Источник. Айн Рэнд

#imhoch #Источник #Айн_Рэнд #мир_книг #альтерлит

 

Толпа может простить что угодно и кого угодно, только не человека, способного оставаться самим собой под напором её презрительных насмешек

«Источник» 

«Источник» — роман американской писательницы, советской эмигрантки Айн Рэнд (Алиса Розенбаум). Два тома, сложная история издания, приговор рецензента «макулатура, но будет хорошо продаваться», миллионные тиражи, противоречия, горячее прославление личности, прогресса, эгоизма — и одна из самых значимых книг XX века.

Коротко о сюжете: будущего архитектора Говарда Рорка исключают из технологического института за иной взгляд на архитектуру. Рорк начинает карьеру в Нью-Йорке, но не считается с вычурными желаниями заказчиков. Из-за этого проектов крайне мало; стиль, принципы и сооружения Рорка отвергают, ему приходится закрыть своё бюро и пойти работать в каменоломню. Но, капля за каплей, он всё-таки находит клиентов и постепенно пробивается наверх. О нём ходят самые разные слухи: о, этот чудак, этот скандалист, этот подсудимый... Этот большой оригинал, этот удивительный архитектор, этот передовой специалист... Этот Говард Рорк.

Кадр из фильма «Источник», 1949 

Рорк знает, чего он хочет. Он знает, что он делает. Он знает, что он прав. И это знание поражает, заставляет замирать в страхе, панике, восхищении — на протяжении всего романа. Рорк верит, что прав, когда не пытается восстановиться в институте. Когда открывает своё первое бюро — закуток с единственным сотрудником. Когда строит храм человеческого духа. Когда оказывается в безвыходном положении —  отверженный, в одиночестве, под градом насмешек. Когда взрывает спроектированное им здание, построенное не по проекту.

«Я не намерен строить для того, чтобы иметь клиентов. Я намерен иметь клиентов для того, чтобы строить» 

«Источник»

Рорк творец и гений. Удивительны его отношения с главой газетной империи, сильным и цельными персонажем, бескомпромиссным и резким Гейлом Винандом. Удивительны его отношения с Доминик — дочерью владельца влиятельного архитектурного бюро, темпераментной, яркой и эгоистичной, готовой признать ложью целый мир. Удивительно, как меняются все ключевые герои вокруг Рорка, но не меняется, словно скала среди моря, сам Рорк. 

Вся более чувственная, «человеческая» сторона романа, посвящённая отношениям, держит читателя во всё нарастающем напряжении. Пока Говард один, переживаешь только за него. Но вскоре рядом с ним появляется полная противоречий Доминик — и паутина натягивается. А когда на сцену выходит Гейл Винанд, который мало того, что мог бы стать такой же сильной личностью, как Рорк, так ещё и искренне любит Доминик, — всё превращается в треугольник, который автор решает шокирующе-кардинально.

«Чтобы сказать: “Я тебя люблю”, надо научиться произносить Я» 

«Источник»

Когда читаешь «Источник», невольно выпрямляешься, подтягиваешься, а, откладывая книгу, периодически спрашиваешь себя: зачем живу я? Есть ли — или может ли появиться — и у меня такая страсть, такая воля к работе, такая жажда творчества и жизни?

Весь роман строится на сопротивлении, противоречии, борьбе. Но если мир изо всех сил борется с Рорком, то Рорк, кажется, вовсе не видит этого. Он просто делает своё дело и настолько верит в свою правоту, что физически не замечает лишений, неудач и помех.

«Но ты должен льстить людям, которых презираешь, чтобы произвести впечатление на людей, которые презирают тебя»

«Источник»   

Строения Рорка — строгие, целостные сооружения, призванные выполнять свою функцию, и выполнять в совершенстве. Как в тексте романа нет лишнего слова, так в строениях Рорка нет лишней линии, ступени, камня. Всё служит цели; всё гармонирует с окружающим; всё не просто стремится к идеалу — всё и есть идеал. Его заправочная станция, состоящая из шаров, его храм человеческого духа, его дом, слившийся со скалами, его взмывающие ввысь небоскрёбы…

Эскизы зданий Рорка из фильма «Источник», 1949 

«Если в здании отсутствует главная идея, из которой рождаются все его детали, его ничем нельзя оправдать и, тем более, объявить творением. Здание живое, оно как человек. Его целостность в том, чтобы следовать собственной правде, собственной теме и служить собственной и единственной цели. Человек не берет взаймы свои члены, здание не заимствует части своей сущности. Его творец вкладывает в него душу, выражает её каждой стеной, окном, лестницей». 

«Источник»  

Местами читать «Источник» трудно и даже нудно; местами приходится пробираться сквозь философские абзацы и архитектурные термины. В финале читателя ждёт огромный, на несколько страниц, монолог главного героя, в котором есть и история, и архитектура, и непоколебимая уверенность, и жаркий спор. Этот монолог — как последнее препятствие перед кульминацией. Я читала его четыре дня — по странице, по полстраницы. Но не потому, что было скучно, а потому, что стиль «Источника» настолько концентрированный, что нет ни одного лишнего, украшательного звука ради звука. Иногда, чтобы осознать, о чём речь, приходилось возвращаться на строку, на абзац, на целые главы.

Тот, кто дочитает до конца, не пропустив ни слова, будет вознаграждён последней сценой — от которой захватывает дыхание, и чувствуешь себя на высоте — рядом с героем. «Источник» позволяет пройти весь путь вместе с Говардом Рорком, но то и дело даёт возможность свернуть, увильнуть, выбрать более лёгкий, выгодный, спокойный путь. Я свернула бы десятки раз. Рорк идёт только прямо.

