ПАВЕЛ ВАЛЕРЬЕВИЧ МЕНЯЕТ ПРОФЕССИЮ
(П. Басинский «Любовное чтиво»; М., «Редакция Елены Шубиной», 2020)
Если литературный критик принимается за прозу, готовьтесь подсчитывать эффект в тротиловом эквиваленте. Примеров – как говна за баней: от нудного, будто катехизис, Курицына до Пустовой с ее злокачественной шизофазией. Басинский не исключение.
После «Джона Половинкина» с П.Б. следовало срезать лычки перед строем и пожизненно сослать в стенгазету заборостроительной артели. Архитектоника повествования была заимствована в «Доме, который построил Джек»: масоны в обнимку с трансвеститами, тайские троцкисты верхом на педерастах, мертвяки под ручку с ментами… К середине книги у читателя не оставалось ни сил, ни желания разбираться, кого лягнула корова безрогая, и кто ворует пшеницу в темном чулане, – зомби или троцкисты. Тем паче, из 113 персонажей романа сотня выходила к рампе, чтобы сказать «здрасьте!» и тут же сделать публике ручкой. В жанровом отношении роман напоминал ирландское рагу по рецепту Джерома К. Джерома: в котел летело все, что под рукой, – от ретро-детектива до зомби-хоррора. Язык наглядно убеждал, что Зряхов умер, но дело его живет: «Она сладострастно обвила его талию рукой». Когда кончались штампы позапрошлого столетия, в ход шла высокотоксичная, на зависть попуганкам, ахинея: «Подкатила коляска с измученной пегой кобылой», – классическая нескладуха: кобыла в коляске ехала. Интертекст был назойливее сетевого дистрибьютора: не Чехов – так Булгаков, не Достоевский – так Тютчев.
«Половинкина», изданного в 2008-м пятитысячным тиражом, до сих пор продают на «Озоне» и «Продалите». Тут бы Павлу Валерьевичу и успокоиться. Ан нет.
Чужого опыта для человека не существует, это аксиома. Но для г-на сочинителя и свой собственный мало что значит. Выступает артист оригинального жанра Павел Басинский, в программе – танцы на граблях! В 2011-м вышла вторая редакция «Половинкина» – тоже по сю пору в продаже, а намедни – новый опус под названием «Любовное чтиво».
«Ах, читатель, читатель! Что понимаешь ты в законах романа, да еще и русского романа, самого беззаконного из всех романов?» – снисходительно усмехался автор в «Половинкине». Знамо, батюшка барин, – где нам, дуракам, чай пить?! Да малость-то и мы смыслим, уж не взыщите-с.
Знаем, к примеру, что прозе категорически противопоказано, ибо моветон. Очень рекомендую просмотреть параллельно два текста: «Любовное чтиво» и чеховскую юмореску «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.?» Сходство удивительное.
Граф… оно конечно, господа все в Париже, но непременные следы когда-то бывшей красоты – в наличии: «Еще не старик, с заметной проседью и фактурной красотой подчеркнуто мужественного лица».
Богатый дядя – присутствует: «Все в издательстве знают, что у него контрольный пакет акций».
Герой, могущий показать силу своих кулаков, – тут как тут: «Нугзар захрипел, потом охнул, потом забулькал и сполз по стене, откинув голову и держась одной рукой за яйца, а второй – за сломанный нос».
Высь поднебесная, даль необъятная – вот она, как живая: «Солнце в зените. Оно знойно палит, но не согревает снег, иначе снег бы расплавился и ринулся водопадом в весеннюю долину».
И семь смертных грехов: «Ты не просто переспал с влюбленной в тебя девочкой – ты переспал с собственной дочерью. Я добивалась этого полгода. Полгода я мечтала о минутах, когда ты будешь читать мое письмо и чувствовать, как твой мир наполняется страхом и отвращением». И свадьба – да не какая-нибудь, а с самой богатой невестой Европы.
И далее по списку, в конце которого попка… хватит ржать, попугай! – и собака, что не умеет только говорить.
Кстати, о собаке: трехногого ирландского шпица, пресловутую «сабачьку», герои вручают друг другу, как переходящее Красное знамя – символ слезливой пошлости кочует со страницы на страницу. Испытанный прием психологического айкидо – прокаталепсис: вынужден, мол, играть в бисер перед свиньями, и вообще у нас тут пародия…
Про бисер и пародию вы, Павел Валерьевич, расскажите кому другому. Это не работа на целевую аудиторию, это предел авторских возможностей. Милости прошу убедиться.
Извините, но спойлер, как и сам текст, вновь окажется намертво завязан брамшкотовым узлом. Итак: стареющий писатель Иноземцев, за которого пишет литнегр Ш., пустил к себе на постой зеленую, как три рубля, девицу Вику, которая стажировалась у издателя Игумнова, с женой которого Иноземцев когда-то переспал, а Игумнов был первым мужчиной у жены Иноземцева Тамары, а до Тамары у Иноземцева был роман с матерью Вики Дашей, от которой Вика унаследовала маленькие буфера и внушительный тендер, а Даша вышла замуж за однокурсника Иноземцева Игоря Варшавского, который разбогател и незадолго до смерти завещал чуть ли не все свои активы Вике, опекуном которой стал брат покойного Лев, который заведовал отделом в издательстве Игумнова, который положил было глаз на Вику, которая вроде бы проявила интерес к Иноземцеву-младшему, который… Принцип сюжетостроения остался прежним: «Дом, который построил Джек». Где твоя бритва, Оккам?
