Писатель-функционал (глава 5)

Ивану нужно было срочно увести нить разговора подальше от злосчастной бредовой похлебки под названием «борщ». Петевичу порылся, покопался в своей голове и вдруг вспомнил, что космонавты, сидя по полгода на своей орбите, очень мало двигаются. А ещё писака припомнил то, как он сам бывало встанет из-за стола после восьми часов беспрерывного умственного труда, а позвоночнику уже трындец, в шее прострел и в жопе геморрой. И Иван быстро выпалил :

— А я вот слышал, длительное пребывание в невесомости ведет чуть ли ни к полной атрофии мышц. Че, правда что ли?

Андрюха-Коля с тоской зыркнули на писателя и обреченно кивнули:

— М-да, есть такое, даже кости становятся хрупкими. Но это… как бы не всё так страшно... ни к полной атрофии, конечно. Тем более, что на станции пилоты занимаются физкультурой: на беговой дорожке, велоэргометре и специальном тренажере для разных групп мышц. Но и тут не без проблем, чтобы бегать по дорожке, нужно прикрепить себя к ней, иначе после первого же движения улетишь.

— М-да... жестко! А вот меня всегда интересовал ещё такой вопрос: как они моются там, в невесомости? Вода ведь сразу превращается в шарики, я это видел... по телевизору.

— Ох, тяжёлый случай. Но и его удалось решить более или менее. Хотя весь процесс мытья пока ещё очень долог и неудобен. Сначала волосы смачивают небольшим количеством воды из спецпакета, затем в голову втирают сухой шампунь и промакивают волосы полотенцем. На этом мытье головы заканчивается. Тело же очищают с помощью салфеток, пропитанных специальным гелем. Есть гели и для бритья, есть даже съедобные зубные пасты. Все очищающие составы не содержат спирта, так как испаряясь и поступая в систему регенерации, он превращает вторично используемую воду в водку.

— О, как интересно! А стирка?

— Стирать бельё на МКС и вовсе негде, но периодически к станции пристыковываются грузовые корабли, которые доставляют с земли еду, воду, одежду и прочее. В них космонавты загружают грязное бельё и мусор. А потом корабль летит обратно и сгорает в атмосфере.

— Это ж сколько бабла сгорает ни за хрен собачий! — невольно вырвалось из груди нищеброда Водкина. — Нет... не хотел бы я так страдать как они! Ну это я про их мытье, бритье и хрупкие кости. А интересно, по сколько дней каждый космонавт проводит в космосе?

— На борту МКС по полгода.

— Ниче себе!

— Сама же МКС будет работать до 2025 года, это по документам, но есть надежда, что она проработает до 2030 года, а на смену ей придёт окололунная станция LOP-G, и она будет намно-о-ого круче!

Глаза Андрюхи-Коли мечтательно загорелись и уставились на дырку в крыше, в которую изнутри просачивался дымок, а снаружи уже поблескивали две-три предвечерние звёздочки.

— Ну да, наверное круче... — сощурился Иван Петевич. — И самый важный вопрос: а бабы там дают?

— Чего дают?

— Ну бабы-космонавтки дают мужикам-космонавтам? Говорят, их специально к этому готовят.

— К чему?

— Да блин, к сексу готовят. Ну чтобы в космосе физическое напряжение хоть как-то да снимать... шпили-вили, пониме? — Иван потыкал пальцем одной руки в дырочку, сделанную из пальцев другой руки.

В глазах Андрюхи и Коли мелькнул огонёк непонимания. И Водкин психанул:

— Да вас что, компотом поят, который потенцию понижает?

Кандидаты отвели взгляд в сторону и тихо-тихо признались:

— Поят.

Иван взорвался:

— Так о чём мне тогда вообще в этой долбанной книге писать? Ни любви, ни войны! Настроение у космонавтов, видите ли, мне нужно описывать. А сексуальные эмоции — это настроение или как? Где интрига, завязка, кульминация, развязка, дети от разных отцов в конце концов?

