Черный ворон, весь я твой

   

Не успели закрыться двери парадного, как на его плечо уселся крупный черный ворон. 

    Не испугался, не удивился – это был обычный каждодневный их утренний ритуал, и с птицей на плече отправился на спортивную площадку. Пока он делал гимнастические упражнения, ворон склевывал принесенную им еду, косясь на него одним глазом, ворчливо комментируя происходящее. Началась же эта странная дружба между мужчиной и птицей около года назад сразу после смерти жены.

    Умерла она неожиданно для него, всего неделю не дотянув до их золотой свадьбы. О своей неизлечимой болезни знала, но от него скрывала – не хотела расстраивать.

    В последние годы каждый из них жил как бы сам по себе. Порой на протяжении всего дня им хватало одних взглядов, каждый из которых имел свое точное предназначение и говорил больше, чем долгая череда слов.

    О любви, казалось, забыли и давно отказались от близости. Ей это было уже ни к чему, ему, если возникала потребность, находилось утешение на стороне, о чем она догадывалась, но не препятствовала, скорее приветствовала.

 

    Смерть жены он, бывший боксер, воспринял как подлый запрещенный удар.

    Незадолго до ее смерти окончательно вышел на пенсию, не подозревая, что она учудит такое! Казалось, появились все условия для спокойной, размеренной жизни пенсионера. Так нет же!

    Не представлял себе, как станет жить без нее, казалось, давно уже забыли о чувствах, да за многолетнее сожительство их взаимопроникновение было столь велико, что перевешивало любовь.

    Лишь теперь он осознал величину потери – незримое присутствие жены, ее все понимающая улыбка, ненавязчивая обходительность, когда в доме как бы ничего не делается, но чисто и уютно, все лежит на своих местах, еда вкусна, свежа и вовремя появляется на обеденном столе…

 

    Через неделю после похорон не без труда заставил себя выйти на зарядку. У подъезда наткнулся на ворона.

    Ворон не уступал дорогу и, склонив на бок голову, глядел на него одним глазом. Так они и стояли, изучая друг друга.

    – Есть хочешь? – спросил.

    Тот утвердительно каркнул.

    Вернулся домой, прихватил краюху хлеба, спустился вниз.

    Ворон был на месте.

    – Что ж, пошли!

    Птица важно зашагала рядом. Подошли к спортивной площадке, кинул ей большой кусок хлеба. Ворон, не спеша, как бы нехотя клевал подсохший хлеб, сухую горбушку уронил в лужу, давая размокнуть.

    Насытился, но не улетел, ходил взад-вперед, покашливал, кряхтел, словно хотел что-то сказать.

    На следующий день в то же самое время птица уже ждала его у дверей парадного.

    На сей раз вынес кулек с обрезками мяса.

    – Ну, здравствуй, – поздоровался, – пошли что ли?

    Направились к площадке.

    Поев, ворон вновь долго глядел на него, понимающе покачивая головой.

 

    Теперь каждое утро он встречал у подъезда поджидавшую его птицу, нетерпеливо расхаживающую взад-вперед.

    Однажды на месте ее не оказалось. Подождал немного и двинулся к спортивной площадке.

    Резкая боль заставила его остановиться. В плечо впились когти спикировавшего ворона, – от неожиданности присел, вскрикнув, птица ослабила хватку, но плечо не оставила.

    Так с вороном на плече и дошел до места зарядки.

    Уже потом, спустя время, он подивился странному совпадению: ворон объявился на девятый день после смерти жены, облюбовал его плечо – на сороковой.

    Случайность ли это? Кто знает? Очевидно одно – общение с птицей помогало ему справиться с возникшим одиночеством, не позволяло сплину полностью им завладеть…

 

    Минуло несколько месяцев.

    Женщина, с которой он встречался при живой жене, посчитала, что прошло достаточно времени, и пора напомнить о себе. Ждать год не стала, уж слишком мало времени им отпущено на любовь. Отношение ее к нему стало иным, теперь ей не требовалось прятаться, скрывая их связь, довольствуясь редкими встречами. Она откровенно демонстрировала заботу и нежность, оставалась ночевать, приносила кофе в постель, увеличила любовную нагрузку, неспешно занимая место хозяйки.

    Все это было бы не так и плохо, если бы не ее непрестанное нахождение рядом, как бы доказывающее неотъемлемость прав на него: его дом, душу, плоть, жизненное пространство.

    Присутствие жены он никогда не чувствовал, оно никогда ему не мешало, ее как бы не существовало, не отвлекало внимание, как не обращаешь его на собственную тень.

    А тут явное желание утвердить себя, узаконить, стала даже поговаривать об оформлении отношений.

    В конце концов, не выдержал!

    От женщины освободился, не без труда, правда, но как избавиться от недомоганий души? Крепкое физическое здоровье не позволяло справиться с ранее неизвестным ему поражением духа.

 

    Поздней осенью и вовсе впал в хандру – мог сутками валяться в постели, тупо уставившись в потолок.

    В одно хмурое утро он лежал без мыслей и желаний, на зарядку не пошел. Вдруг послышался стук. Звуки шли из гостиной, кто-то стучал в окно, но ведь это невозможно – шестой этаж! С некоторой опаской отодвинул занавеску. На подоконнике сидел знакомый ворон, укоризненно покачивая головой. Как птица отыскала его окно?

    С этого дня каждое утро ворон стуком в окно напоминал ему об утренней зарядке и, естественно, о кормежке…

 

    На годовщину смерти жены он был в совершенно размазанном состоянии.

Прожитый без нее год показал полную его неспособность жить в ее отсутствие. Дом опустел, стал нежилым. Да и в нем самом все опустело, вымерло – за что зацепиться, для чего жить?

    Взял из холодильника бутылку водки, припал к ней. Пил, не отрываясь, пока не рухнул в беспамятстве.

    Когда очнулся, состояние безвыходности уже не оставляло его. Алкоголь отпустил ему все грехи. Не стал бороться с искушением – закрылся на кухне и пустил из всех конфорок газ.

    Сел в кресло, ожидая.

    Если существует иной мир, он надеялся встретиться там с женой. Невероятно соскучился по ее мягкой улыбке, по излучаемому теплу, по тихому голосу, по той жизни, что казалась ему теперь полной гармонии и смысла.

    Сознание поплыло…

 

    Перед ним стояла жена, она глядела на него, но не как обычно – со всепрощающей улыбкой. А с осуждением, чуть ли ни с ненавистью в расширенных гневом глазах!

    Рукава ее одежд крыльями потянулись вверх. Она походила на огромную черную птицу. Взмахнула руками, взвилась к потолку, рванула к окну.

Послышался грохот, рассыпавшийся звоном разбитого стекла…

 

    Он медленно приходил в себя – ветер и дождь гуляли по кухне. На полу черным комом лежал окровавленный ворон, под ним – лужица крови.

    С остатками крови из ворона вытекала жизнь, глаза подернулись пеленой.

    Вдруг вскинулся, да не взлететь!

    Прощальный предсмертный крик!

    До боли знакомые интонации…