Блюз
Эта тварь все-таки бросила его. Стив лежал в ванне и, наблюдая, как вода окрашивается в алый цвет, вспоминал слова этой суки: «Ты неудачник, Стиви. Твои «запилы» способны вызвать только зубную боль и диарею. Твоей сценой до конца жизни останется этот дешевый клуб на «12-ой Авеню». Я не могу ждать, когда парни из «Мелоди Рекордс» обратят на тебя внимание. Жизнь короче, чем ты предполагаешь». Она вышла из квартиры, оставив после себя запах «Омнии». Стив закурил и подошел к окну. Линда уселась в открытый «Ferrari Spider» Мэдсона и что-то сказала ему на ухо, улыбаясь и касаясь своей грудью его плеча. Ублюдок, по имени Роджер Мэдсон-младший, запустил руку ей под юбку, похабно ухмыльнулся и, показав средний палец в сторону Стива, нажал на газ. Они уехали...
***
Мэдсон поймал свою удачу еще в утробе матери. Его папаша уже в то время понял, что будущее за высокими технологиями и удачно вложился в несколько компаний Силиконовой Долины. Все что оставалось Роджеру, так это прожигать жизнь, шляясь по клубам и транжиря деньги, накопленные его предусмотрительным родителем. В их забегаловку Мэдсон забрел случайно. Группа Стива как раз заканчивала свой номер, а Линда стояла у барной стойки, со стаканом апельсинового сока. Она никогда не пила ничего крепче сока на его концертах. Зато потом они надирались в его квартирке и мечтали о том, как заживут, когда песни Стива войдут в чарт радиостанции «Рокс ночного города». «Мне очень нравится, как ты играешь, любимый» — шептала она ему, еще не остыв от возбуждения — «Я верю. Придет время, и ребята из студии звукозаписи появятся в нашем клубе. Тебя ждет большое будущее. Иначе меня не было бы рядом». По утрам, пока она готовила завтрак, Стив сидел рядом с ней на кухне и наигрывал пришедшие в голову мелодии. Линда всегда улыбалась. Потом они ели отбивные с картофелем и рисовали свое совместное будущее. После завтрака Стив убегал, обивая пороги студий и радиостанций, а Линда оставалась дома — листать журналы по дизайну и ждать вечера, чтобы снова прийти на выступление в клуб и занять свое неизменное место у бара со стаканом апельсинового сока...
Когда Стив зачехлил гитару и подошел к бару, Линда представила ему нового знакомого: — «Дорогой, познакомься, это Роджер. Ему понравилась твоя последняя композиция, и он хочет помочь тебе стать звездой».
***
«Гребаной звездой в ванне, плавающей в своей крови» — Стив усмехнулся, прикрыл глаза и снова окунулся в воспоминания...
***
Рукопожатие Мэдсона было скользким и небрежным. Они присели за столик и Мэд начал рисовать воздушные замки из «платиновых» дисков, ротаций на каналах и турне по обоим побережьям страны. В его руках оказался чек, в который тут же была вписана сумма — «20 000 долларов». Вручая чек Стиву, он говорил о перспективности, о желании раскрутить проект под названием — «Стив Хэтью — блюз нашего времени», о своей увлеченности музыкой, о бриллиантах засыпанных обстоятельствами. Говоря все это, он то и дело бросал взгляд на Линду. Она играла роль скромницы: опускала вниз глаза, вежливо улыбалась на шутки Роджера и отказывалась от предложенной выпивки, продолжая потягивать свой сок. Скромная шлюха и тварь.
— Ты разве не видел, как эта «скромная» шлюха смотрела на него?
Стив вздрогнул. Он поднял ставшей тяжелую голову и увидел сидящего на ободке унитаза парня. Футболка с портретом Вилле Вало на груди. Черные джинсы. Мокасины. Очки. На плече татуировка «Мой Бог — Манштейн».
— Какого черта? — Стиву показалось, что его голос прозвучал грозно и громко, хотя на самом деле слова звучали чуть громче выдоха.
