заместителя.

— Тор Доринович, да поймите вы, всё уже произошло. Повернуть события вспять мы не можем. Да, была проблема. Мы все очень благодарны вам и вашей группе за своевременное её выявление. Но сейчас модуль работает и передаёт необычайно важные для науки сведения. Для его удержания в далёком прошлом ежесекундно уходят сотни тераватт[5] энергии. Восемь стеллараторов[6] работают на полную мощность только на нас. Мы получаем уникальные научные данные. А вы требуете немедленно всё прекратить!

— Михаил Васильевич, это ВЫ должны понять! — профессор нервно теребил пуговицу на пиджаке, — Мы имеем дело с пока неизвестными нам силами природы. Мы только пытаемся их постичь. Поэтому, если в эксперименте что-то пошло не так, его надо немедленно останавливать. Особенно если задействованы энергии такого порядка!

— Но вы же выяснили причину отклонения потока, нашли муху. Больше проблемы нет!

— А грибы, Михаил Васильевич?

— Биологи говорят, что это обычные лесные грибы. Доктор Воутилайннен из них суп собирается приготовить.

— Мы не знаем, сколько лет назад росли эти грибы! А что если они своими спорами нарушат современную экосистему? И разве в одних только грибах проблема? Общая масса найденных в туннеле грибов 847 килограмм. А по нашим подсчётам вещества должно быть больше тонны. Где остальное? Что оно из себя представляет? Какие ещё сюрпризы преподнесёт эта муха, мы не знаем!

— Тор Доринович, миленький, у меня сейчас совершенно нет времени с вами спорить. МИВР — не мой персональный проект, вы же знаете. Не буду я останавливать испытания. Мне ли вам объяснять, какая требуется мощность для повторного создания стабильного потока кварк-глюонной плазмы! Последствия мухи ваши ребята вполне в состоянии просчитать. У вас ведь есть свободные люди, вот и займитесь.

— Тогда нам понадобится вся мощность «искина»!

— Ну, профессор! Вам прекрасно известно, что сейчас институтский «искин» задействован на обработке данных с модуля искажения времени. Обратитесь к директору института, пусть он выделит вам «искин» одного из наших филиалов.

— Михаил Васильевич, вы же знаете этого бюрократа! Он потребует тысячу и одно обоснование в письменном виде!

— Профессор Берест, вы меня утомили. Я не могу решать за вас все проблемы! — начальник испытаний начал терять терпение, — У меня своих хватает, вы мой заместитель по научной части, найдите возможность просчитать последствия вами же найденной проблемы! Повторяю, у меня нет сейчас времени, занимайтесь ей самостоятельно. Можете обратиться к директору от моего имени, если это поможет. Всего хорошего!

Ферратов коротко поклонился Бересту и быстрым шагом направился к двери лаборатории управления МИВР.

 

Вопреки ожиданиям профессора, его тёзка, директор института доктор Тормуд Матийсен без всякой бюрократии сразу выделил научной группе Береста 90% мощности искусственного интеллекта арабского филиала. Машхур аль-Хамир, тамошний главный кибернетик, даже выразил желание присоединиться к группе профессора. Арабы славились своей школой высшей математики, и Тор Доринович был рад заполучить хотя бы на время такого специалиста.

Результат не заставил себя ждать: не прошло и часа, как арабский математик выдал на-гора целый список приблизительных дат в стандартном летоисчислении, откуда могла быть перемещённая во времени предположительно живая материя. Разброс был от полутора до двух с половиной тысяч лет назад. А вот расстояние и направление во времени, на которое материю забросило, представляло собой пока что проблему. Если с грибами всё было более-менее понятно, — их вышвырнуло из конца двадцатого или начала двадцать первого века, — то с остальной материей, весом предположительно около трёхсот килограмм, всё было очень неоднозначно. По заключению математика получалось несколько решений: десятый, одиннадцатый, двадцать первый века и, собственно, конечная дата всё ещё работавшего модуля, то есть 251 418,8 тысяч лет назад. Что именно произошло с оставшейся материей в эти временные промежутки, пока было не понятно. То ли она целиком переместилась в произвольном направлении, то ли её расщепило на кварки и тонким слоем размазало по времени на несколько тысяч, а то и миллионов лет.

После детальной обработки данных протокола событий первых минут запуска, группа профессора Береста за сутки сумела выделить информацию, прямо или косвенно указывающую на состав «пострадавшей» материи. Информацию отправили на изучение в исследовательский центр биотехнологий, присовокупив к ней двух молодых инженеров-физиков для помощи в интерпретации данных с субатомных детекторов. В результате компьютерного моделирования микробиологам удалось виртуально «собрать» перемещавшуюся материю. Получалось, что МИВР помимо грибов зацепил двух человек и свинью. Однако, понять, что конкретно с ними произошло, пока не представлялось возможным. Испытания продолжались, модуль искажения времени функционировал, исправно поливая институтские серверы экзабайтами[7] информации из прошлого, которую ещё предстояло обработать.

В добавок, с неожиданной стороны пришли дополнительные неприятности. В институт нагрянул уполномоченный по правам живых существ с серьёзными обвинениями. Отправив своего секретаря задержать комиссара, директор Матийсен стал обзванивать всех влиятельных сотрудников института, в первую очередь академика Воутилайннена.

— Привет, Эйно!

— Тормуд! Hei ystäväni![8] А я как раз тебе позвонить хотел, пригласить на suppilovahverokeitto[9]!

— Спасибо, но суп подождёт. Ты же в курсе, что группа Ферратова напортачила при испытаниях?

