Дева Мария
моей бабушке Матрёне - посвящается
«Заступнице усердная, благоутробная Господа Мати! К Тебе прибегаю аз, окаянный и паче всех человек грешнейший: вонми гласу моления моего, и вопль мой и стенание услыши…
…Ты, Мати Божия, сохрани и соблюди мя под кровом Твоим, ныне и присно и во веки веков. Аминь.»
молитва Святой Деве Марии
Мария родилась слабенькой, недоношенной; а при родах врачи ломали голову кого спасать – мать или дочь. В результате они совершили практически невозможное, маленькое чудо – спасли обеих.
В чудо родители её не верили, так как были советскими интеллигентами и атеистами. В чудо верила ее бабка, происходившая из семьи староверов, и в церковь ходившая даже во времена гонений и притеснений. Это она настояла, чтобы девочку назвали Марией – родителям объясняла, что в честь прабабки, прославленной балерины Императорского театра. А позже, сказала девочке, что назвала её в честь пресвятой девы.
– Заступницей она твоей будет,- говорила бабушка, когда выходили из церкви, где тайком от родителей, она её крестила. Так у них появилась общая Тайна.
В храм бабушка брала её по большим церковным праздникам, и Маша замечала, что ведет она себя там не так, как многие старушки-прихожанки. Не бьёт поклонов до земли, иконы не лобызает и крестится, прикрываясь платком, чтобы никто не видел, двумя перстами.
– Бог, он един для всех, - говорила бабушка. – И для верующих, и не верующих, как твои родители. Для правых и виноватых. Согрешил – умей покаяться! А они, - бабка негодующе кивнула в сторону прихожан, выходящих из церкви,- только просить и ходят.
Когда внучка болела, а это случалось довольно часто, бабушка не отходила от её постели, отпаивала травками, шептала молитвы и заговоры, снимая порчу. Такая вот смесь православия, деревенской магии и язычества. Болезнь понемногу отступала, приступы были всё реже, и наконец, прекратились совсем.
Мария с отличием закончила школу, поступила в престижный ВУЗ; следом - аспирантура, защита, научные труды, и удачное, как она считала, замужество.
Беременность проходила абсолютно нормально. А потом, история сделала круг, и всё повторилось.
Мария рожала в муках, едва не потеряла ребенка и чуть не умерла сама. Но бабки рядом уже не было, и некому было готовить отвары и шептать молитвы. И молодые родители положились на достижения современной медицины.
В перерывах между нахождением в больнице, оказалась, что дочка очень талантлива и легко поступила и в музыкальную и художественную школу. Девочка росла тепличной розой, которую родители кутали и пичкали чуть - что всевозможными лекарствами.
Шло время.
И вдруг прямо с отчетного концерта в консерватории дочь увезли на «скорой».
Консилиум. Вышел усталый седой профессор, озвучил диагноз с названием болезни, что с первого раза и не повторить, и не выговорить. И как приговор: «...заболевание прогрессирует… сначала паралич верхних конечностей, потом нижних… отказ дыхательных центров и …» Туман в голове. Мария не помнила, как они с мужем вернулись домой.
Она «шерстила» интернет, обивала пороги минздрава, подняла «на уши» всех знакомых.
И, лекарство вроде бы есть, там, на треклятом Западе, да только стоит бешеных денег, которых и за несколько жизней не собрать!
– Бл - ААА! - Хотелось выть, закрыв голову руками.
Мария проснулась рано утром, быстро собралась и, прихватив термос с кофе, поехала в пригород, где на деревенском родовом кладбище нашла свой вечный покой бабушка.
Сидела на скамейке у оградки, теребила в руках платок, по запавшим щекам текли слезы.
Вдруг она почувствовал, чье-то присутствие. Повернулась – рядом сидел дед с окладистой седой бородой, в застиранной клетчатой рубашке и полинялых, неизвестного уже цвета брюках. «Похоже, деревенский, с Кальтовки, - мелькнуло у нее в голове, - но, как он смог так тихо подойти?»
– Всё у тебя будет хорошо, дочка, - сказал он ласково. – Не удивляйся, знаю про твою беду. Ты посиди здесь. Я сейчас.
Он встал и пошел за покосившуюся оградку кладбища, в расстилающееся бескрайним ковром поле. Вскоре дед вернулся и протянул ей букет полевых трав, аккуратно перетянутый посредине крепким стеблем «зверобоя»:
- Вот, возьми. Это хорошие травки, добрые. Вернешься в город – заваришь, будешь давать дочери пить по немного. Сходи церковь Покровскую, она недалеко от твоего дома. Свечку поставь за здравие. Помолись, ты же молитвы знаешь - бабушка тебя учила, - и он положил ей руку на плечо, и сразу стало, как-то хорошо и спокойно.
- Спасибо вам, - благодарно сказала Мария. - А вы знали мою бабушку?
- А я дочка, здесь всех знаю. Ну, ладно, пора мне. А ты посиди еще. Думается здесь хорошо,– он, кряхтя, встал.
- Постойте. А как вас звать-то, дедушка? - запоздало окликнула его Мария
- Николаем кличут. До свидания, дочка. И помни – всё будет хорошо! - сказал он и пошел в поле. И его силуэт стал постепенно растворяться в набежавшем невесть откуда тумане.
В тишине вдруг зазвонил телефон, лежащий в сумочке. Мария встряхнулась, рядом никого не было. «Надо же, задремала», - сонно подумала она. Выпила из термоса крепкого до горечи кофе, надела хозяйственные перчатки и стала сосредоточенно и методично вытаскивать, заполонившие могилку бабушки сорняки. Потом вынула из багажника привезенную вазу, налила воды и поставила букетик ромашек, которые они оби так любили.
Когда возвращалась домой, качаясь на волнах проселочной дороги, вспомнила свою недавнюю дрему. «Но какой яркий и хороший был сон!» И тут взгляд её упал на букетик, лукаво выглядывавший из пакета, лежавшего на переднем сиденье.