— Действительно: «Какого черта?» — повторил эхом незнакомец — я спрашиваю тебя — «Какого черта, приятель, ты плаваешь тут, словно подстреленная касатка?». Ты захотел сдохнуть красиво? Думаешь, наверное, что завтра все заголовки утренних газет будут кричать: «В квартире на «10-ой Авеню» найден труп подающего надежды блюзмена и рокера Стива Хэтью! Полиция проводит расследование!». И фото тебя: Тебя с гитарой на сцене. Тебя раздающего автографы фанатам. Тебя, бледного и мертвого в этой ванной комнате. Ты ошибаешься, приятель. Никто даже не вспомнит о твоем существовании. Максимум, на что ты можешь рассчитывать, это на заметку в дешевом листке криминальных хроник, где будет указано, что — «Спустя месяц, после исчезновения, в своей квартире найден разложившийся труп, хренового музыкантишки из забегаловки для местной швали. Тело этого придурка плавало в дерьме и воняло на полквартала». Ты ведь будешь плавать в дерьме, Стиви. Как только последние капли крови вытекут из твоих вен, твой кишечник и мочевой пузырь опорожнятся самопроизвольно. И вот уже — вуаля! Ты не просто дохлый. Ты — Дохлый Засранец. А эта сука, из-за которой ты собираешься перейти в мир Дохлых Засранцев, будет в это время тянуть свой джюс и смотреть на Парня с Большой Чековой Книжкой Манхэттенского банка. Смотреть и дрочить ему глазами. Ведь именно так она и смотрела на него при той, первой встрече. А потом, когда тебя упакуют в пакет и положат в морозильную камеру Лестонского госпиталя, они завалятся в номер за две с половиной тысячи баксов и там эта мразь будет сосать его маленький член. Почти у всех Парней с Большой Чековой Книжкой маленькие члены. Возможно ты не знал об этом Стиви, но это закон. Железное правило жизни. Хотя оно уже не будет тебя волновать. Никакие правила и законы мироздания не волнуют парней проводящих ночи в морге Лестонского госпиталя. И это тоже правило, Стиви. Но оно также не будет тебя беспокоить. Круг замкнулся. Считай, что это некая «уловка 22» для Дохлых Засранцев.
Стив слушал Незнакомца, не пытаясь возражать. Его мысли путались, словно шнуры сценической аппаратуры. Вопросы, не успев сформироваться, ускользали из сознания. Максимум, что он смог выдохнуть, это банальное:
— Кто ты?
— Я? — незнакомец улыбнулся — зови меня Вехинсел. Да. Просто, Проводник в Мир Засранцев Режущих Себе Вены. Тебя устроит такой ответ? Да наплюй на все эти: «кто?», «зачем?», «почему?». Если ты продолжишь валяться в этом корыте, то через четверть часа тебе будет все равно — кто я. Я твой Перекресток. Ты опоздал в «Клуб 27», но можешь успеть в «Клуб Неудачников» и я дам тебе совет, парень, как пройти мимо такого сомнительного счастья. Пока ты еще можешь шевелиться, выбирайся отсюда и шлепай на кухню. Первым делом достань из второго ящика пластырь и залепи свои порезы. Потом налей полстакана джина и выпей одним махом — выпивка заставит остатки твоей крови бежать быстрее. Оденься. Вызови такси. И езжай по этому адресу — Незнакомец достал из заднего кармана джинсов карточку и положил на раковину — там будет пара зрителей. Они твои фанаты. Сыграй им свой блюз, малыш. Ты ведь отлично играешь, поверь мне. Я знаю в этом толк. Правда, должен предупредить тебя — фанаты бывают очень непредсказуемы. Ты ведь помнишь, что сделал Чапмен с Ленноном или Гейл с Даррелом. Потому кроме гитары возьми с собой нож и топорик для отбивки мяса. Тот самый, которым эта сучка так лихо орудовала по утрам, готовя тебе отбивные. Просто, на всякий случай, кинь их в сумку. Вдруг что-то пойдет не так. Скотч также не будет лишним. Зрители ведь бывают такими неблагодарными. И не волнуйся. Я буду рядом, Стив, только поторопись. Уже темнеет, а утром твои поклонники собираются улететь в Европу на концерт. Прощальный тур группы «H. I. M.». Я тоже люблю этих финнов. Но пропущу турне ради тебя.