— Почему напортачила? Отличные грибочки.

— Не смешно. В ходе эксперимента, как выяснили биологи, помимо грибочков пострадали люди из прошлого.

— Грибочки пострадавшими не выглядят...

— Это очень хорошо! К нам тут делегация с уполномоченным комиссаром по правам живых существ нагрянула. Утверждают, что мы убийцы. Требуют остановить эксперимент.

— Это Берест им настучал?

— И да, и нет. Тор Доринович, конечно, тот ещё зануда, но специально кому-то жаловаться не стал бы. Зато он подключил к обработке данных центр биотехнологий, те в свою очередь выяснили, что из-за вызванных мухой флуктуаций модуль в процессе работы ненароком задел живых существ. Ну, а там уж и правозащитники прознали. Только что к нам прискакали. Я отправил секретаря их как-то задержать, а сам пока собираю самых титулованных сотрудников института и твоё присутствие будет очень кстати. Заодно расскажешь, что грибы не пострадали.

— Тормуд, я ведь временный сотрудник института. Я же у вас на отдыхе. Да и специализация у меня другая, систематика поиска и анализа ошибок. К вашим исследованиям никакого отношения...

— Эйно, твои работы везде применимы! Ты же у нас академик, светило мирового уровня. Давай, приезжай, будешь давить авторитетом.

— А твоего не хватит?

— Не хватит!

— Не прибедняйся, Матийсен! Ты тоже академик.

— Я член-корр. А ты — действительный член Всемирной Академии Наук.

— Мишка Ферратов тоже действительный, — сопротивлялся финн.

— Он начальник испытаний. Лицо заинтересованное. Мне нужны другие.

— Возьми Веньхуа Фаня. Старик заслуженный выше крыши.

— Ему следующему позвоню. Ты-то приедешь?

Воутилайннен вздохнул:

— Ладно. Приеду.

— Когда?

— Смогу где-то через час. Супчик привезти?

Директор Матийсен рассмеялся.

— Ну, привози!

 

Через два часа в конференц-зале института состоялась битва между учёными и правозащитниками. «Заряженный» грибным супом Воутилайннен, как умел, издевался над комиссаром и его свитой:

— Живые существа пострадали, без сомнения. Причём самым изуверским способом: я лично их сварил и съел. Даже с собой немного привёз. Хотите супа?

— Мы говорим не о грибах, доктор Воутилайннен. Компьютерное моделирование показало...

— Я знаю, что показало компьютерное моделирование, — прервал уполномоченного финский учёный, — но это всего лишь предположение, имеющее определённую степень точности. Миша, сколько обработано данных из общего числа переданного модулем?

Ферратов, к которому обратился финн, пожал плечами:

— Менее двух процентов и эта цифра снижается. Модуль работает, мы физически за ним не поспеваем.

— То есть, как это, не поспеваете? — спросил кто-то из делегации правозащитников.

Вместо Ферратова ответил директор Матийсен:

— Объем передаваемой модулем информации слишком велик, чтобы обрабатывать его в режиме реального времени. А ещё есть протокол событий, включающий в себя технические данные о самом модуле, из которого, собственно и были выделены данные о «пострадавшей» материи. Он ещё больше. Профессор Берест им сейчас занимается. Правда ведь, Тор Доринович?

— Да, да, доктор Матийсен, — профессор нервно закивал головой, — мы занимаемся, но поток данных не прекращается. Полученные данные всего лишь часть большого целого, мы отправляли биологам только небольшой фрагмент. Все их и наши расчёты предварительные.

— То есть, количество пострадавших может увеличиться? — спросил уполномоченный.

Учёные переглянулись. На лбу профессора Береста выступила испарина.

— Всё может быть, — сказал Ферратов, — хотя такой вариант крайне маловероятен. Неполадка, из-за которой модуль зацепил материю, устранена. В настоящий момент мы лишь пытаемся разобраться в последствиях. К анализу подключили лучших в мире специалистов, в частности, академик Воутилайннен любезно согласился нам помогать.

Сидевший в рабочей спецовке финн, на деле и близко не подходивший к расчётам группы Береста, с достоинством кивнул и зачем-то надел каску.

— Вы уходите, Эйно? — спросил Матийсен.

— Ну да, — ответил Воутилайннен, — не вижу смысла протирать здесь штаны, пока ребята Береста больше суток без сна работают. Пойдёмте, Тор Доринович!

Берест испуганно посмотрел на директора, потом на уполномоченного.

— Ну, если к нам вопросов больше нет...

— К вам пока вопросов нет, — ответил комиссар, — продолжайте заниматься... чем вы там занимаетесь. Может, новые данные вскроются. У меня только один вопрос к доктору Воутилайннену.

— Я слушаю.

— Зачем вам каска?

— Думать помогает, — ответил финн и, развернувшись, направился к выходу. За ним, вытирая со лба пот, последовал Берест.

[1] «Искин» - Искуственный Интеллект

[2] Кварк-глюо́нная пла́зма (ква́рковый суп, хромопла́зма) — агрегатное состояние вещества в физике высоких энергий

[3] Торсио́нное поле —гипотетическое физическое поле, порождаемое кручением пространства.

[4] Доброе утро (фин.)

[5] Тераватт = 10¹² Ватт

[6] Стеллара́тор — тип реактора для осуществления управляемого термоядерного синтеза.

[7] Экзабайт = 10¹⁸ байт

[8] Привет мой друг! (фин.)

[9] Финский суп с грибами (фин.)

 

продолжение следует...