Шутки волшебного зеркала на конкурс
Вера Арнольдовна как обычно возилась со своими клубничными булочками. Она стояла у плиты – мерзкая и монументальная словно бы плохо слепленная Екатерина Вторая, стояла и вызывала у своей невестки дрожь во всём теле.
Глупая провинциалка Наденька никак не могла приноровиться к капризам этой скверной женщины. Вера Арнольдовна подавляла её всей массой. Она умело извела всех соседей по бывшей коммуналке и теперь проживала одна в пятикомнатной квартире недалеко от Невского проспекта.
Наденька была её второй по счёту невесткой – самой скверной и нелюбимой. Другая- весьма любимая и обожаемая жила в США ичастенько слала своей второй мамочке гостинцы и денежные переводы. Вера Арнольдовна охотно принимала эти подачки, но считала себя настоящей госпожой.
Её второй сын – муж Наденьки предпочитал новогоднюю ночь проводить вне семьи. Впрочем у него её и не было. Наденька постоянно зажимавлась, и ему всё не удавалось её благополучно оплодотворить.
Вера Арнольдовна дорожила только одной вещью в доме – большим зеркалом в богатой раме. Оно висело в прихожей и привлекало взгляд каждого. Но главный секрет был в том, что это зеркало могло исполнять любые самые страшные желания, но если человек был скверным, оно затягивало человека внутрь себя и больше не выпускало.
Наденька потому и не решалась ни ругать, ни стыдить Веру Арнольдовну. Она боялась оказаться в глубине зеркала. Боялась, что оно унесёт её в прошлое и выкинет где-то на заре прошедшего века, или в суровую блокадную зиму. Наденька вообще жалела, что осталась в Питере столь надолго, что её заждался её купеческий Саратов. что ей не надо было так легко поддаваться умеоым комплиментам Павла.
Сейчас она старалась пробежать мимо зеркала, словно бы мимо сидящей на цепи очень злой собаки. Но зеркало молчало. Оно даже не смотрело в сторону Наденьки, царя в своей полумгле.
Наконец стол был накрыт. Часы были готовы отбить полночь.
Вера Арнольдовна в своём дорогом праздничном костюме стала во главе стола чтобы произнести тост. Наденька затаила дыхание. Красивые и полные губы тёщи расплылись в презрительной ухмылке. Она что-то скверно прощебетала, но её затейливое щебетанеие напоминало скорее наглое карканье вороны.
- Наденька вся похолодела.
Вера Арнольдовна вдруг зевнула и как автомат направилась в прихожую.
Наденька остолбенело смотрела ей вслед. Она знала, что сейчас случится. Наверняка эта толстая и наглая женщина задумала нечто недоброе.
Вера Арнольдовна удивленно смотрела на такую преобразившуюся квартиру. В ней было много людей. И все были счастливы.
Она не понимала, что случилось, откуда взялись все эти люди. И почему все её зовут марьей Ивановной.
Она взглянула на висевший на стене отрывной календарь. Тот был радостно пухл, а главное на нём значилось довольно страшное четырёхзначное число 1941.
Напрасно Наденька звала Веру Арнольдовну. Она была готова расплакаться. И вдруг из глубины зеркала появилась такая же полная и довольно сохжая с ненавистной тёщей женщина.
- Вера Арнольдовна... – засуетилась Наденька. – Как же я за вас испугалась.
- Какая ещё Вера Арнольдовна... Я- Марья Ивановнеа Гринёва. А ты что тут делаешь? Где все-то, Неужели на проспект 25 октября отправились. Вот шалопуты. Ну, ничего я с тобой посижу, наливочки сейчас с тобой выпьем.
Женщшина повела глазами и удивленно вздохнула.
- Да что я сплю что ли. Кой сейчас год?...
- 2021 – с трудом выдохнула Наденька.
- Эко куда меня во сне-то занесло. Небось коммунизм тут везде. Ну, а мне пора... в свой тысяча девятьсот сорок первый...
- Не надо... не уходите. Оставайтесь лучше здесь. А то вы..
Наденька замялась. Ей хотелось сказать: «Умрёте!», - но она не решилась это сказать.
Наступало утро первого января. Наденька тихо спала. А ошарашенная своим нежданным сном Вера Арнольдовна держала в руках пожелтевшую от времени карточку, фото своей дальней родственницы, сгинувшей в декабре 1941 года.
Ей было страшно и стыдно. Очень стыдно перед Марией Ивановной Гринёвой
-
ответ на комментарий пользователя Мнук внук : #3458542
Это не про стыд. Это про волшебное зеркало, забирающее плохих людей в 1941 год
-
В данном рассказе меня увлекла единственная фраза , а именно про купеческий Саратов. который заждался. Хотелось бы услышать хруст французской булки с облучка. Это звук радости, светлой надежды и румяной гусарской лихости! Вместо этого - все вокруг скверное, сгинувшее, пожелтевшее, недоброе , довольно страшное и даже постыдное. Стандартный русский облом.
-
ответ на комментарий пользователя ХЛМ : #3458539
А где ставить теги и категорию публикации
-
ответ на комментарий пользователя писарчук : #3458548
теги в тексте, перед началом
категорию вы выбирате, там же где Проза и Стихи
-
вера-надежда есть. любви не обнаружил.
в том числе любви пейсателя к своим читателям.