Глаза у космонавтов потухли, они стали молча, синхронно, очень медленно вскрывать тёмно-красные пакеты с космической едой и посасывать из них то ли вишнёвое желе, а то ли человеческую кровь:

— Не, не знаем, Витя Олегич, но вас вроде никогда такие вопросы не интересовали... дзен-буддизм, тяжёлые транквилизаторы, грибы там всякие, нумерологию... это мы помним в ваших романах. А вот про секс, баб и младенцев — не, не помним.

Иван всмотрелся в надписи на красных пищевых пакетах, там чёрными буквами было написано «Борщ». И тут мир в глазах писателя перевернулся и встал на своё место:

— Всё нормально, всё хорошо, они обыкновенные ребята, просто начальство над ними немного подшутило: поди, сказали что с ними будет трахатся у капсулы сам Пелевин, а не какой-то там никому-никому не известный Водкин-Безделкин. Так бывает, я сам люблю подшутить над читателями. Да и то, что Розгов ушел в черную комнату, тоже всё неправда — это, видимо, моя белая горячка.

Писатель свернулся калачиком на лапнике у кострища и задремал. А Коля Тихонов и Андрюха Бабкин схватились за мачете и отправились в темнеющую тайгу за дровами.

А ты спи, Иван Петевич, крепким, крепким сном! Тебе ещё и не такое привидится: вот знаешь что такое трутовый гриб, который обрывают сейчас со старой прогнившей берёзы молодые космонавты, нет? А они непременно заварят его тебе в чай.

Баю-бай, Иван,

Иван-иваныч-чай

всю боль в душе залечит...

Слышь, как свистит мачете?

    Когда писатель очнулся, Андрюха-Коля мирно сидели у костра на пушистых ветках рядом с ним, молчали и пили чай из пластиковых стаканов. Иван Петевичу были знакомы подобные медитативные практики, поэтому он не стал отвлекать исследователей от их внутренних ощущений и выполз наружу. Справить нужду так просто не удалось, представляете сколько времени и матершины пришлось потратить мужику, чтобы стянуть со своего тела и жопы космический балахон! Через час непосильных мучений Иван снова был полностью экипирован, отходы организма закопаны, а время он определил по солнцу: ночь, потому что солнца не было вовсе. Куцые жерди сосен непонятными тенями напомнили Ивану, что он не в ласковом мохнатом подмосковье, а в Амурской жуткой жути. И если бы не игриво подмигивающий сигнальный костер, можно было запросто рехнуться.

— Нет, надо внутрь!

Водкин-Безделкин полез обратно в шалаш. Космонавты уже вышли из ступора и разливали борщ по тарелкам, а контрабандный хлеб ломали руками — так проще. И Ивану пришлось жрать. Молча, недолго, а потом пить чай с плавающими в нём кусочками трутового гриба. Кандидаты тем временем объясняли сотоварищу о пользе оного:

— Древесный гриб выводит из организма канцерогены и токсины, восстанавливает печень, останавливает кровотечения и даже лечит плеврит, туберкулез и рак в бронхах, а также нормализует стул при дисбактериозе и запорах разного генеза.

Иван закашлялся, вспомнив свою недавнюю вылазку на улицу.

— А мы тут думали и придумали о чём вы напишите в своей книге, Витя Олегич! — прервали кашель пациента Андрюха-Коля. — Есть один героический случай в истории космонавтики, который гораздо значительнее подвига Юрия Гагарина, но до обидного мало известен, не раскручен и даже перевран неудачными фильмами.

— О как! — чуть не поперхнулся писатель.

— Да, да, ведь Юра просто слетал туда-сюда, посидел в кабинке и всё. А тут ребята приложили массу умственных и физических усилий, да и жизнью своей рисковали намного больше Гагарина.

— О как! — поперхнулся писатель.

Но Тихонов и Бабкин уже начали свой рассказ.

 Раньше делали так: экипаж космической станции завершал работу и покидал свой временный дом, а дальше станция летела без людей, управляемая с земли, и готовилась принять на борт следующий экипаж. 1985 году беспилотная станция «Салют-7», дрейфовала по орбите пустая — к ней уже собиралась следующая экспедиция. Но 11 февраля вдруг отказала её автоматическая подзарядка буферных батарей, и станция вышла из строя. Неуправляемая восьмилетняя станция начала остывать.