***
Стив закрыл глаза и снова открыл. В ванной комнате никого не было. Он приподнялся и, перекинув свое тело через край ванны, упал на кафельный пол. У него кружилась голова. Держась за дверной косяк, осторожно, чтобы не потерять остатки сил и сознания он встал и двинулся к кухне. Пластырь никак не хотел прилипать к мокрым рукам кусками, поэтому он просто перебинтовал их, изведя два рулона. Таблетки кодеина, запитые стаканом джина, уняли боль через двадцать минут. Он посмотрел на тянущийся кровавый след. Убирать не было никаких сил, но засохшая кровь могла вызвать ненужные вопросы арендодателя. Стив встал и, пошатываясь, пошел снова в ванную. На раковине лежала рекламная карточка «Jumeirah House» — отеля между Центральным парком и Бродвеем. Он взял ее в руки и прочитал — «У нас вы можете не беспокоится ни о чем. Мы побеспокоимся о вас». Внизу карточки мелким шрифтом было допечатано — «проживание с домашними животными разрешено». Стив внимательно всмотрелся в фотографию номера с лежащей на огромной кровати моделью. Девушка подмигнула ему, и он услышал ее вкрадчивый шепот: — «Стиви, малыш, можешь приходить за своей сукой сюда. Она перестала быть домашним животным. Она стала дикой. Приди и сыграй ей свой блюз. Мы побеспокоимся о ней, пока ты доберешься. И о ее новом хозяине тоже». Стив положил карточку в карман. Взял зачехленную гитару, подошел к кухонному столу и сунул во внутренний карман куртки нож и молоток для отбивных. На всякий случай...
Через полчаса он расплатился с таксистом и вышел из машины перед входом в отель. Прямо перед дверью Стив почувствовал, что кто-то придержал его за локоть. Рука заныла тупой болью изрезанных вен. Он обернулся и увидел незнакомца из ванной комнаты.
— Номер 617. Только не спеши так. Ты похож на героя «Восставших мертвецов». Охрана не даст тебе пройти даже к стойке администратора, не говоря уже о шестом этаже. Я поговорю с дежурным менеджером, а ты направляйся прямо к лифту. Все будет отлично, Стив. Тебя ждет успех...
Дверь в номер открыл Роджер. Через мгновенье он проглотил возглас удивления вместе с передними зубами, вбитыми в горло рукояткой молотка. Стив переступил упавшее тело, прикрыл за собой дверь и присел над Мэдсоном. Тот стонал, порываясь что-то сказать.
— Не сейчас, Мэд. Не сейчас. Концерт еще не начался — скотч закрыл окровавленный рот, и через минуту руки Мэдсона были крепко припеленованы к туловищу — конечно, так тебе будет неудобно аплодировать мне. Но я обойдусь без твоих оваций. Ты пока отдохни, а я посмотрю — собрались ли в зале остальные зрители...
Линда лежала на белоснежных простынях. Ее руки были пристегнуты красными наручниками к спинке кровати, а нижнее белье валялось на полу. Вид Стива с проступившими через пластырь пятнами крови на запястьях и безумным взглядом заставил ее громко закричать...
***
Если вы парень с чековой книжкой Манхеттенского банка, то вы можете не думать о мелочах. Вам всегда рады в отелях, где к вашим услугам будут номера с кроватями, к которым удобно пристегивать сук снятых в клубе на «12-ой Авеню». В этих номерах толстые стены и полная звукоизоляция. Вы можете довести свою девушку до оргазма, при котором она будет визжать, словно сигнализация при ограблении ювелирного магазина. Можете заставить ее громко смеяться над своим маленьким членом. А можете просто пригласить подающего надежды блюзмена, чтобы он сыграл пару тем, отбивая ритм молотком по коленным чашечкам твари, разбрасывающей свое нижнее белье по номеру. Сами при этом вы можете валяться в коридоре в луже крови, пытаясь протолкнуть в желудок свои зубы. Главное не забывайте оставлять хорошие чаевые персоналу. И на все ваши небольшие шалости закроют глаза. Вам можно все.
***
— Линда, радость моя — Стив снял гитару с плеч и взял несколько аккордов — дай мне «Фа», сука! На улице сыро. Такая погода плохо влияет на звук.
Он размахнулся и врезал молотком по стройным ногам Линды. Потом еще раз. И еще. Гримаса боли исказила ее лицо, и крик стал еще громче.
— Мне кажется, эта мразь фальшивит — из глубины комнаты вышел Вехинсел — попробуй подкрутить колки потуже. И что-то ее дружок заскучал. Он же обещал сделать тебя звездой. Пригласи его на прослушивание. Пусть он убедится, что его двадцать штук работают, а не выброшены на ветер.
