НА КОНКУРС: Как я продал совесть

Я, знаете ли, врач-диетолог по образованию. После вуза вернулся в родной город, устроился в платную клинику уборщиком и все это время мечтал о своем бизнесе. Очень уж мне хотелось — пусть даже не финансовым воротилой стать, а хотя б обычным владельцем продуктового магазинчика. В конце концов, диетолог я или кто? (здесь я чуть припиздел для куражу, потому что на диетолога выучился по интернету).

Но как бы там ни было, клятву Гиппократа-то я давал! В общем-то, мечталось мне не просто бизнес какой-никакой запустить, а чтобы блядь с фейерверками! Чтобы не просто пельмени-водка-сигареты, а чтоб здоровая пища и просвещение в массы, как завещал великий педагог Чан Кай Ши, устраивая резню на Тайване.

Это я недавно такой идеологически в плане жратвы и зожа-хуежа подкованный стал. А так-то первую сигарету я выкурил в первом классе. Помня, дядя Коля еще подначивал, мол такой взрослый уже, жениться пора, в школу хожу, а не курю. Вот блядь и закурил дяде Коле назло, чтоб его черти сожрали. Помер дядька, и хуй с ним, нехуй было в авантюры всякие влезать — назанимал денег и все бабки на шлюх спустил. «Я, — говорил дядя Коля, — один хуй рано или поздно помру, так хоть поебусь напоследок». Выебал этот товарищ, значит, всех шлюх города за ночь и гордо помер с тремя блядями на себе — одна ну хуе елозила, другая сидела на лице, третья хуй его знает где, фантазия у дяди Коли была что у Троцкого. Блядь, не туда меня понесло, то вообще отдельная история…

Так вот, к четвертому классу я дымил постоянно, а не как поначалу. Одну за другой прям, с редкими перерывами на сон, уроки и пиздюли от матери за то, что на сиги бабки тырил. Не-не, не у нее, мама — это святое. У дяди Коли.

В шестом классе я попробовал водку. Вкус не понравился, но стало почему-то радостно, так что вуз я заканчивал ярым приверженцем философии «…если есть в кармане пачка сигарет…», любителем остограммиться в обед и «нормально посидеть» вечером. А хули вы хотели, чтобы стать зожником, сначала надо познать обратную сторону, понять, от чего блядь отказываешься!

К сорока годам только остепенился. Мотор начал барахлить, хуй — подводить, а на мои жировые запасы можно было бы скупить половину какого-нибудь Чуркестана. Хотя блядь они ж сало не уважают? Ну хуй тогда знает, Тайлер Дерден может чо посоветовал бы.

Короче, курить бросил, пить бросил, физкультурой занялся, свои любимые борщ со шкварками да макароны по-флотски со свининой променял на паровые котлетки из куриной грудки и зерновой хлеб. Попробуй найди еще этот зерновой хлеб, блядь, в Задрищенске! Тогда-то, кстати, моя мечта про магазинчик обрела благородные очертания. Мой будущий бизнес будет социально ответственным, блядь, решил я.

Старый кореш, которого давно не видел, зашел в гости с тремя поллитрами, чтобы два раза не бегать, и охуел просто от таких новостей. Так расстроился, что в одно жало и выпил все и сожрал. Я, ясен хуй, сидел слюни глотал, давясь листьями салата и остопиздевшей грудкой. А кореш, сука, все провоцировал и водку, блядь, пил так, будто это какой-то божественный нектар! Кадык, помню, у меня еще как поршень ходил, но, как говорил знаменитый корпоративный управленец Иофис Джугашвили, хули делать — дал слово, держи, а нет — расстрелять! Я ж, блядь, гордо о своем зоже-хуеже сообщил не только в ебучих соцсетях — потер бы пост и хуй с ним, но и на всю дивизию, в которую входил ехидный сосед Жора, коллеги в клинике и родня. Вот родня-то, заебавшаяся от моих захуеверченных приключений (здесь я пошел по стопам дяди Коли, чтоб на его могилу слон насрал!) радовалась больше всех.

Три года страданий! Срывался тыщу раз, но в очередной раз глядя, как подводит хуй, в одночасье превратившийся не в мужской и не в половой, снова рвался в бой бесконечных диет и голодовки. И в итоге, блядь, все-таки похудел, вернул хуй в боеготовность и даже на радостях записался в спортзал. Клянусь, ходил бы в него, но завертелись дела по бизнесу!

Мне наконец одобрили кредит, и помещение в соседнем доме в аренду под магаз стали сдавать, так что все пезды сошлись в одну большую и прекрасную вагину под названием «шанс». Внутренний голос тогда мне еще сказал:

— Давай, Петруччо, вот он твой шанс!

Внутренний голос всегда зовет меня почему-то Петруччо. Так-то меня Сергеем зовут. Бывало прихожу на собрание и говорю: «Всем привет! Меня зовут Сергей и я шизофреник! И еще блядь вечно не могу дорассказать одну историю и начинаю другую!»

