Почему российская кинокритика в жопе?

В Российской Федерации всё в порядке с киноведами — вы без проблем найдёте интересные материалы про Фассбиндера, Бергмана, Тарковского, Эйзенштейна, и они будут написаны на нормальном русском языке. С современным кино всё куда сложнее по нескольким причинам. Где-то сыграл роль рынок в его самом неприятном виде, где-то преемственность, а иногда жадность и самолюбие пишущих людей рушит всё хорошее.

Нельзя ругать новинку

Пожалуй, одна из главных проблем российской кинокритики — она сплошь позитивна. Если кинокритик решит, что фильм плохой, то он откажется от написания рецензии (при наличии совести) либо соврёт и напишет хвалебный отзыв (спрятав совесть поглубже). Никто не хочет ругаться с прокатчиками. Ругаться с режиссерами, например, можно — от них не зависит рынок. А вот испорченные отношения с сетью кинотеатров или крупным прокатчиком означают снижение дохода. Разве кому-то не хочется легких денег за короткую лекцию о Скорсезе перед запуском в прокат «Таксиста»? Да и терять предпоказ тоже не хочется. В итоге любое новое кино должно быть хорошим, уникальным, вамсрочнонадосходитьвкиношным.

Газета «Жизнь» заменит всё

Другой важный момент, который портит любую рецензию — попытка поговорить о чём угодно, но только не о фильме. «Бергмановская «Персона», конечно, интересное кино, да, но вы знали, кто с кем трахался во время съёмок?». А если режиссёр, или кто-то из актёров ещё и общественный активист, то рецензия превращается в пересказ новостей.

Чтобы не писать про сам фильм, есть ещё несколько уловок. Можно рассказать о предыдущих картинах режиссёра. Конечно, в этом нет ничего плохого, часто это необходимо для контекста. Однако иногда фильмография автора становится важнее, чем новый фильм. Представьте, если вы собираетесь прочитать что-то о «Братьях Карамазовых», а вам просто рассказывают про «Бесов», «Идиота», а потом говорят что-то вроде «ну Карамазовы тоже про это, в общем-то».

Выше я написал, что иногда это необходимо для контекста. Пожалуй, нужно отметить, что средняя современная рецензия не превышает 4-6 тысяч знаков с пробелами. То есть краткий пересказ карьеры режиссёры отнимает 20-40% от общего текста. Добавим к ним ещё и привычный пересказ сюжета, не забудем про обязательное вступление. Выходит, на соблюдение формальности уйдёт как минимум половина «рецензии». О самом фильме придётся говорить просто по остаточному принципу. Если же картина историческая или биографическая, то это совсем праздник — ещё 20% текста можно потратить на пересказ википедии.

Даже штампы не проблема

Порой при чтении рецензии очень хочется увидеть какой-нибудь штамп — лишь бы он относился к фильму. Ибо что не кино, то гениальное, что не режиссёр — великий низвергатель канонов. Единственный штамп, который уцелел в этой мясорубке, связан с жанрами. «Этот фильм очень сложно отнести к какому-нибудь конкретному жанру». В качестве эксперимента вспомните 5-6 фильмов, которые вам нравятся, и попытайтесь втиснуть их в какой-нибудь жанр. Внезапно выяснится, что «Афоня» — экзистенциальная драма или лирическая трагикомедия, а «Индиана Джонс» — мистический приключенческий фильм или историческая комедия. Впрочем, даже такой штамп в итоге радует глаз на фоне лени рецензоров.

Должен ли кинокритик смотреть кино?

Если мы принимаем как данность то, что около 50% рецензии является рерайтом новостей и википедии, то возникает резонный вопрос — стоит ли критику смотреть фильм, чтобы написать другие 50% своей статьи? Учитывая то, что вам нужно написать о нём всего-то 2 тысячи знаков просмотр картины становится необязательным. Даже из трейлера можно вычленить тему для рассуждений, которая и заполнит образовавшуюся пустоту.

В качестве примера можно привести колонку на "Снобе".