Стив вышел в коридор. Мэдсон застонал и попытался вырваться, когда Стив потащил его за ноги в комнату. Пара ударов ножом живот превратили стон в хрип.
— Отлично, парень — Вехинсел ударил несколько раз в ладоши и засмеялся — теперь бери гитару. Твои фанаты заждались. Кое-кто, так просто истек от желания...
***
Звуки блюза наполнили комнату. Стив прикрыл глаза и унесся вместе с мелодией к потолку. Оттуда, сверху, он видел как, глотая слезы, испугано смотрит на него Линда. Как Мэдсон, перевернувшись на живот, ползет к двери, путаясь в выпавших внутренностях. Как Вехинсел водит ладонями в такт музыки, словно дирижер одного музыканта. В мелодии было все: Тоска. Боль утраты. Ненависть. Смерть. С гитарного грифа капала кровь. Пальцы немели, но ими словно управляла неведомая сила. Когда затихла кода Стив открыл глаза. Он отложил гитару и подошел к дергающемуся в агонии Мэду.
— Тебе понравилось? Скажи, что это плохо, и ты сейчас же отправишься на Перекресток, слушать Роберта Джонсона. Только скажи, что это не заслуживает «платины», ублюдок! Скажи это! Скажи! — с каждым словом на голову Мэдсона опускался молоток. Он ничего не мог сказать уже минут десять. Когда вам на голову опускается кухонный молоток, то в принципе все равно — наигрывает ли рядом свои мелодии Би Би Кинг или выводит арии Монсеррат Кабалье. Любая музыка становится прекрасной. Потому что это последнее, что вы слышите в этой жизни...
***
Линда стонала и с ужасом смотрела, как испускает дух Мэдсон. Она боялась пошевелиться. Каждое движение вызывало нестерпимую боль в перебитых ногах. Простынь под ней давно превратилась из белоснежной в красную. Стив подошел к кровати, присел у Линды в ногах и, погладив по ступням, стал перебирать ее пальцы:
— Ты знаешь, что твои пальчики, словно гитарные колки — они так же отзывчивы на прикосновения. Мне кажется, что если натянуть на них струны, то можно будет сыграть неплохую вещицу — Стив стал выдергивать одну за другой струны из гитарной деки. Линда смотрела на него не понимающим взглядом и шептала — «Стив, что ты хочешь сделать? Стиви, отпусти меня, я никому ничего не скажу. Стив, я ведь люблю тебя. Я ошиблась, Стив. Я не хотела тебя расстраивать. Так сложились обстоятельства, Стив».
— Ты ошиблась. Да, именно так — ты просто ошиблась. В тот самый день, когда чертовые обстоятельства сложились таким образом, что тебя не стало в моей жизни, ты допустила ошибку — ты перестала верить в меня.
Стив взял первую струну и обмотал вокруг ее большого пальца. То же самое он проделал еще с четырьмя. Потом он прикрутил собранные в пучок струны к рукоятки ножа и задумчиво посмотрел на итог своей работы:
— Не хватает, девочка моя. Придется довольствоваться тем, что есть. Обойдемся без шестой «ми». Только вот не знаю — как бы нам закрепить подставку для струн? Подскажи мне. Подскажи, сука, и мы запишем хит!
— Хорошо получается, друг мой — подал голос из кресла Вехинсел — дизайнеры «Fender» могли бы многому у тебя поучиться.
Какая-то мысль мелькнула в безумных глазах Стива. Он усмехнулся и поднес нож к животу Линды. Струны натянулись, приподняв переломанные ноги над кроватью. Линда громко застонала и потеряла сознание. Всего лишь на мгновенье. Ровно на то мгновенье, во время которого лезвие вонзилось в ее плоть. Она извивалась от боли, суча перебитыми ногами. Лезвие рвало ее внутренности, заставляя отдавать с криком последние силы и капли жизни.
— Ты фальшивишь, тварь! Ты опять фальшивишь! С такой игрой нам никогда не войти в чарты. Сделай красиво, детка. Так чтобы мы поняли — это настоящий блюз, а не игра неудачников из дешевого клуба с «12-ой Авеню» — Стив достал нож и снова воткнул его в живот Линды. Она дернулась в последний раз и затихла. За спиной Стива зааплодировал его последний зритель.
