«ТУРИСТ». РУССО НАЁМНИКО – ОБЛИКО МОРАЛЕ

#imhoch #имхоч #турист #новыйфильм #наемники

19 мая состоялась премьера нового российского боевика «Турист». Главный герой – бывший сотрудник полиции, который в статусе военного инструктора с позывными «Турист» был командирован в Центральную Африку. Создатели фильма предваряющими титрами сообщили, что действие картины разворачивается на фоне реальных исторических событий, однако оговорились, что имеющиеся несоответствия являются художественным вымыслом.

С ПИВОМ ПОКАТИТ

«Турист» – типичный боевик в экзотическом антураже. В некотором смысле это попытка создать продукт в духе похождений Джона Рэмбо, но с русским колоритом, что предполагает иные типажи, нежели мускулистые, пуленепробиваемые, в воде непотопляемые парни a la персонаж Сильвестра Сталлоне. Забегая вперёд, типажи получились, пресловутым русским духом пахнет даже на территории Центральной Африки (где и велись съёмки), однако предъявлять более серьёзные требования к картине бессмысленно – жанр не предполагает высокого художественного уровня произведения, философских концепций, использования сложной семантики и т. п. Но, если вы намерены провести вечер в компании друзей, то под пиццу – самое то: динамично, сюжет нехитрый (можно в любой момент добежать до холодильника за очередной порцией пива и вернуться без боязни упустить что-то важное) и вполне допустимо комментировать в процессе просмотра, остроумно импровизируя на ходу, что даже приветствуется на таких посиделках. Поэтому рассмотрим  «Туриста» исключительно с ремесленной точки зрения – оценим, как и из чего он сделан.

ОПЕРАТОРСКАЯ РАБОТА И МОНТАЖ

Изобразительный ряд задаёт стилистику картины. Судя по всему, режиссёр хотел добиться эффекта динамичного репортажа, поэтому использовал максимально подвижную камеру и, к сожалению, перегнул палку. Стэдикама и трансфокатора настолько много и они настолько нарочиты, что вместо репортажной эстетики получилась эстетика канала MTV середины 90-х, когда модно было снимать так, чтоб в глазах рябило. Подобный приём не даёт возможности оценить уровень операторского мастерства – просто невозможно понять, насколько хорошо оператор чувствует картинку, потому что в фильме нет ни одного канонического, условно правильного кадра. И это, похоже, создало ряд сложностей для монтажёра, которому впоследствии пришлось собирать отснятый материал, тщательно подгоняя склейки по крупностям, формам, фазам и направлению движения. К чести монтажёра, он справился блестяще.

Есть ещё одна проблема такого метода съёмки. Он практически идеален, чтобы подчеркнуть динамику драматургического действия, однако, если его использовать на протяжении всей картины, то его ценность как приёма, как некого изобразительного акцента нивелируется. Кроме того, сцены с мерным течением сюжета, не предполагающие экшена, но снятые вот такой псевдо-репортажной камерой, выглядят нелепо; так и хочется сказать оператору, мол, чувак, хватит суетиться, поставь оборудование на штатив, дай передохнуть.

АКТЁРСКИЕ РАБОТЫ

В картине превосходный кастинг. Выше упоминалось, что типажи получились. Это действительно русские мужики, отнюдь не былинные витязи, а обычные работяги – побитые жизнью, в меру быковатые, по-своему обаятельные. Однако все они шаблонны; это не персонажи, а серийная (или, если хотите, сериальная) штамповка. Серьёзного проживания роли, процесса эволюции персонажа, «кардиограммы жизни» (по Товстоногову) – ничего этого нет. Актёрские работы реализованы только за счёт актёрских же фактур и лицедейских обозначений типа «здесь мы играем борзоту», «здесь – гнев», «здесь – юморим», «здесь – печалимся». При этом собственно режиссёрской работы с актёрами не видно ни в одной сцене, поэтому местами хорошо заметно, что исполнителям некомфортно, они не понимают, что им делать, отчего многие реплики идут через внутреннее сопротивление – актёры в такие моменты как бы выпадают из действия, перестают быть органичными, и фильм начинает выглядеть самодеятельной постановкой с участием друзей.

