МАКАРКА-БАНКИР, МАДОННА И ПРЕЗИДЕНТ США "на конкурс"
1.
В Москве жил Макарка-банкир. Везучий банкир, любимец фортуны.
Однако не всё коту Масленица.
Деньги у него налоговая полиция оттяпала. Макаркины же облигации Госзайма правительство отдало голодным старушкам из Лондона.
Оставили Макару только здание банка на Тверской-Ямской, недалече от Триумфальной площади с памятником горлану революции. И — всё… Баста!
Работники от Макарки разбежались, а ведь недавно пятки готовы были целовать, клялись до гробовой доски верности. Даже охранники-мордовороты, с коими столько кабанов на заповедных делянках постреляно, и те слиняли в конкурирующие банки.
Вот и толкуй после этого о хомо сапиенсах.
Гиль одна.
Ну, да ладно…
Сидит как-то Макарка соло в операционном зале, от горькой печали водочку «Столетняя» посасывает. Насосался и — брык — свалился под компьютерный столик. Заснул мертвецки.
Пробуждается глубоко за полночь от какого-то говорка.
Балакают трое. Один — шепелявый. Другой — картавый. Третий, вообще, заикается.
Стал прислушиваться.
— Я, — говорит шепелявый, — Макарку-банкира в пух и прах разорил. Скоро и его здание банка под босяцкий приют «Серебряная калоша» отойдет.
— Это что, — хвастает картавый. — Я у певички Мадонны завтра в Карнеги-холл голос отберу.
— Ой, не с-с-смешите, братишки, — вмешивается в разговор заика. — Ваши злодейства — тьфу! А я послезавтра на президента США покушение подкузьмлю. И произойдет все на его инаугурации. Под тысячью телекамер. И так подкузьмлю, комар не подточит носа.
Глянул Макарка из-под компьютерного столика, видит три окаяшки возле штандартов банка стоят, гаванскими сигарами чадят, шелудивыми хвостами вертят.
2.
На следующее утро Макарка в срочном порядке отбыл в Нью-Йорк.
И прямиком — в Карнеги-холл.
А там вовсю идут приготовления. Декорации афроамериканцы с мексиканцами тащат, лазерную иллюминацию примащивают, стробоскопы какие-то, мигалки зеркальные.
Уже и белая публика стала подтягиваться. На Мадонну поглазеть, себя показать. А чертяки, елки-моталки, все нет.
«Неужели столько грин зазря на билет вышвырнул?» — поражается про себя Макарка.
И тут — бац! — видит картавика.
Оделся, сволочь, под америкоса. Котелок лаковый, манишки белоснежные, контактные линзы голубые, парик розовый. Клетчатый носовой платок из нагрудного кармана крахмальным углом торчит. Ан хвост-то не спрячешь… Шалишь, бестия! Топорщится позади велюровых штанов цвета хаки.
Выскочил Макарка из-за фанерного щита, цап-царап супротивника за мускулистую шею, давай черта душить мертвой хваткой.
— Отпусти, Макарка, сукин сын, — взмолился болезный. — Что хошь для тебя сделаю.
Тут Мадонна, что белый лебедь, плывет.
Крутые бедра, губы в помаде, бюстгальтер пирамидально-выпуклый. В легендарном прикиде мадам. Не придерешься! Хотя уже пенсионного возраста.
Распевается на ходу: «А!.. О!.. У!..»
Вдруг — что такое? — нет голоса. Хрип один, да и тот жалкий. Типа, как у русаков- фанерщиков.
— Хр-р! — хрипит Мадонна. — Что со мной? Фак ю! Хр-р!
Картавик полузадушенный Макаркой-банкиром ответ держит:
— Это я у вас, матушка Мадонна, голос отнял. А этот стервец, Макарка-банкир, меня, извините, держит за глотку. Чего хочет — сам не знает, не ведает.
— Верни, инфернальная гадина, голос! — сипло потребовала Мадонна.
Макарка кивнул.
— Хорошо… — хрипит чертяка.
И тут же из гортани Мадонны полились дивной красоты звуки: «А!.. О!.. У!..»
Стала она петь горазд лучше прежнего. Не сравнить даже.
Усмехнулась певичка.
— Что тебе нужно, Макарка-банкир? — спрашивает.
— Да мне бы банковский бизнес подправить малёхо, — скромно отвечает гость из медвежьей России.