— Это было великолепно, парень! Ты превзошел всех классиков блюза. Я счастлив, что оказался слушателем этого маленького концерта — незнакомец продолжал аплодировать — я уверен, что уже завтра твое имя будет на первых полосах газет, а твои песни займут верхние строки хит-парадов. А сейчас иди домой, малыш. Прими ванну и отдохни. Завтра ты проснешься звездой. Погоди. Я посмотрю, чтобы фанаты снаружи не разорвали тебя на части. Ты ведь уже знаменитость, Стиви.
Вехинсел вышел из номера, оставив дверь открытой. Он подошел к лифту, и когда тот открылся, поманил пальцем Стива. Лифтер молча впустил пассажиров и нажал на кнопку первого этажа. Глаза служащего ничего не выражали. Выпуская их из кабины, он произнес ровным голосом: — «Спасибо что посетили наш отель, мистер Хэтью».
Проводник шел впереди Стива и весь персонал — портье, консьержи, швейцары, водители, сталкиваясь с его взглядом, начинали дежурно улыбаться:
— Мистер Хэтью. Я обязательно приду на ваш концерт.
— Это большая честь для нашего отеля мистер Хэтью.
— Мы позаботимся о вас, мистер Хэтью.
— Домашние животные, мистер Хэтью, можете отдыхать со своими любимцами. Мы позаботимся о них.
— Ни одна сука, мистер Хэтью, не помешает вам отдыхать в нашем отеле.
— Я отвезу вас домой, мистер Хэтью. Вы устали после концерта. Вам необходимо принять ванну и отдохнуть.
— Не стоит беспокоиться об оплате, мистер Хэтью. Достаточно вашего автографа. Вот здесь. На карточке нашего отеля. Большое спасибо. Ждем новых хитов.
Стив поднялся к себе в квартиру и, не включая свет, прошел в ванную комнату. Он скинул с себя одежду и, щелкнув зажигалкой, прикурил липкую от крови сигарету. «Мне надо смыть усталость. Завтра начнется новая жизнь» — он забрался в ванну, медленно погружаясь в остывшую, грязную воду. Закрыл глаза и услышал музыку....
***
... — «Криминальный листок», пожалуйста — покупатель в темных очках в футболке с каким-то нарисованным рокером оторвал Дину, продавщицу прессы из киоска у торгового центра, от вязания. Парень дал десятидолларовую банкноту и, взяв газету, пошел в сторону парка. В наушниках его плейера играл «In Joy And Sorrow» поэтому он не слышал крик Дины: — «Вы забыли сдачу, мистер!».
На первой странице листка, крупным шрифтом было написано — «Сегодня утром в одном из номеров «Jumeirah House» были найдены трупы Роджера Мэдсона-младшего и его подруги, Линды Брэйн. В то же утро в квартире на «10-ой Авеню» было обнаружено тело бывшего бой-френда Линды, молодого, подающего надежды блюзового исполнителя Стива Хэтью, покончившего жизнь самоубийством. Сопоставляя факты, полиция сделала первоначальный вывод о причастности мистера Хэтью к этому зверскому убийству, но позже предварительная экспертиза однозначно установила — в момент, когда убивали Мэдсона и Брэйн, Стив был уже минимум двенадцать часов как мертв. Мы будем следить за раскрытием этого дела, и информировать вас обо всех интересных фактах»
Парень аккуратно сложил газету пополам и улыбнулся:
— Это было прощальное турне, Стиви. Добро пожаловать на Перекресток, Малыш.
-
-
Чем-то зацепило. Под звукоряд Клэптона вообще смотрится, как кино. Уверенный лайк
-
Девку жалко только. С ней столько всего интересного делать можно было, а он с ней вон как. Эх
-
-
Алексей Гагач в глазницу-то зачем. Это ж она потом косить может начать
-
Вообще... Маньячно так. Многие на теме своих актов творения так и свихиваются, мне кажется. Или это жажда славы? В общем, не доводит до добра фанатизм, ох, не доводит)
-
Последние транки и Грыжа Я уж молчу как ханты с мансийцами в одно округе друг дружку не перегрызли...
-
Последние транки и Грыжа А чем вас собаки не устраивают?) Нормальные, между прочим, на волков немного похожи)
-
-
а мне пондравилось
кстате, Вилле Вало знаю только одну пестню, да и та дуэтом и притом боян,
но хороший боян