Очень непрямые продажи

- Ну и новости! – нахмурилась Лиля. – Это что за свидания с обколотой горгульей?

 - Никакие это не свидания, - отвёл я поклёп.

 Оспаривать «обколотую горгулью» было бы неосторожно.

 -  У Елены почти десять тысяч подписчиков. В Инстаграме – вообще под сто тысяч, и она всегда делает мне перепосты…

 - Ещё что она тебе делает?

 - Стыдись, Лиля, - осудил я. -  Она зубной врач и у неё интересные посты. Мои рассказики про Камбоджу Елена всегда репостит, люди камментят. Это называется «непрямые продажи».  Её аудитория - потенциальные клиенты твоего турагентства (в до-Ковидные времена «туристами» называли людей, зачем-то переезжающих из страны в страну – прим. авт.)

 Осенью я писал про Новый Год в Ангкоре, она запомнила. Оказывается, купила тур, сегодня прилетела. Предложила встретиться за чашкой кофе. Я же не скрываю! Ну, давай откажусь.

 - Что же через нас не поехала? – прищурилась Лиля.

- Она ещё летом купила. Мы тогда не были френдами.  К тому же она эзотеричка. Чакры-макры, аура, астральное тело. Колдуны, гаданья и прочая мушмула - через «Путь Намасте» приехала.

 - «Намасте»?! Да они же… ведь это…

- Ну, давай втроём посидим! – предложил я.

- Иди уж. Некогда мне, я свою группу встречаю. Намасте!

….

Елену я узнал легко – большая редкость в эпоху фильтров и фотошопа. Не очень-то обколотая и совсем не горгулья, но встревоженная и озабоченная.  «Намасте» не отвечает, а завтра – встреча восхода в Башне Книгочея.

 - Двадцать два звонка.  И - ничего. Позвонила с другого номера – сразу ответили. А потом бросили трубку. - Елена нервно перекладывала пасьянс из ваучера, договора и программы. -  А вы так красиво расписывали про Камбоджу. Как же так?

 «Как-как?» Известно как. Новогодний бум: водители и гиды нарасхват, почему бы не кинуть того, кто уже заплатил?

- Не знаю, что делать. Я и английского не знаю. Специально русского гида заказала. Портье предложил машину за двести пятьдесят долларов в день. По-моему, очень дорого.

 Конечно, дорого. В пять раз дороже. Пик сезона, все хотят сорвать лишний доллар.

   - Попробую что-нибудь сделать, - сказал я на прощанье и немедленно пожалел.

А как не сказать? Для Елены я - дежурный по Камбодже и такая стыдобища. Но где сейчас найдёшь машину с гидом? Все заняты, все в мыле, как артисты на новогодних ёлках. Четверть миллиона туристов за неделю – не шутка.

……..

 - У «Намасте» так всегда, - сказала Лиля. В кризисные минуты она становится дьявольски спокойной. – Как прокол -  исчезают с радаров. От них четыре гида ушли, работать некому. Опять все скажут: русские кидают туристов. Сколько у твоей Елены подписчиков? Под сто тысяч? Сто тысяч позоров. А Намасте будет врать про малярию или укус кобры. На туристов это безотказно действует. Помоечники. Позвони Бонгу. Может, найдёт машину.

 - Если и найдёт – куда она одна? К тому же колдуны и эзотерика. А свободного гида сейчас не найти.

 - Да, гида не найти, - согласилась Лиля.

 - Ты и поедешь, - сказала она через минуту. Как Порфирий Петрович: «Вы и убили-с».

 - С ума сошла?! Я в Ангкоре был один раз с тобой вместе, головой крутил по сторонам. А эзотерика, чакры-макры, горгульи…то есть, колдуньи?! Где вся эта хрень и где я?!

 - Чтобы ты – и не смог? В позе лотоса умеешь сидеть – остальное приложится. Очень сложно, но если кто и справится – так только ты.