Серебренников недаром предупреждает, что в фильме нужно обращать внимание на фон: дело не только в граффити, в смешных и страшных, непридуманных надписях на стенах, которые сопровождают героев. В новом фрагменте, который выложила Чулпан Хаматова, в кадре несколько раз появляется ракета из металлических прутьев или из фанеры — узнаваемый стиль, в котором оформляли детские площадки в СССР начиная с 1960-х. Это и есть ключевой символ, выбранный Серебренниковым для описания сознания постсоветского человека. Справедливости ради заметим, что похожий образ использовал Виктор Пелевин в своем первом романе «Омон Ра» (1991); но Пелевин описывал прошедшую, как ему и всем нам казалось, утопию.

Политолог увидел отрывок из фильма Серебрянникова «Петровы в гриппе». Повторюсь, только отрывок, ибо сам фильм можно было посмотреть только на Каннском кинофестивале. На основе этого отрывка политолог написал целую статью, где рассказал про удачный образ, выбранный режиссёром. Я не собираюсь вступать в полемику с автором статьи (её нельзя назвать прямо плохой), но если бы фильм уже шёл в широком прокате, то политолог мог бы сказать, что он смотрел кино, и ему понравился образ. И его материал выглядел бы вполне логично. Это яркий пример текста о кино, которые заполонили СМИ.

«Фильм номинирован на Оскар, так что смотрите»

Автор сей статьи забывает победителей «Оскара» через неделю после того, как их узнаёт. Как читатель, я совершенно не понимаю, почему в таком случае меня должна трогать информация в духе «фильм даже номинировали на Оскар». Номинировали, молодцы, но я победителя не помню, какое мне дело до номинаций?

Козыряние фестивальными наградами совершенно бессмысленно, если читатель не следит за этими фестивалями. Вы можете сходу назвать победителей последних трёх «Санденсов»? Ничего страшного в этом нет, просто это означает, что номинант на «Санденсе» не должен вас интересовать. Если же вы, к примеру, прекрасно помните номинантов последних двух-трёх Каннских кинофестивалей, то ярлык «номинант Канн» прозвучит для вас осмысленно. Иногда кинокритики вписывают в рецензии перечисления наград так, будто статуэтки заставят человека идти в кино. Может, это действительно так, но этот вопрос должны разбирать маркетологи, а кинокритики не маркетологи (по-крайней мере делают вид, что не имеют никакого отношения к рекламе).

Итак, ещё раз уточним схему. Прокатчик хочет, чтобы на фильм покупали билеты. Критик хочет зарабатывать деньги. В итоге критик пишет положительную рецензию на фильм, а потом получает возможность зарабатывать выступлениями на премьерах. Жить на деньги, которые СМИ платит за честные рецензии, можно, но куда приятнее получать смс-уведомление о пополнении счёта чаще двух раз в месяц.

Антон Долин — воплощение всего вышесказанного

Когда люди говорят о том, что государство должно поддерживать условное «Искусство кино», я всегда поражаюсь наглости. Как всегда, в ход идёт словосочетание «поддержка культуры». Оно переводится как «дайте денег просто так». Открываю номер журнала «Искусство кино», который в декабре купила моя гражданская жена (очень ей хотелось узнать, что там пишут) и смотрим, о чём в жорнале пишут. Есть разбор Youtube-шоу «Внутри Лапенко», есть статья про клипы Little Big. С какого перепуга кто-то должен выделять на это государственные деньги, если вы пишете статейки про Youtube? Да, я прекрасно понимаю, что в Российской Федерации деньги выделяются на всякое дерьмо просто без остановки, но это не оправдывает попрошаек.

То есть выходит, что люди сделали критику частью маркетинга, не смогли встроиться в рынок (либо сделали вид, что не встроились), а потом просят деньги у государства. Представьте, что у вас PR-компания. Пару лет работали «в ноль», а тут вдруг начались убытки. Должно ли вам что-то государство? А с чего же вас кто-то должен спасать? Рекламщики, поверившие в то, что они кинокритики, ещё и обижаются на жадное государство.

В 2020 году вышел прекрасный фильм Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи». Деньги на производство дал Алишер Усманов. Это я к чему — заслуженный режиссёр должен искать деньги на съёмки фильма, а авторы журнала должны получать помощь от государства? Очевидно, что создание культуры — дело режиссёра, а не критиков, критики лишь обслуживают индустрию. Учитывая то, что в России нет индустрии, критикам нечем заниматься.