Фабула, очищенная от шелухи ненужных сущностей, скудна, как почва в пустыне Гоби. Тиражи у героя падают, ему срочно нужно сменить жанр, поэтому Иноземцев и Вика вечерами изучают лавбургеры – ну, вы поняли: Паоло и Франческа. Максимум, что из этого можно выкроить, – авторский лист, от силы полтора. «Любовное чтиво» похоже на Памелу Андерсон, на самом видном месте обнаруживаются два пудовых силиконовых импланта: про горный туризм – привет Иличевскому и про сволочного попугая, что до смерти заклевал попугаиху, – поклон Козловой. И Водолазкин в числе потерпевших – у него П.Б. заимствовал «принцип создания записок в настоящем времени». Понятно: раньше играли в классиков, теперь в современников. Да забавляйтесь вы чем хотите, но сколько можно объяснять: попугаи не клюются – анатомия у них не та…
«Мне интересно играть в жанры, открывать какие-то новые пути. Мне интересно “женить ежа и носорога”», – объявил автор в интервью «Огоньку». И обещал, что в «Чтиве» сольются воедино любовный роман, детектив и серьезная психологическая проза. Повенчать ежа и носорога, конечно, можно. Но потомства они не дадут: видовые кариотипы разные. Так оно и вышло. Детектив без трупа? – Стивен Ван Дайн в шоке. Психологизм? – откуда ж ему взяться, если вместо характеров здесь амплуа: кокет Вика, резонер Иноземцев, жён-премьер Игумнов? Короче, средней руки лавбургер, и никаких носорожьих генов – не иначе, ежиха в подоле принесла.
Басинский не пародирует попсу, он просто верен сам себе. Ибо все на своих местах, включая интертекстуальные бирюльки и претензию на синергию жанров. Ах да, надо бы и про идиостиль потолковать. Гарантирую: измученная кобыла в коляске покажется шуткой из «Веселых картинок».
«Коридор напоминает бесконечную кишку со множеством стеклянных дверей», – кишка с дверьми? Да уж. Но лучшее, конечно, впереди: «Глаза Вики похожи на две гневные тарелки», – какой, однако, фаянс у вас эмоциональный, Павел Валерьевич! Словом, для полного и безоговорочного сюрреализма не хватает лишь седовласого револьвера a la Бретон. «Билли – в изящной голубой курточке с бахромой и серебряными монистами», – а что это у вас, несравненная Соло… sorry, dear Billy? Куртка, а на куртке монисто. Павел Валерьевич, как роялти за «Чтиво» получите, купите толковый словарь. Жалеть не придется – столько нового узнаете! И так далее, вплоть до «отработанной руды». Не первый год работаю на горно-обогатительном комбинате, руду видел всякую: и сырую, и переработанную – концентрат с агломератом. Но что такое «отработанная руда»? Между прочим, попытка кстати употребить техническое словцо тоже родом из чеховской юморески. На поверку выходит, что очень некстати.
Зато теперь вполне понятны симпатии Басинского к двоечникам Яхиной и Самсонову: ведь братья по разуму. Как не порадеть родному человечку?
Опять-таки про Чехова, который диагностировал у плохой прозы частое отсутствие конца. П.Б. и тут в точности воспроизвел классика: три финала на любой вкус – кручу-верчу, запутать хочу! А какая, собственно, разница? – все три в равной мере слащавы. Право, коллега, не стоило вам менять профессию.
И последнее: тираж «Любовного чтива» – 5 000 экземпляров. Видимо, и для издателей чужого опыта не существует. Вот уж кому и впрямь пора переквалифицироваться в управдомы.
-
А вообще Басинский чем хорош: он хороший пример продажного интеллигента, такой весь в очочках, с усами пострижиными, в пиджачке профессорском, ну как такому не поверишь? Скромный, интеллигентный человек. А на поверку, все то же говно. Сначала специализировался на монетизации институтского багажа, преподносил жареное из биографий классиков как свое открытие, а потом и к бульварной романистике не постыдился руку приложить. Вот тебе и профессор!
-
Как литературное произведение, рецензия самодостаточна. Оригинал книги читать не стану.
-
ответ на комментарий пользователя StambulKonstantinopolev : #3463765
Басинский: "Топоров скончался в 2013 году. Его репутация как литературного критика была, мягко говоря, не самой лицеприятной". Нелицеприятная репутация? - вот тебе и профессор...
-
ответ на комментарий пользователя ХЛМ : #3463708
Рады стараться, вашбродь! И вам всех благ в наступающем!
-
Благодарю всех, кто был со мной в 2020-м. Авось и в 2021-м продолжим: как же в бычьем году да без корриды? - сам Бог велел.