Так легко нас покупают эти-вот женщины. На одно и то же.

До двух ночи искали машину, в четыре подъём. Залётный таксист согласился за полтинник. Ангкор, типа, знает.

Ругайте, смейтесь – мы решили оплатить машину и билеты в Ангкор. Просить с Елены – подумает, что я её развожу в компании с «Намасте». Имидж – всё. Деньги - тоже всё, но поменьше.

В пол-пятого таксиста не было. Отели перепутал. Звонки, ломаный английский, потеряно сорок минут.

В кассах Ангкора - безумные очереди. На полчаса, как минимум. Надо же, сколько людей одержимы мечтой о восходе! Слава советскому опыту: десятка охраннику и через минуту билеты в кармане.

Конечно, мы подъехали не к тому входу.  Башня Книгочея – с другой стороны! Долгие объяснения, водитель тупит, за нами уже сотня  машин.

- Мне надо именно сегодня встретить восход в этом сакральном месте, – волнуется Елена. – Я ради этого ехала! Луна на ущербе, дом Венеры в созвездии Козерога… Мы не опоздаем?

 - Не-ет… – блею я козерогом на ущербе.

Четверть часа разворачиваемся из пробки, ползём к другому въезду. Над лесом встаёт светлая кромка.

 - Мы не успеем, - чуть не плачет Елена.

Сам знаю. Но бодрюсь:

 - Надо же, а я не верил про Козерога и Венеру!  Сколько народа со всего мира сегодня на восход приехало! На том входе час бы простояли.

Бежим с ковриком наперевес, тропинка к Башне перекрыта жёлтыми лентами, кричат секьюрити. Перекрыто и слева. И тут. И там. Под птичьи вопли охранников бегаем между стенами и колоннадами, и вдруг оказываемся на лужайке прямо перед входом в Ангкор. В сотне метров за нами длинный мост,  пруд и тысячи любителей восхода. Ближе их не пускают желтые ленты и охранники. И к нам уже бегут трое.

Расстилаю коврик, садимся.

 - Но как же?!... – показывает Елена на охранников.

 - Медитируйте, - отвечаю я. – Смотрите, солнце встаёт из-за главной башни. Редкая удача – мы оказались в этом сакральном месте точно в момент восхода. Ангкор вас принял!

 - О!

 - Закрывайте глаза и медитируйте.

Была-не-была. Улыбаюсь подбежавшей охране – в критические моменты здесь всегда надо улыбаться, иначе конец - и сообщаю:

 - Мадам руси джол-джет Кампучия теран-теран. Кнём трека ангкай. Сорья, Преатит. Доп минут.

Это почти треть моего словарного запаса, но в сочетании с позой лотоса действует на охранников неотразимо. «Мадам из России очень любит Камбоджу, а мне надо сидеть. Солнце, солнце. Десять минут».

Восхищаюсь Еленой: она даже глаза не открыла. Сказали: «успеем!» - и успели. Сказано сесть и медитировать - она сидит и медитирует.

Охранники кланяются и почтительно отходят, но возвращаются с грозным начальством. Улыбка и заклинание «Мадам  джол-джет – Преатит» работают безотказно. В Камбодже уважают ритуалы. Даже непонятные.

 Прошло десять минут, и двадцать, и полчаса, уже валят туристы; Елена открыла глаза. И я слегка очухался.

 - Да-а-а-ааа… Спасибо, Валерий. Какая же сакральность у этой точки! Конечно,  в толпе было бы совсем не так. Но как же охрана нас не прогнала?

 - Я сказал, что для вас это очень важно.

И наши отношения сразу упростились. Елена смотрела на меня с восхищением как на господа нашего Шиву, и в этой сияющей ауре я вёл её по Ангкор-Вату - главному храму. Совершенно не помню, что рассказывал; после выброса адреналина рот не закрывался. Елена слушала внимательно, не перебивала, не умничала.