Но нельзя сказать, что безнадёжно абсолютно всё. Как ни странно, в подобных ситуациях и проявляется уровень актёрского мастерства. Более сильный актёр даже в таких скованных условиях, в отсутствие режиссёрской поддержки придумает что-то, что будет удобно ему и интересно зрителю. Исполнитель роли пулемётчика Макета Алексей Шевченко довольно виртуозно крутится в предлагаемых обстоятельствах, создавая хоть и шаблонный рисунок, однако не лишённый живого человеческого правдоподобия. При этом исполнитель главной роли Владимир Петров (Турист) – сер, невнятен и невероятно скучен.

Впрочем, справедливости ради стоит отметить наличие нескольких находок, которые помогают охарактеризовать персонажей. Например, салфетка. Это одна из первых сцен фильма. Турист военным бортом прибывает в ЦАР и, выйдя из самолёта, отходит к краю взлётно-посадочной полосы отлить. Закончив, достаёт из нагрудного кармана влажную салфетку, вытирает ею руки, а после растерянно осматривается, не понимая, куда её деть, потому что никаких урн там не предусмотрено. Эта минисценка способна рассказать нам о персонаже больше, чем любой обстоятельный монолог. Человек, который не может просто так выбросить клочок бумаги, потому что не приучен мусорить на улицах. Зритель сразу понимает, что главный герой чистоплотен, аккуратен, щепетилен, хорошо воспитан; вырастает некая предыстория городского жителя и, конечно же, многое из этой предыстории придётся допридумать самостоятельно (об этом чуть позже), но салфетка как бы указывает направление мысли – персонаж сентиментален, точно не из разряда гопников, поэтому возникает интерес: как такой парень мог оказаться в таких обстоятельствах.

Второй пример – это переводчик огня автомата. Сцена довольно напряжённая. Девушка-африканка держит под прицелом одного из инструкторов (непосредственно главного героя), может выстрелить, но второй инструктор, участвующий в сцене, успокаивает девицу, объясняя, что «мы свои». Девица опускает ствол, второй инструктор, кокетничая с ней, делает шаг вперёд, приближаясь вплотную (чуть было не написал: «на расстояние поцелуя») и первым делом рычажком переводчика огня ставит её автомат на предохранитель – чтоб случайно не пальнула. Такая деталь дорогого стоит и тому, кто её предложил на съёмочной площадке, стоило бы вручить небольшой приз. Всего одно движение даёт зрителю понимание, как персонаж относится к оружию, а дальше вырастает образ опытного бойца с определённым набором профессиональных установок.

ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ

Вообще, это одно большое белое пятно. О Туристе мало что известно. Дано: бывший сотрудник полиции, который уволился из органов потому, что отпустил задержанного преступника – типа, пожалел. При этом Турист рассказывает о неком напарнике, используя распространённую в голливудских полицейских боевиках формулировку, но насколько эта формулировка – «напарник» – применима к российским реалиям? Разве опера (Турист явно опер, потому что осуществлял задержание) работают парами, как в Штатах?

Ещё о Туристе известно, что у него нет опыта участия в военных действиях, и тут возникает ряд вопросов:

1. Почему, не имея боевого опыта, Турист решает податься в некую структуру, которую можно было бы назвать ЧВК – частной военной компанией? Почему он не пошёл в обычный ЧОП или учиться на адвоката
2. Каким образом Турист вышел на ЧВК? Как правило, такие компании действуют в России на нелегальных основаниях; власти всячески отрицают их существование (не забывая при этом активно пользоваться их услугами). Почему в этой конкретной ЧВК ему поверили, а не пристрелили, решив, что он – засланный казачок из какого-нибудь следственного комитета?
3. Почему Туристу не просто поверили, но приняли на работу и даже направили инструктором в другую страну, т. е. фактически сразу забросили в условия реальной войны? Чего он там наинструктирует при полном отсутствии боевого опыта?
4. Прежде, чем отправить Туриста в другую страну, ему предоставили дополнительное обучение в рамках какого-нибудь «курса молодого бойца»? Вообще, ЧВК обеспечивают такое обучение? Скорее всего, нет; ЧВК нанимают уже готовых бойцов, с которыми не нужно нянчиться. Тогда (повторюсь) почему его вообще туда взяли?