Простите. Короче, все сошлось, кредит одобрили, помещение мне сдали на три года — заебись. Пиздец какая у меня внутренняя борьба тогда началась! Поводов отметить было вагон! У меня тогда даже телочка молоденькая появилась, хули — похудел же, в спортзал записался, еще и бизнесмен! Но пить было нельзя, с этим был согласен даже внутренний голос — ебучий Петруччо. Дел было до хуя — поставщики, ассортимент, касса, торговое оборудование…

Короче, в прошлом году аккурат к Новому году я открыл магазин здоровой диетической пищи «На посошок!» Название, канешна, обманчивое, но наших дворовых сиварей иначе туда было не загнать. Я уже злорадно улыбался, представляя их рожи, когда они увидят на полках продукты без глютена, соки без сахара, биологически активные добавки, обезжиренные молочные продукты и как апофеоз задрищенского шика — итальянская минеральная вода «Сан-Пеллегрино». Вся эта хуйня якобы привозилась прямиком из Европы и была либо «органической» (какой же нахуй еще? Вся жратва органическая!) либо низкокалорийной и типа невьебенно полезной.

Я, кстати, почему радовался. Дом, где я открылся, был вроде элитным. Там и мэр жил, и начальник налоговой и прочая чиновничья пиздобратия. Даже парочка местных олигархов квартиры имели, но жили там какие-то прошмандовки. Вот на то и был расчет — богатые ж хитрые, жить хотят подольше, а значит и о зоже знают не понаслышке! Ну, я так думал. Еще радовался: «В точку попал! Жильцы дома здоровье берегут, в спортзал ходят. Ниша! Скоро деньги буду грести лопатой! Совковой!».

Стены магазина я обклеил вырезками из газеты «ЗОЖ» и плакатами-лозунгами в духе «В здоровом теле — здоровый дух!» и «Мы — это то, что мы едим!» на четырех языках (спасибо гуглопереводчику) — русском, понятно, а еще на инлише, дойче и франсе для форсу.

И вот блядь долгожданный день открытия. Всю ночь не спал, сука, ворочался. Думал, каким он будет, мой первый покупатель? Решил, что похуй, просто подарю ему от лица магазина «На посошок!» упаковку диетического шоколада — без жиров, без сахаров, со вкусом картона. Такой по идее можно килограммами жрать — не потолстеешь. Впрочем, никто такое говно килограммами жрать не будет, на то и был расчет.

Первым покупателем стал случайно ошибившийся дверью Леонид Борисыч Дымкович, второй заместитель мэра Задрищенска! У меня внутри аж затрепетало все — первый же покупатель и такой уважаемый человек! Зожник сто процентов, видел, как он — несмотря на ливень! — делал пробежки от подъезда до машины.

Уважаемый человек некоторое время вглядывался в мою широкую улыбку. От уха до уха лыба была, так я был рад видеть Дымковича Леонида Борисыча, которой слегка пошатывался и дышал перегаром.

— Епта… Магазин что ли? — удивился Леонид Борисыч.

— Так точно, Леонид Борисыч! — отрапортовал я. — Магазин здоровой пищи! Добро пожаловать в «На посошок!» — я протянул ему шоколадку. — Берите, вас презент как первому покупателю!

— А разрешение имеется?

Разрешения имелись от всех нужных инстанций. А вот пивасиска для Дымковича не нашлось. Разочарованный Леонид Борисыч, не глядя, схватил бутылку итальянской минеральной воды «Сан-Пеллегрино» и со словами «Запиши на мой счет», ушел. Шоколад не взял.

Радостный, как мне думалось, день стал днем разочарований. Любопытные жильцы заходили, оглядывались, выясняли, что в магазине нет ни бухла, ни сигарет, ни пельменей, ни какой-то другой еды, а только здоровая пища и биодобавки, после чего пожимали плечами и уходили ни с чем.

Случайно заблудившийся иностранец, советник мэра, неприятно удивился ценам на знакомые продукты и так же ушел ни с чем, сказав на прощание:

— Хуйня этот ваш «Сан-Пеллегрино»! «Боржом» где?

Впав в отчаяние, я самолично распечатал красивым шрифтом Comic Sans объявления о том, что каждому покупателю — шоколадка бесплатно, и отправил соседских детей расклеивать объявления по подъездам дома. Оплату натурой взять они отказались:

— Говно какое-то, — выдал вердикт Мишка, сын соседа Жоры. — Есть чо нормальное? Нет? Тогда деньги гони, дядя Сережа.

Мое имя он произнес как «Сирожа», и в этом было видно родительскую руку мудака Жоры, но я был в таком ахуе от начала бизнеса, что согласился.

Не помогло. Не помог и переход на круглосуточный режим работы. Здоровая пища, как выяснилось, не нужна жильцам дома и ночью. И вообще, здоровыми, конечно, хотели быть все, и даже пили первый тост всегда за здоровье, но жрать им хотелось чего-нибудь обычного, вредного и вкусного.

На третий месяц работы в убыток одной мартовской ночью я ворвался в магазин, отключил сигнализацию и в остервенении сорвал все плакаты и лозунги. Остаток ночи провел за кассой, поедая полезный обезжиренный шоколад.

А ранним утром обзвонил всех поставщиков и сделал большой заказ.

Прошел год. Мой магазин стал прибыльным. Его полки ломятся от разнообразных полуфабрикатов, бич-пакетов, бухла и сигарет. На одной маленькой полочке ютятся остатки первого ассортимента — баночки с биодобавками, как напоминание о моей благородной первоначальной цели нести людям здоровье и просвещение.

А я теперь, закурив ароматную сигаретку, люблю рассказывать эту историю. А потом выдаю мораль: продавать надо то, то покупается, а не то, что людям нужно на самом деле.

Обычно я это делю, одолев грамм пятьсот, и испытывая испанский стыд за то, что предал мечту и продал совесть.