Атавизмы ФЕОДАЛизма (на конкурс)

Наверное, неплохое, а значит — и не самое грустное когда-то было время, называвшееся феодализмом, раз его потом не раз в истории пытались повторить в том или ином образе или подобии.
А что? Всё предельно ясно: вассал и сюзерен или господин. Первый на земле работает (как сам пожелает), второму платит с этого подать.
Так было пусть и не всегда, но теперь уже, боюсь, так и будет. Всегда. Ибо отменять ни земельный, ни какой-либо другой при имеющейся с этой земли прибыли налог пока никто не собирается. А значит всегда была, есть (и будет есть!) надежда.
Если бы не родился в позапрошлом веке где-то в Симбирской губернии мальчик Вовочка, которому страсть как не нравилось такое грустное положение вещей. Когда один получал подать, ничего не делая, а другой вкалывал, пусть и не всегда сам, но вынужден был делиться результатами этого труда.
И решил Вовочка, повзрослев, эту систему перекроить. И перекроил-таки! А тут ещё и подельничек нашёлся, не знавший, к кому бы пристать. Призраком коммунизма звали. А если и не звали — сам заявлялся.
Там кто-то кому-то, конечно, подсуропил, хотя сути дела это не меняло. От перестановки мест слагаемых суммы, бывает, и коробятся.
Припёрся, значит, призрак этот и ну обосновываться. Отовсюду гнали поганой метлой, а мы вот маху дали! Не разглядели супостата проклятущего! Ведь бродил и пусть бы себе бродил, по Европе, так нет же — как вцепился в наше молодое государство, корни пустил и ажно прописался на 70 с лихером лет! Да так, что и выгнать-то не могли. Пришлось учиться с ним сосуществовать.
Непонятно было одно: когда двое заключают сделку, сделкой оная считается, если обе стороны в выгоде. А когда в выгоде только одна, а вторая последний хрен без соли доедает, это уже афёра. Но зато ж какая! 
Собственно, ничем примечательным эта новая общественная формация от феодализма не отличалась. С точки же зрения ещё и института феода, то есть вознаграждения за службу землёй, то оного и вовсе не предполагалось. А то, что предполагалось, в лучшем случае ограничилось (правда, намного позже) шестью сотками — и теми государственными.
Ибо, прикинув кое-что к носу, молодое государство само же и выступило в роли сюзерена, а остальные — почти поголовно, как только слезли с ворот Зимнего сада, так и впряглись в копеечную трудовую повинность, разработанную и введенную повзрослевшим и даже успевшим начитаться умных книжек Вовой. 
Подельничек же его, сделав всё, чтобы через пару лет ко всеобщей грусти отправить Вову в небытие, созерцал эту картину в полном объёме до самого своего изгнания, не забывая предлагать всему миру увидать основного разработчика концепции, то есть самого Вову, в гробу. 

Потому как проехал всем нам красиво по ушам уже со товарищи, что сначала будет почти возврат феодализма, и какое-то время придётся побыть кем-то, вроде вассалов, но уж потом-то точно наступит светлое будущее. Единственное, чего не сказали, это на кого, конкретно, оно наступит...
Дел в стране было и так невпроворот, а посему, наверное, зачем-то ещё и целину распахивать понадобилось. Там-то незадачка и случилась. И пошло не совсем так. Точнее — совсем не так. 
Как? А сходим-ка мы за этим в историю (за достоверность не ручаюсь, ибо ещё Альбертик, который Эйнштейн, говорил в своей теории, что всё относительно!). Итак...

⠀ ...Году, примерно, в 1148-м от рождества Христова жил-был один, стало быть, феодал. И был у него сын — прекрасный юноша 17-ти лет отроду. Ничем особенным не занимался, иммунитет свой не укреплял, а наоборот только сибаритствовал да потреблядствовал. Чему, надо сказать, папашка его лишь и потакал.
И вот случилось несчастье великое. Напала на юношу хворь неведанная. Лежит дитятко великовозрастное днями и ночами без счёту и не встаёт.
Кинул клич феодал, кто вылечит моего сына, тому мало что пожалеется... Или пожелается?.. Впрочем, теперь уже, может, и не важно.
Посъезжались со всех сторон света колдуны, мудрецы да знахари. Все колдуют-мудруют, никто ничего не может даже предположить. И вот к накалу всеобщей грусти приезжает убелённый сединами, умудрённый опытом старик и говорит:
— У вашего сына, батенька, состояние предлетаргическое. Стало быть, заснёт он у вас и не исключено, что на много лет. Может, даже, веков. Но разбудит его поцелуй прекрасной девушки. И если он исполнит три её желания, вернутся прежние времена, и он поцарствует ещё всласть. Всё, чего был лишён сейчас, воздастся ему потом с лихвой...
Так всё и случилось. Юноша уснул, его в хрустальном гробу да в одной из фамильных усыпальниц то ли при-, то ли захоронили...

... А тут тебе — обана! — и 1954-й год! И казахские степи... И целина! Ну и романтика — куда ж без этого, в 20-то лет?!
И всё-то там было почти так же, как при феодалах. Ну скажите, чем могла отличаться от подданных вассала (не говоря уж о сюзерене) какая-то комсомолка Маша, которая впахивала по-целинному, как проклятая, по 12 часов на одном голом энтузиазме?
Да ещё в свободное от работы время (а были и такие энтузиасты!) где-то что-то копала. Вот и наткнулась раз на странный звенящий предмет в виде большого не то сундука, не то ящика.
Открыла его (ах, это женское любопытство!), а там такой прекрасный юноша (замечу, что люди в летаргии имеют свойство долго не подвергаться тлену)!
И не удержалась наша Маша! Двадцать, как-никак, годков всего! Кровь молодая, горячая! Да ещё, как назло, сексу в стране не было, как такового! И поцеловала она юношу.

⠀

Юноша открыл глаза и говорит:
— О, свет моих очей! Я готов исполнить три любые ваши желания!
— Да?.. — отложив лопату и почесав левую подмышку (а заодно — и подумав) ответила Маша. — А давай так. Не нужно три. Исполни одно, но... десять раз!
... На седьмом разе юноша умер...
Да простят меня историки и биографы, но выходит, что комсомолка Маша избавила тогда нас от возврата феодализма, сама того не желая.
И с тех пор у меня вопрос: а может, всё-таки желая, пусть и не того? Как бы грустно, противно или весело нам с вами тут сегодня не было... 

#шестьгрустныхбукв