И невозможно было рассчитать, где она рухнет, на какую страну упадут его обломки. Информация о чрезвычайном происшествии сразу же попала в американский центр НАСА. 

— Господин президент, необходимо Ваше личное распоряжение, с орбиты исчезла русская космическая станция.

— И что я должен сделать, слетать в космос и найти её? — спросил Рональд Рейган.

— Нет, сэр, на мысе Канаверал готовится к старту шаттл Челленджер. Мы перенесем его запуск, найдём в космосе русскую станцию, снимем её с орбиты, загрузим в Челленджер и вернем на землю. Требуется Ваше распоряжение и поддержка прессы.

Рейган ответил «Да» и мир в очередной раз оказался на грани войны (как тогда казалось русским). Американские газеты вышли под заголовками: «Русская смерть из космоса» и «Советская орбитальная станция летит на головы американцев». И вот шаттл Челленджер, готов к старту на мысе Канаверал. Шаттл может спокойно разместить «Салют-7» в своём грузовом отсеке (размером 14×6 метров, грузоподъёмность челнока — 27 тонн). А масса Салюта всего лишь 20 тонн. А наша станция продолжала бесконтрольно остывать, ей не давали команд и не требовали повиновения. Температура внутри салона быстро стала минусовой, начали лопаться титановые трубы. Вода выхлёстывала из разломов, раскачивала Салют и застывала на обшивке ледяными наростами. К тому же, как назло на Солнце произошли три мощнейшие вспышки: световой ветер ударил в солнечные батареи станции, и она раскручиваясь, двинулась в совсем уж непредсказуемый полет. Единственной хорошей новостью было то, что у станции до неуправляемого входа в атмосферу земли впереди целых полгода. Этого времени вполне хватало и русской стороне на подготовку корабля и экипажа, которые могли бы попытаться спасти станцию.

Однако вскоре возникла ситуация, которая резко изменила ход событий. Через 13 дней после потери управления станцией, наша разведка узнаёт, что в состав нового экипажа челнока Челленджер включены два француза: Патрик Бодри и Жан-Лу Кретьен, досконально знающие станцию Салют. Они то и космонавтами стали лишь благодаря СССР (в знак советско-французской дружбы эти двое были приглашены в Россию для участия в международной космической экспедиции, и именно на «Салюте-7»). Для Советского Союза захват станции грозил не только международным скандалом, но и был равнозначен началу ядерной войны. Смешно! Но в другом направлении наши генералиссимусы думать просто не умели (и не умеют до сих пор). И тогда на экстренном заседании наша власть принимает решение: быстро сформировать экипаж для спасения станции и страны. На подготовку корабля и экипажа конструкторы потребовали три месяца. А Челленджер уже начали выводить на стартовую зону. Для русских это была катастрофа! Но подготовка нашего экипажа всё-таки началась.

А 10 марта умирает наш генеральный секретарь Константин Черненко, и его смерть в корне меняет ситуацию: реакцию Советского Союза на действия американцев теперь просчитать невозможно:

— Русские ведь могут ответить и ядерным ударом, если мы захватим их станцию!

В тот же день американцы отменили старт Челленджера и перенесли его на конец апреля. Перенос их старта дал Москве шанс, появилась возможность опередить американцев и отправить на орбиту экипаж наших спасателей.

В Звездном городке уже готовили операцию спасения. Командиром выбран Владимир Джанибеков, а бортинженером Виктор Савиных —  практически добровольные смертники. Однако к погибающему Салюту они добрались не первыми. Челленджер отправился на орбиту 29 апреля 1985 года и достиг станции, но он просто сделал снимки русского летательного аппарата и убрался восвояси. После этого разведывательного полета американцы решили, что они полностью готовы взять прямо в космосе русскую станцию на борт шаттла. Начались подготовительные работы.

— Конечно, сейчас уже видно, что американцы тоже хотели спасти планету от обломков большого железного монстра и ничего более. Но нет же, война алела красным цветом в глазах наших руководителей и не давала покоя ни на секунду! А ведь можно же было работать в этом направлении сообща. Кстати и технологиями делится тоже можно. Ведь можно же? Мир к тому и идёт…

 Андрюха-Коля прервали повествование и с надеждой заглянули в глаза Водкину-Безделкину.