Кто все эти люди?

Русский писатель Владимир Лорченков регулярно пишет о том, что культурой в России занимаются люди, которые культуру, мягко говоря, не любят. Условно говоря, пристроили родители человека заниматься книжками, вот и работает спустя рукава. Не берусь спорить с этой идеей, ибо тезис подтверждается даже поверхностным изучением биографий всяческих президентов фондов/глав комитетов по что-то там/почётный член этого вот. Однако и общая атмосфера, в которую попадает человек, действительно интересующийся культурой, за несколько лет превратит яркого, почти безумного пушкиноведа в карикатурного чиновника. Зачем стараться, если любая инициатива воспринимается как идиотизм, а гранты и премии поделены ещё до подписания об утверждении гранта и премии.

Теория качественной кинокритики

У меня есть ощущение, что качественная кинокритика возможна при двух вариантах, у каждого есть несколько условий.

Вариант 1: очень богатый человек очень хочет иметь свой журнал с критикой. И он готов тратить огромные деньги на гонорары работникам долгие годы. Пожалуй, это лучший вариант, однако его реалистичность сведена к минимуму.

Вариант 2: кинокритика печатается в СМИ, никак не связанном с кино. Желательно, СМИ должно находиться ещё и в провинции. Критик во Владивостоке не может иметь обязательства с прокатчиками. При этом сам критик должен любить кино, уметь писать, не бояться быть плохо обеспеченным — да, все пункты обязательно должны соблюдаться. Главный редактор, в свою очередь, должен ничего не понимать в кинематографе, а также обязан полностью доверять своему штатному критику. В этих условиях человек сможет хвалить, ругать и разбирать именно так, как он желает — и если все условия совпадают, то на выходе получается настоящая, качественная кинокритика. Правда, её увидят всего несколько тысяч жителей из одного-двух городов.

Музыкальную критику заказывали?

Несколько дней назад я наткнулся на рекламу прекрасных курсов для музыкальных критиков. Удивился (ниже объясню причину). Среди авторов курса были фамилии, про которые я ничего не слышал, но больше всего меня удивили заслуги — каждый из них был «экс» каких-то крупных СМИ. За несколько тысяч рублей они готовы обучить человека музыкальной журналистике.

Люди, читающие много СМИ, уже поняли подвох («Слышу, на первых рядах уже засмеялись, наберите воздуха в грудь»). Так вот — в России есть примерно 10 вакансий для музыкальных журналистов. Ещё раз — почти во всех российских СМИ просто нет такой должности, несколько журналов имеют их в качестве исключения. Это как продавать курсы по выращиванию картошки на Юпитере. Картошку на Юпитере вы, вероятно, выращивать научитесь, только до Юпитере долететь не получится.

Один из коучей (мы же про московские штуки говорим) был указан ещё и как автор манифеста музыкальных критиков. Манифест юпитерских картофелистов, но посмотрим. А в манифесте он пишет о том, что критик должен писать не столько о музыке, сколько о том, что происходит вокруг неё. Чтобы статьи в книжечку собрали и издали после смерти — ага, так и написано. Конечно можно вспомнить какого-нибудь философа, который занимался критикой. Делёз, например, но его книга про кино действительно интересная. Тут же ребята (точнее один ребят) предлагает писать как бы про Ольгу Бузову, но вообще-то про общество вокруг...

Люди.Занимаются.Не.Своим.Делом

Вот тут мы возвращаемся к тезису о том, что люди занимаются не своим делом. Даже человек, именующий себя музыкальным журналистом и занимающий соответствующую позицию в штате, не хочет писать о музыке. Он хочет писать обо всём — фильмах, играх, одежде, новостях, политике. Но не про музыку.

Если человек не очень умный, то он может освоить хотя бы одно дело, если умный — несколько. Это не научный факт, а мои ощущения. Однако современный критик всегда слишком умный (по его мнению) для того, чтобы заниматься чем-то одним, но слишком глупый, чтобы делать качественно всё.