Таким образом, в картине не решена ключевая проблема – проблема главного персонажа, вокруг которого, в теории, должен строиться сюжет.

СЦЕНАРИЙ

Главный герой драматургического произведения – это катализатор; автор помещает его в предлагаемые обстоятельства, и сразу начинается бурление, события следуют друг за другом, только успевай уворачиваться. Нет катализатора – нет реакции. Но в фильме все происходящие события вполне могут обойтись без центрального персонажа. Мы можем играть Туристом, как Ослик Иа порванным воздушным шариком – шарик входит и выходит («Замечательно выходит!»), а горшок при этом (то есть сюжет) не меняет своего состояния.

Вывод из вышесказанного следует ошеломляющий – сценарий фильма противоречит общепринятым законам драматургии; он рассыпается на составные части. Фактически, боевик «Турист» – это просто реконструкция неких исторических событий. При этом, как заявили сами авторы, реконструкция не всегда достоверная. Ситуацию усугубляет сам жанр, который не требует глубокого художественного переосмысления. То есть неких философских трактовок этой войны ждать не приходится. Тогда что предложили зрителю под видом фильма? Набор динамичных перестрелок, перемежающихся совещаниями военных? А где во всём этом полноценный сюжет с участием главного героя? Где решения, которые под влиянием обстоятельств главный герой принимает, и это двигает историю дальше, создаёт неожиданные (или ожидаемые) сюжетные коллизии?

Давайте вообще уберём Туриста из фильма и что изменится? Да ничего не изменится – отряды оппозиции продолжат наступать на столицу ЦАР, а русские наёмники их отобьют независимо от того, будет среди них этот персонаж или нет, тем более что Туриста буквально изымают из действия где-то на второй трети фильма (в связи с ранением) и до победного окончания бой доводят его товарищи.

СЮЖЕТ

Всё крутится вокруг неких российских военных инструкторов, действующих на территории Центральноафриканской республики. Не совсем понятно, кто именно скрываются под термином «инструкторы» – то ли кадровые военные, то ли боевики какой-нибудь ЧВК, то есть наёмники. Судя по антуражу, речь идёт всё-таки о наёмниках. В это вполне можно поверить, потому что подобные формирования в интересах российских властей действуют в различных точках – в непризнанных ДНР и ЛНР, в Сирии, в Венесуэле, в ЦАР etc.

Однако небрежность проработки сценарного материала влечёт за собой массу вопросов. Например, какими полномочиями наделены наёмники? В фильме есть сцена, в которой к начальнику штаба инструкторов обращается официальный представитель центральноафриканских властей с просьбой оказать помощь в защите конституционного строя ЦАР и непосредственно руководителя государства. Начальник штаба инструкторов, не раздумывая, даёт своё согласие. Разве такие вопросы решаются наёмниками на месте, а не президентом России?

Есть ещё одна сцена – совещание, которое проводит начальник штаба с участием представителей вооружённых сил и полиции ЦАР. Во время совещания начальник отдаёт распоряжения так, будто эти ребята – его подчинённые. При этом он их откровенно песочит, а те, понурив головы, отмалчиваются с видом провинившихся школьников. Разве возможно такое, чтобы обычный наёмник (пусть даже в должности начальника штаба инструкторов) навтыкал дюлей чиновникам другого государства? Разве это не повод для дипломатических разборок?

Есть ещё одна сцена, которая просто умиляет. Кортеж главы государства сопровождается машиной русских боевиков. Один из боевиков говорит, что мигалка, работающая на крыше президентского авто, может привлечь внимание противника, а следом автоматной очередью сносит проблесковый маячок.

Словом, сценарий построен таким образом, что невозможно догадаться, кто в этой несчастной африканской республике главный – её правительство или русская частная военная компания.