Мадонна залезла тоненькими наманекюренными пальчиками в сумочку из крокодиловой кожи, достала банковскую книжечку, да и выписала Макарке чек на 7.000.000$. Иными словами — на семь миллионов баксов.
Для Мадонны такие деньги — пшик! А для Макарки восстановление бизнеса. Ренессанс! Теперь налоговики пусть только попробуют к нему сунуться.
3.
На следующее утро, сладко выспавшись в престижной гостинице «Белый лебедь», закусив хот-догом («горячей собакой»), поперся Макарка на инаугурацию президента США. Чёрта-заику ловить.
А там, на Нью-йоркской площади, американского народа — пруд пруди. И у всех улыбки до ушей. У всех в руках пестренькие плакаты с надписью: «Вертикаль США и народ едины!»
Обвел всех зорким глазом Макарка-банкир. Не видать заики.
Тут над Макаркой белоснежная голубка пролетела, да и пометила его в самую макушку. Ругнулся Макарка. Матерно! Грязно ругнулся. С остервенением. Да и стал наблюдать за проштрафившейся пернатой. И — гля! — на крыше небоскреба чёрт стоит, а рядком с ним арабский киллер из Аль-Каиды к винчестеру телескопический прицел да глушитель прикручивает.
Диким барсом взлетел Макарка по пролетам небоскреба. Сграбастал одной рукой за шею бестию, другой — загорелую шею террориста.
— Ч-ч-чего хочешь? — взмолился окаяшка-заика.
— Пойдемте, братцы, донизу, — ответил Макарка.
Подвел он чёрта и террориста к президенту США.
— Ты кто таков будешь? — спрашивает Макарку верхушка властной вертикали Североамериканских штатов.
— Я — Макарка-банкир, — отвечает парень. — Поймал для тебя чёрта-заику и арабского террориста подлого.
— А что они замышляли, мазурики? — сощурился могутный президент.
— Смертоубийство, — выдохнул Макарка-банкир.
Тут заволновался американский люд.
— На электростул их! — орут. — На электродыбушку!
— Что х-х-хотите для вас сделаю, — заикается заика-чёрт.
Макарка говорит:
— Сделай Россию и США полноправными партнерами по бизнесу!
— Ладушки… — хрипит чёрт
— И да затмят они Японию и Китай?! — лукаво сощурился американский президент.
— Затмят! Затмят!.. — кричит алькаидский террорист, беззастенчиво вмешиваясь в текущую дискуссию.
Президент внимательно глянул на гадину.
— Пару годочков посидишь в нашей тюрьме, братец! Арифметику и историю США подучишь. От заикания тебя задарма вылечат. Знаешь, у нас врачи какие?! Экстра! — сказал он и, помолчав, добавил: — Отпусти, Макарка, заику хвостатого. Жаль убогого.
4.
Вернулся Макарка-банкир в Златоглавую, а там расцвет невиданный.
И его банк воскрес, да и вся Россия с финансовых колен поднялась. Причем, не на две точки, а на все четыре!
Автомобилями, телевизорами и холодильниками собственного производства, разносольным российским ширпотребом весь мир завалили. Включая Китай. Денег просто взахлеб. С избытком даже. Хоть камины растапливай.
И так всё хорошо пошло, что вновь загрустил Макарка-банкир.
Остался как-то на ночь финансово-операционном зале, пососал вдосталь водочку «Столетняя», да и закатился под компьютерный столик.
Ночью просыпается, слышит — три голоса.
Шепелявый, картавый и с заиканием.
Шепелявый говорит:
— Я Макарку-банкира горой ассигнаций завалил, он скоро подавится, подлец эдакий! Как последний олигарх скурвится…
Картавый встревает:
— А я Мадонне на диво чистый и сильный оперный голос дал. Публика скоро плюнет на нее. Ей же попса надобна. Фанера. Пипл истинное искусство, хвост даю, не хавает.
— Это что… — самоуверенно восклицает заика. — Я в США такой хакерский бум устрою, такую вак-вак-вакханалию в интернете! Президенту Америки алькаидские террористы покажутся б-б-б-ратьями.
Лежит Макарка-банкир под компьютерным столиком, не шелохнется.
И сверлит его мысль: «От заикания заморские врачи его, одначе, не вылечили…».
