Про слонов

Слон Адольф был ребенком Олимпиады. Соответственно стечению обстоятельств, жил и воспитывался одной лишь матерью слонихой и бабушкой слонихой. Про отца ему рассказывали обычные для такого случая небылицы — мол, отец твой геройски погиб в посудной лавке где-то в центральной Африке или в Западной, хотя возможно что и в Восточной (мать-слониха точно не знала где обитают слоны, потому что она всю свою сознательную жизнь обитала в квартире на третьем этаже большого сталинского дома), или его убили злые охотники на слонов. В общем, польстились на бивни. А бивни у твоего отца были, скажу я тебе... (тут мать-слониха обычно закатывала глаза цвета использованных чайных пакетиков и погружалась в воспоминания не для детских слоновьих ушей).

Да, в общем-то, Адольфа особо и не интересовала судьба его папаши. Тем более что по материнской линии было всё не так уж и плохо. Несколько фарфоровых слоников, стоявших на столе, напоминали о его высоком происхождении. Адольф представлял себя — то в далекой Индии, то в жарком Таиланде. Но в итоге дальше отведенного места в трехкомнатной квартире не передвигался.

Но, мальчик есть мальчик. И когда у мальчиков вырастает хобот, то они, мальчики, ничем другим думать уже не могут.

Бабушка-слониха в это время уже была в почтенном слоновьем возрасте и мучилась ногами, которые без того тоже были слоновьими. Да и слух был уже не тот. Поэтому она постоянно всё переспрашивала. Чем, само собой, пользовались дочь и внук, выдавая с каждым разом всё новые версии сказанного ранее.

А несчастный прыщавый слонёнок не переставая теребил свой хобот. Он слонялся по квартире, постоянно задевая то одно то другое. Мама и бабушка очень беспокоились, как бы чего не вышло. Ведь гены у него явно отцовские.

И однажды случилось.

Утром бабушка-слониха не обнаружила своего любимого внука в постели. Обойдя всю квартиру, она стала причитать, куда же мог деться ребёнок. Такой юный и безобидный. Но слонёнка и след простыл. Вернее кое-какие следы остались на смятой простыне. Но бабушке было не до того.

А слонёнок, ведомый хоботом, сбежал в бродячий цирк. В цирке выступала молоденькая слониха, в которую-то и втрескался по уши наш славный мальчуган.

Цирк колесил по городам и весям и заправлял всем этим шапито шарообразный мужчина без определенного возраста. Вид этот директор цирка имел пугающий. Круглый, словно он только что проглотил глобус, живот, длинные волосатые павианьи руки, ножки, кривые, коротенькие и ботинки пятьдесят второго размера (это чтобы удивлять некоторых женщин, до сих пор верующих в то, что размер ноги равен размеру мужского достоинства).

Слонёнок пришёлся директору по вкусу. Дитя не испорченное жизнью, юное, глупое, и, вдобавок, ведомое. Взял такого за хобот, шепнул в огромное кожаное ухо — вон там твоя слониха и всё — тащи его хоть на край света да стриги капусту за входной билет. А то, что потом останутся только одни огромные кучи — это никого не колышет. Бизнес есть бизнес.

К тому же, директор цирка соврал юному слонёнку, что когда-то знавал его геройски погибшего папашу. И, да, тот был настоящим героем, с огромными бивнями и тяжелым характером. Практически не поддавался дрессировке. И посему бросил цирк и ушёл куда глаза глядят. Возможно в сторону консервного завода.

Время шло, хлопало ушами неумолимо, шапито колесил по городам и весям. А слонёнку так ни разу и не перепало. Хобот его повис и уже не трубил так как раньше. Шарообразный директор решил избавиться от ненужного экспоната и договорился в одном месте, что слонёнка заманят в фургон и увезут на скотобойню.

И всё было бы именно так если бы не случайное стечение обстоятельств.
Мать-слониха не оставила надежд найти своего блудного сына. И на пороге очередного выступления, разъяренная седая слониха разнесла шатёр пробивая себе путь к сыну. Она обняла его хоботом и глаза её были полны слёз. В этом порыве был раздавлен и сам директор злосчастного шапито, а также несколько глупых мартышек-акробатов.

Слонёнок вернулся обратно в сталинский дом и уже больше никогда его не покидал. Долгими вечерами семейство слонов пили терпкий индийский чай и беседовали о том, что в окружающем их мире стало совсем жутко. Как же хорошо, что они от него спрятались аж на третьем этаже, жаль бабушка-слониха не дожила до возвращения внука.