При этом в сюжете постоянная неразбериха целей и задач. На столицу, в попытке сорвать президентские выборы, наступает банда злых оппозиционеров. Они злы в буквальном смысле, потому что по пути уничтожают всё живое. Казалось бы, ими должны двигать деньги или политические лозунги, но ничего подобного. Оппозиционеры вдохновляются обещаниями их главаря: «Я гарантирую, что целый год вы сможете убивать, насиловать и грабить». Всё остальное этих людей не интересует. Так чего же они хотят на самом деле?

Творящемуся разгулу оппозиции костью поперёк горла встают русские инструкторы. Оппозиционеры постоянно сокрушаются, что тысячи до зубов вооружённых головорезов никак не могут справиться с парой сотен русских наёмников. И тогда рождается хитроумный план выбить русских из их базы. Но цель замысла состоит не в том, чтобы таким образом расчистить себе путь к столице, а в том, чтобы показать всему миру, что русские – неудачники. То есть, про смену политического режима все забыли, про возможность безнаказанно убивать и грабить – тоже; главная повестка дня – обосрать русских, развенчать миф об их непобедимости.

Эта ревность условного Запада к русским победам постоянно проскакивает в картине маячками. Например, некий неназванный персонаж (назовём его «Куратор») говорит представителю оппозиции: «Русские умеют воевать и, к сожалению, делают это хорошо. Их нельзя победить только силой». Другой иностранец (чиновник миротворческой миссии ООН, француз по национальности) рассуждает вслух: «Двести лет назад мы сожгли их столицу. Сто лет назад они помогли нам одержать победу под Верденом. И сейчас мы, вроде, не друзья, но и не враги...»

Таким образом, сценарист протаскивает идею о защите национальных интересов на дальних подступах. Русские наёмники не выполняют в Африке узкие военные задачи по охране президента ЦАР, а содействуют восстановлению справедливости во всём мире. Это подтверждает предфинальный эпизод. Командировка Туриста окончена, он в Москве, ужинает в ресторане, а на большом экране в этот момент идёт выпуск новостей. Внимание Туриста привлекает репортаж из столицы ЦАР. Репортёр сообщает, что в республике успешно прошли президентские выборы, мирное проведение которых стало возможным благодаря участию российских военных инструкторов. Из-за кадра выскакивает африканка, которая вешается на шею репортёра и кричит в микрофон: «Спасибо, русские!» Если вы будете смотреть этот фильм, то обратите внимание на дальнейшее – лицо Туриста озаряется улыбкой и осознанием особой значимости избранного им пути. В самом финале мы видим Туриста – уже заматеревшего, с хитрым прищуром глаз – вернувшегося в Центральную Африку, чтобы продолжить свою миссию по избавлению мира от ненавистной американской демократии, и, если вы думаете, что я сейчас ёрничаю, то ошибаетесь. Один из персонажей картины – тот самый пулемётчик Макет – следующим образом объясняет, почему он выбрал стезю наёмника: «Американцы — они же за демократию борются, а мы – за справедливость». То есть, для русского наёмника деньги – ничто, а справедливость – как жажда. Руссо наёмнико – облико морале!

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ

Не хотелось вмешивать в этот обзор политику, но она туда напрашивается сама собой. Те, кто следит за новостями, обратили внимание на несколько скандалов, связанных с деятельностью т. н. ЧВК Вагнера – частной структуры, по слухам связанной с бизнесменом Пригожиным. Стоило бы предположить, что картина «Турист» – это своеобразный «ответ Чемберлену», попытка создать противовес журналистским расследованиям, которые рисуют негативный образ российских наёмников. Будет искренне жаль, если фильм действительно задумывался в качестве агитки, и тогда понятно, почему у него такой низкий художественный и профессиональный уровень – целевая аудитория, на которую он рассчитан, не особо взыскательна и с лёгкостью простит любые ляпы за возможность лишний раз порадоваться за простодушных русских парней, силой оружия спасающих мир от лицемерных демократических химер.