Кадры из фильма «Источник», 1949 

В книге есть сюжет — как каркас здания, — и на него, будто этажи, крепятся отношения героев друг к другу, к жизни, их изменения, окружающие их события… В «Источнике» очень объёмно описана обстановка — не интерьеры, но время, атмосфера Нью-Йорка и его дух. Мы попадаем в гостиные расхлябанной интеллигенции, в кабинеты негласно правящих этим городом людей, в кварталы «Адской Кухни», на светские приёмы, в роскошные конструкторские конторы и крохотные каморки архитекторов. Мы видим Говарда Рорка на краю обрыва, на площадке у котлована, на трибуне в суде, на палубе яхты, высоко на строительных лесах… И всюду он уверен, всюду его поза выражает независимость от мира, полную автономность, преданность своему делу.

Читая «Источник» впервые, я очень часто не понимала мотивов героев. Зачем Доминик издевается над собой, над теми, кого она любит, над теми, кого презирает? Почему Рорк так несгибаем, почему не может принять, что даже маленькая уступка станет прорывом в его карьере, прорывом, который приведёт к вершинам? Чем плох Питер Китинг, весёлый, льстивый и светский, никогда никому не желавший зла? Почему Эллсворт Тухи — дальновидный владыка мыслей и масс — так уж опасен? 

«Если вы направляете человека к благородной цели, это ему быстро наскучит. Если потакаете во всех пороках, ему будет стыдно. Но соедините то и другое — и он ваш» 

«Источник»

Ответы — если не все, то многие, — пришли во время второго прочтения. И в этом — сокровище и бездна «Источника». В разном возрасте смотришь на разное, считываешь разное, понимаешь и выносишь для себя разное. Конечно, я хотела бы быть такой, как Говард Рорк, — но откуда взять столько сил, столько эгоизма и веры в себя?

Эгоизм в данном случае — не то, что мы привыкли понимать под этим словом. Эгоизм — способность жить не нуждаясь в других и не требуя от других нуждаться в тебе. А ведь именно этого — желания, чтобы в них нуждались, — жаждут царьки вроде Эллсворта Тухи, главного антагониста «Источника», мягкого философа, обходительного советчика, заботливого дядюшки — бесконечно изворотливого, опасного, амбициозного человека. 

«Двигатели мира заглохнут, и единственное сердце будет подкачиваться рукой. Моей рукой — и руками немногих, очень немногих других, подобных мне»

«Источник»

Тухи воплощает в себе всё зло и всю силу общественного мнения и толпы. Он правит толпой, и он открыто признаёт это перед мягкотелым и милым Питером Китингом, некогда вознесённым Эллсвортом на вершину, но в итоге низведённым до состояния ничтожества.

«Настоящего эгоиста не может затронуть одобрение других. Он не нуждается в нём»

«Источник» 

Как и в другом романе Айн Рэнд, «Мы живые», в «Источнике» звучат слова о том, что в каждом из нас есть что-то, чего не должен касаться никто, никогда, ни при каких обстоятельствах. Это то, что делает человека личностью. Это нечто самое важное, единоличное, эгоистичное в нас. Это и есть источник внутренней силы и прогресса. 

В оригинале роман называется «The Fountainhead». Для себя я трактую это как то, что источник творческой силы — внутри человека, в его голове, в его эго. Свобода творчества — неотъемлемое право любого. Защищая это право, право строить то и так, как ему хочется, Рорк не боится встать против всего мира.

«— И что ты называешь свободой? 

— Ни о чём не просить. Ни на что не надеяться. Ни от чего не зависеть»

«Источник»

В «Источнике» картина не такая душераздирающая, как в «Мы живые», где действительность вмешивается во все грани жизни. В «Источнике» герой остаётся один против толпы, Нью-Йорка, мира, против навязанных массам мнений, закостенелости и страха нового. Но Рорк строит свои дома — дома будущего, дома для людей, уважающих себя, — и они поднимаются, медленно, но неуклонно, они входят в город и меняют его и его людей. 

Про «Источник» говорят, что это настольная книга. Кому-то она рассказывает об архитектуре (например, Фрэд Ститт, основатель Института архитектуры в Сан-Франциско, в посвящении своей книги написал так: «Первому учителю архитектуры Говарду Рорку»), кому-то — об отношениях, о выдержке и силе, о терпении, о жертвах, которые мы приносим во имя чего-то, что может и не наступить. Но мы готовы приносить эти жертвы, если верим в победу.

...Существует стандартный путь персонажа: сирота, исследователь, воин, жертва. Так вот: главный герой романа «Источник» ломает конец этого пути напрочь. Его пытаются сделать жертвой, но тщетно. Из-за этого кажется, что Говард Рорк нереален. Из-за этого восхищаешься им, не веришь, но хочешь ему подражать.

P.S. Роман «Источник», отвергнутый двенадцатью издательствами, вышел 1943 году. Через два года после выхода в свет книга заняла шестую строчку списка бестселлеров The New York Times. На русском языке «Источник» вышел в 1995 году и переиздаётся до сих пор. Общий тираж превысил цифру в 6,5 миллионов не считая переводов на иностранные языки.

P.P.S. Хочется оставить ссылку на выразительные иллюстрации к «Источнику» художника Софьи Мироедовой https://clck.ru/UggDZ.