Снег над водой (На конкурс)

#новогодний_alterlit #Петербург #конкурс_alterlit

Пахло холодной водой и костром. Под крики чаек Дед с Машкой ужинали на крыше Исаакиевского собора; закатное солнце причудливо играло на золоте храма. И вкупе с отблеском на воде, гладкой поверхностью раскинувшейся на все обозримое взглядом пространство, рождало в голове светлые образы.

- Машк?

- А?

Праздновать будем?

- Чо?

- Да не чокай ты!

- Ну что?

- Новый год, говорю...

- Ну и ладно, подумаешь, Новый год… Как рыба-то? Жрать можно?

- Хорошо прожарила. Подсолить бы только.

- Ща, принесу…

- «Ща», сколько раз тебе говорить, мне как коренному жителю культурной столицы просто больно это слышать.

- Ладно тебе, Старый, не бурчи…

Машка запрыгнула между колонн в окно и соскочила на покачивающийся на воде деревянный настил. С Дедом из плавающих досок насобирали-сделали, вроде плота что-то получилось, - уютное вышло жилище. Утром глаза открываешь, а над тобой библейские сюжеты, мужи в платьях руками размахивают, и свет в окно бьет золотым столбом, в котором куражатся, танцуют пылинки. А во сне покачивает, приятно засыпать. Покрепче только закутаться, набросать на себя всего. Да спать в две смены, не забывать про пост.

- Машк?

- Ну чо?

- Помру, что делать будешь?

- Не думала. Нас, скорее, заморят тут, чем ты своей смертью помрешь. Или сами окочуримся.

- Я бы тебе советовал плыть дальше, другие земли искать. Есть еще выжившие, чую. Говорят, на Башне голубиную почту наладили, связь с другим миром ищут. Пока правда – безрезультатно.

- Конечно, не все ж так к затоплению готовились, как вы - питерские…

- Да разве в этом дело… Да и кто готовился-то? Выжила одна мразь, в Лахте заседают, ети их мать! – Там, куда махнул с досады рукой Дед, из воды торчал пулеподобный синий конец.

- Мы с тобой тоже мразь?

- Не, ты Машка – хорошая девушка. Да и я вроде сильно плохого не делал никому.

- А что ж бирюком всю жизнь?

- Это дело старое, молодое еще… расскажу как-нибудь. Три года с тобой тут, на крыше… а всего еще не рассказал, много нажил… и все разного. Ну-ка, ружьишко-то подай – уточку стрельну.

Дед взял винтовку, упер приклад в плечо, и утка с неба, как пьяная, закружила к воде.

- Кулик вроде. Откуда только… Сплаваешь?

- А то, добру пропадать что ли!

Машка прыгнула в залатанную во многих местах резиновую лодку и быстро загребла веслами. Подхватила птицу за шею – и обратно.

- Не тратил патронов бы. И так рыба с океана прет, с голоду не подохнем.

- Дичи много развелось, жалко, пропадает… А рыба, да, и стерлядка, бывает даже, и лосось всякий. Эх, в праздничную-то ночь икорки с тобой поедим!

- А чо, до Потопа не наелся?

- Ты думаешь, прапорская пенсия позволяла? Да и за год до выхода, отсрочили ее… Так что, можно сказать, я сейчас живу лучше, чем тогда.

- Ну да, в такую морзлятину куковать тут на краешке, скажешь тоже…

Дед резко схватил винтовку, отложив в сторону тарелку.

- Сигай под купол! – взял на прицел одного в весельной лодке, подплывшей тихо сзади, из-за угла.

- Эй вы, аборигены?! Солью не богаты?

- Говна еще спроси, тебе ее в воде недостаточно?

- А ты, дед, борзый! – закричал второй головорез. - Мы вас с девкой все равно ночью достанем, пригрелись тут, голубки, блин, молодуха и старый черт…

Дед передернул затвор и прицелился угрожавшему в голову.

- Я на тебя, сволочь, последние патроны не пожалею. Изрешечу.

- Ну ладно-ладно, отплываем, не кипятись! Последние, говоришь? Это давно пора.

- Я и лук освою, надо будет, так что подплывай, получишь в лоб! Из рогатки, на крайний случай, шмякну!

Когда лодка была уже вдалеке, дед сказал:

- Дистиллятор один уже скрысили, за вторым, гады, налаживаются… Эх, не дадут спокойно дожить.

Спустив до коленок ватные штаны и держась руками за колонну звонницы, Машка зажурчала струей.

- Машк?

- Отвернись, Старый…

- Я не смотрю… Я это...

- Ну говори.

- Там у Петропавловского корягу одну зацепило, сплавать надо. Мы ее под елку украсим, будет праздник настоящий!

- Все ты как малый ребенок, - важно заправляя штаны, захлопываясь в ватничек, отчитывала Машка. – Я тебе еще красной материи надыбаю, шапку Деда Мороза сошью.

- «Надыбаю»! Права, замуж тебя выдать надо. В маразм скоро впаду. Я в Твин Пиксе знаю одного приличного человека, у них этаж еще один открылся, когда вода немного сошла той осенью, он там комнату получил с женой и детьми, но жена помрет скоро, больная она, вот я и думаю…

- Да отстань ты, Старый… Поплыли за елкой твоей!

- Ну поплыли… На Невский заскочим. На складе табака обменяем.

- Ща, замок повешу.

***

Машка гребла веслами, дед сидел с винтовкой на коленях. Закатное солнце кидало на воду светло-оранжевые полосы, мерцающие серебристым в сгущающихся сумерках. С неба падал тихий мелкий снежок.

- Первый год зима пошла. Мелкая, конечно, но снег какой-никакой появился. Глядишь, лет через десять все вернется на круги своя. Зима будет каждый год – настоящая. У нас в Питере, она, конечно, всегда своеобразная была…

- И так зябко, холодрыга пробирает, новый Ледниковый период грядет, а тебе все зимы мало.

- Так точно, Машка, люди почему-то думали раньше, что глобальное потепление – это сплошная жара, а тут и померзнуть иногда приходится… А ты это, в детстве-то в бога верила?..

- Не-а, никогда.

- А в Деда Мороза?..

Из-за горизонта тихо выплывала голубовато-бледная луна, мелкий снег падал в воду и сразу таял в ней. Машка глядела на Деда и думала, «медитируя» под его убаюкивающий говорок: «Был бы помоложе, стал мне мужем, а не отцом. Хороший мужик. Теплый. А ведь я люблю его».

С «бывших» питерских высоток то там то тут вспышками озаряли небо пробные салютные выстрелы.