Далее по программе был ланч на сакральной площадке, где пища земная сразу обращается в духовную – в сому, кажется. Возможно, в атман или в садхану. Но точно не в вайшешику.

 Розоватую пирамиду с плоской верхушкой я увидел издалека, она в точности соответствовала описанию в программе: «Food Station», трапециевидная площадка красного цвета».

Смущала некоторая высоковатость и недоступность сакральной площадки. На пятнадцатиметровую высоту вели полустёртые, поросшие мхом и травой, древние ступени. «Ох, не сорваться бы», - нервничал я, страхуя Елену.

«Видимо, атман и садхана являются только через Преодоление», -  решил я. Елена же уверовала в меня полностью и карабкалась бодро.

Залезли, разложили ланч-боксы и я вздрогнул. Слева внизу  на удобной каменной платформе сидела куча чавкающего народа. Так вот оно где,  место завтрака!

 - Надо перейти на противоположную сторону, - сказал я Елене, -  лицом к востоку. Иначе атман не завяжется.

Мы жевали сэндвичи (Елена с закрытыми глазами, подставив лицо Солнцу-Преатиту), вереницы туристов глазели на нас с любопытством. Многие фотографировали. Я чувствовал себя отцом Фёдором на скале с куском колбасы.

Странного вида юная пара вдохновилась нашим кармическим ланчем и тоже полезла на вершину.

 - А почему только они? – спросила Елена.

 - Просветлённых не так много, - ответил я. – Много званых, да мало избранных.

Елена с уважением, как с собратьями по атману, поздоровалась с взмокшей парочкой. Они оказались ирландцами; с их произношением больше ничего я и не понял. Вдоволь поулыбавшись, мы полезли вниз. Теперь я знал, что пирамида неправильная и мне было намного страшней.

 Уф-фф, земля!

 - А вон там тоже едят, - показала Елена на красную площадку с табличкой «Food Station». – И тоже на трапецию похоже.

 - Много званых, да мало избранных, - повторил я. – Не всех пускает Красная Пирамида.

 - Ох, - сказала Елена. – Мне так страшно было! Я сто раз думала: «Сейчас упаду!». Но ведь это особое место!

 - Сакральное, - поправил я. – Не всех пускает. Видите, они даже и не пытаются.

 Дальше было легко. При поисках храмов я применял проверенную формулу: «Видимо, пока не пускает» и мы бродили по лесу, пока не натыкались на указатель.  В каждом храме Елена искала «своё место» и, найдя, медитировала. Пока она сидела с закрытыми глазами, я судорожно втыкал в телефон, стараясь запомнить про Махаяну, Большую Колесницу и Кали-Югу.

День успешно заканчивался, когда позвонила Лиля.

 - Звонили из «Намасте».

 - Отлично! Елена довольна, пост сдаю!

 - Орали, угрожали. Мы, видите ли, увели у них клиента. И не стыдно этим помоечникам.

 - Ого! А ты что?.. А они?.. А ты?

Помоечник из «Намасте» ждал нас в отеле.

 - По законам Камбоджи,  - обратился он к Елене, глядя мимо меня, - нельзя посещать Ангкор без местного лицензированного гида. Это преступление, вас оштрафуют и аннулируют визу.

Встретившая сакральный восход Елена смотрела сквозь него. Возможно, на Большую Колесницу.

 - Ну ладно,  - смягчился Намасте. – Меня лихорадка Денге вчера трепала, извиняюсь за накладку. Завтра едем к колдунье. На колдунью семьсот долларов приготовьте.

 «Ах ты ж, сука!!» - подумал я.

 - Это какой-то испанский стыд, - сказала Елена.

 - Выезжаем завтра в шесть, - сказал я ей.

  - Колдунья только с нами работает, - заколотился помоечник. – И татуировщик сакхья тоже. Они вас не примут.

 - Мадам джол-джет Преатит, - сказала Елена. – А дальше не помню.

Мы нашли и колдунью, и мастера сакхья, но это уже другая история.