Тот смутился:

— Идёт.

А про себя подумал: «Да нет, кандидаты в космонавты — мировые ребята! Это мне всё-время что-то кажется.»

— Вот-вот, и уставшим от войн россиянам тоже всё-время что-то казалось.

Как назло, корабль Союз, который должен идти на поиски станции, не мог совершать серьезных маневров на орбите. Его функция — привозить на станцию экипаж по просчитанной траектории и возвращать его на землю. Теперь предстояло научить эту машину совсем иному способу полёта. Со штатного «Союз Т-13» сняли всё лишнее, добавили ёмкости для воды и топлива, на иллюминатор поставили лазерный дальномер и прибор ночного видения, закрепили дублирующее управление кораблём. Но всё равно никто не понимал механизм стыковки без каких-либо ориентиров.

6 июня 1985 года был, наконец, осуществлен запуск космического корабля «Союз Т-13» к мёртвому «Салюту-7». Надо было подойти к трупу и попытаться с ним состыковаться, а также восстановить связь. Началось сближение, станция была развернута к кораблю нерабочим стыковочным узлом. Экипаж решает облететь станцию вокруг. Маневр такой сложности грозил гибелью экипажа. Но наши пилоты всё-таки совершили легендарную стыковку! Джанибеков докладывал

— Рассогласование корабля и станции в допуске, угловые незначительные, управление идёт нормально. Есть касание, есть захват!

Произошёл действительно исторический момент в развитии космонавтики! Легендарную стыковку зафиксировали и штаты, но на мысе Канаверал всё-таки продолжили готовить к старту очередной челнок, но уже Дискавери.

А у Джанибекова и Савиных впереди теперь самое главное: выяснить, что же произошло с «Салютом-7»? Для этого в него необходимо войти. На земле больше всего опасались разгерметизации. Если на станции космический вакуум, экипажу придется уводить её с орбиты, да и запасов воздуха на корабле попросту не хватит, чтобы заполнить им весь «Салют-7».

— Мы открыли клапан и проверили давление: оно оказалось крайне низким. Стало понятно, что там холодно. Тогда мы выровняли давление между станцией и кораблём, и можно было открывать люки. А в переходном отсеке мы поняли, что внутри «железного гроба» нет электроэнергии. Но всё же мы туда вплыли, нас встретила жуткая тишина, темень да холод, — вспоминали космонавты.

Предварительный осмотр завершен, «Салют-7» полностью обесточен. Замёрзли все системы, не работает регенерация воздуха и воды, а воздуха хватит всего на пять суток. За это время экипаж должен прозвонить все электрические цепи, зарядить аккумуляторы и оживить автоматику. Только тогда на станции появятся тепло, свет и чистый воздух. Ну, а дальше придется заняться ремонтом.

Станция с пристыкованным к ней «Союзом Т-13» была смертельной ловушкой. Как только спасатели подадут тепло и зажгут свет, лёд растает и обрушит на них потоки воды, тут же замкнёт электропроводку. А потом избыток кислорода и пожар, в котором возможно погибнет экипаж спасателей — таковы прогнозы на недалекое будущее.

Медленно ощупывая пустую холодную темноту, в космический гробик вплыли двое в противогазах… Короткого замыкания не произошло: Джанибеков и Савиных не стали подавать на станцию электричество. Они спали не раздеваясь, горячей воды не было, еду согревали на собственном теле, плевок замерзал в три секунды. Когда становилось особенно холодно, космонавты грелись при помощи самогреющихся консервированных банок, прижимая их к телу и рукам.

Чуть позже спасателям удалось развернуть корабль боком к Солнцу, чтобы тот максимально прогрелся. Тогда то и начался самый настоящий кошмар: после того, как температура устаканилась как плюсовая, весь лед, который был вокруг, растаял, и вся станция покрылась тонкой пленкой воды. Ледниковый период сменился всемирным потопом. В любой момент могло произойти замыкание. В ход пошли тряпки, но их на станции слишком мало, спасатели начали раздирать костюмы и даже белье бывших членов экипажа. Джанибеков и Савиных, ожидая прихода грузового корабля с земли, всё время твердили:

— Не забудьте про тряпки, нам нужны тряпки!

