Я ненавидела их всех

Привет, я пишу сейчас этот текст, скрываясь от вспышек гребаных папарацци, которые придумали нынче новую забаву. Пускают чертовы дроны летать над нашими домами, нашей землей и просто над нашими головами. Мы никогда не принадлежим сами себе.  Публичные люди, таков залог нашего успеха - всегда быть на виду, страдать, обнаруживая свои тайны в прессе и убиваться, не будучи  нужными ни единой навозной мухе. 

Но я-то еще в обойме. Я на коне и не собираюсь с него сползать. Я бодра..Хотя, по утрам еле поднимаю голову от подушки. Собственно, пишу сюда, потому что, если я напишу это туда, начнется внимание такого рода, что любая монолитная карьера, заработанная годами тяжкого труда, бессонными ночами, адскими диетами, вечным спортом, словно ты поехавший марафонец, потаканием пошлым вкусам продюсеров и режиссеров "детка, надень это коротенькое платье, я знаю, как тебе лучше выглядеть в кадре", все это пойдет по такой большой продольно поперечной п"де, что не видать мне больше никакой работы. А кто я без своей работы? Ну, вы понимаете, что аэробика это уже не совсем то, чем бы мне хотелось заниматься денно и нощно. Так кто же я?

Я актриса. И это звучит очень гордо. 

Понимаете, мне уже почти восемьдесят лет. Ну ладно, мне УЖЕ восемьдесят, это на вашем сайте странные алгоритмы убирают пару - тройку лет в  профиле, но мне нечего скрывать. Более того, я именно хочу говорить про то, что старость не так страшна, как кажется вам из ваших двадцати, тридцати, сорока лет. 

Если, конечно, не жрать и не пить все подряд. Хотя, скажу по секрету, куча моих ровесниц ничего не жрут и выглядят вполне на свой возраст, а многие любители заложить за воротник к полтиннику еще вполне себе годятся мне в мужья. Да, мужей предпочитаю помоложе.  Потому что могу. 

Но если бы вы знали, как я ненавижу этих вычурных дур, своих партнерш по площадке. Меня буквально выворачивает наизнанку, как только я приезжаю в павильон, и начинается любая сцена, где приходится сидеть с ними рядом. Видеть их лица, слушать о чем они говорят. 

И сдерживать себя. О..Я очень хорошо умею это делать, тут я достигла такого высокого мастерства, в котором мне, пожалуй, нет равных. И еще эти пресс-коллы, обложки, совместные интервью. Вот мы сидим в таком тесном, дружеском кругу, все улыбаются, посмотрите на выражения этих лиц. Они натянули на себя целлулоидные улыбки, надутые тысячами уколов ботокса и плазмы, но каждая думает только о том, что она талантливее, в миллионы и миллиарды, черт побери, раз, талантливее остальных товарок по фильму и заслуживает большего. Большего гонорара, больше контрактов, обложек и даже наиболее выигрышного места на этом пошлом розовом диване. 

Чтоб вы понимали, как тяжело мне было в этот раз, скажу, что снимали мы комедию, и я ненавидела их всех. Нет, отыграла я на высшем уровне. Впрочем, как и всегда. Но вот только потом, сразу после, заработала такой нервный срыв, что вынуждена была искать по старинным молескинам телефоны своих бывших.

Нет, не любовников, психотерапевтов. Эти нужнее и надежнее. В итоге, все закончилось курсом антидепрессантов и долгим спа-курортом для возрастных. Чтоб просто в глаза не видеть накачанные молодые жопы и упругие сиськи, не слышать этот визгливый смех и, упаси всевышний, не наблюдать сальное стреляние глазами. Увольте, на площадке я насмотрелась и наслушалась довольно. 

И кстати, знаете, с женщинами мне всегда по жизни было проще. Этот мир был понятен и просто, и каждая в нем была безусловно хороша и принимаема мной. В то время, как мир мужчин и правила, по которым с ними нужно играть, с возрастом это стало очевидно, я не знала. Наверное, это закладывается еще в детстве. Мой отец считал, что главное в женщине -  то, как она выглядит и как ведет себя с мужчиной, и я долгое время искренне полагала, что всегда нужно быть на стороне мужика. Разделять все его увлечения и вкусы, слушать его музыку, смотреть его фильмы, стать кем-то, кто будет удобен, и даже позволять укладывать в вашу постель других баб, если он этого захочет. Все для того, чтобы сохранить отношения и выжить.

Я разобралась со всеми своими заблуждениями и сейчас никого не хочу устраивать, кроме самой себя. Даже пожалела, что когда-то пластику решила сделать, повелась на рекламу, погналась за модой, ну слаб человек, чего уж.  Но вот с напыщенными дурами, которые считают, что в фильме старикам не место, мне только еще предстоит разобраться. Возраст это не только артрит и склероз, это еще и опыт и умение ценить еле заметные простому глазу радости и удовольствия. Просто жить сегодня, в моменте, и радоваться тому, что дышишь - это сложно понять тем, кто гонится за завтрашним днем, толком не успев прожить вчерашний. Им кажется, что в тридцать они уже многое упускают, в сорок поезд замедляет ход, ну а в  пятьдесят можно сдавать себя в утиль, знай, скрипи и уступай дорогу молодым.  Здесь должно быть наше крепкое, американское словцо, то бишь, хотя бы факинг буллшит,  но мне сказали, теперь и до вас докатилась мода на новую стерильную искренность, поэтому я воскликну на ваш милый манер - Дудки! 

Вчера позвонила Вупырица. Пишу, говорит, синопсис к фильму. И сразу чтоб на Оскар. Застоялась лошадка в загоне.  

Я ей - да ты гонишь, карга. 

Она - в натуре,  Джейн. Хочу боевик про пожилую бабищщу, и чтоб не""рила, ясный пень.

Пень-то ясный, говорю, но у нее должна быть белокожая подружка. Такая, чтобы с виду приличная, а в душе оторва оторвой. Ну ты поняла.

Поняла, говорит. Всех замочим, сис.

И отключилась. 

Сижу теперь, жду сценарий, думаю подкачаю жопку все-таки, мало ли, что там будет, вдруг, в купальнике выходить придется. А вы -то как, читатели? Небось тоже на морщины не шибко западаете? Ну ничего, ждите, скоро во всех кинотеатрах страны!

Побегу, пожалуй, у нас уже утро, выговорилась, на душе полегче стало.