А работа на станции продолжалась, экипаж вскрыл боковые панели для ремонта, и наступил хаос: оборудование летало, провода пузырились и грозились оторваться! Но за три дня ребята всё поставили на место. Второго августа спасатели вышли таки в открытый космос: им нужно было выполнить работу по наращиванию солнечных батарей. Савиных трудился с лебёдкой, но у него не получалось. А ещё где-то заело трос, на котором разворачивается добавочная солнечная батарея. Ситуация крайне сложная, но возвращаться назад нельзя. Надо попробовать вырвать этот трос. Нереально даже где-то закрепиться, руки плохо работали — в открытом космосе они оба уже пять часов. После нескольких рывков трос сдвинулся. Ура! Батарея медленно поднялась вверх. Станция поэтапно ожила и раскрыла свои крылья. Всё, она готова принимать другие экипажи.

Телевизионные репортажи с орбиты о русских космонавтах, реанимировавших мертвую станцию «Салют-7», прошли по всем каналам нашего и американского телевидения. Героев наградили орденом Ленина: Владимира Дженибекова и Виктора Савиных двух человек — спасших планету от катастрофы. Ещё шесть лет после экспедиции спасения станция «Салют-7» продолжала свою работу.

Кандидаты в космонавты замолчали. А Иван Петевич задумался, он почему-то вдруг обозлился на своё родное государство, не умеющее превозносить своих героев.

— Кстати, во время этой необычной спасательной операции произошло много курьезов, — горько усмехнулись Тихонов и Бабкин. — Например, только что вышедший указ по борьбе с алкоголизмом помешал проводам космонавтов. Утром экипаж пришёл в столовую, на столе стояли бутылки с шампанским, а провожающих не было. Ребята не поняли что происходит, сели завтракать, и вдруг пришел Алексей Леонов, который сообщил, что начальство ждет их на выходе, надо ехать на аэродром.

— Ну да, про алкоголизм это кстати, — вздохнул Водкин-Безделкин.

— И ещё, — продолжили Андрюха-Коля. — Все ж немного суеверны, но тут стало известно, что в самую сложную экспедицию придется лететь на корабле под номером 13 (на «Союзе Т-13»). Жуть! И почти анекдот: жена Виктора Савиных перед полетом зачем-то связала мужу и его товарищу пуховые шапки, не догадываясь, насколько они придутся кстати. Фото с орбиты (космонавты в этих шапках) потом облетело весь мир. А много лет спустя создатели американского фильма «Армагеддон», вдохновившись этими фотографиями, придумали образ вечно пьяного русского космонавта в шапке-ушанке, который кувалдой ремонтирует орбитальный комплекс. Недавно и наши умельцы сняли кино об этом подвиге, называется он «Время первых». Но и в нём присутствует космическая кувалда, чего не было на самом деле. Люди, интересующиеся космонавтикой, сразу поймут, что некоторые вещи придуманы исключительно ради потехи публики. Виктор Савиных был категорически против эпизода, где космонавт в открытом космосе кувалдой чинит солнечный датчик. Он высказал свое категоричное мнение, но эпизод в фильме остался. Бредятина, а люди верят. Вы, господин писатель, напиши, пожалуйста, правду. Нам очень обидно на такое смотреть!

Господин писатель пообещал написать всю правду, какая бы она ни была и отвернулся, чтобы смахнуть слезинку с глаз. Он видел оба фильма: и эту кувалду, и пьяного русского космонавта в ушанке.

А ещё Водкин пообещал себе больше никогда, никогда не пить!

Космонавты, как и обычные люди, имеют свойство уставать, а космо-мальчишки тем более. Наши кандидаты и вовсе перетрудились: языками, топорами да лопатами.

— Пора устраиваться на ночлег, — подвели итог ночным бдениям Андрюха-Коля и подправили оба костра.