Победа (на конкурс)

#Новогодний_alterlit #Петербург#конкурс_alterlit 

В Питере под Новый год я оказался случайно. Накануне мой утренний сон был прерван телефонным звонком

. - О-о-о-о! Зеленоглазое такси! - завопил сотовый. Значит, звонила питерская родня.

- Да! - выдохнул я в трубку остатки сна.

- Здоров, племяш! - захрипела трубка дядиным голосом. - Короче, тут такое дело. Нам тут путёвка горящая подвернулась. В Подмосковье, на три недели. А у нас кот. И цветы. А за три недели, сам понимаешь, кот одичает, цветы на сено изойдут. Выручай, племяш. Поживи пока у нас. А мы тебе ёлку нарядим.

- Ладно, готовьте свою ёлку, - мне всё равно надо было развеяться, а новогодний Питер подходил для этого как нельзя лучше. 

- Вот это я понимаю, по-нашему! - обрадовалась трубка. Тогда подъезжай, мы ждём. 

И вот я на Рубинштейна, дядя с тётей где-то под Москвой, ёлка в кадке, салаты на столе, плазма на стене, президент в плазме, а Новый год на носу. 

- Дорогие соотечественники! - завёл президент в телевизоре свою ежегодную телегу. Я под эту дудку распечатывал шампанское. 

"Чпок!" - выстрелила пробка куда-то в угол, и пенная жидкость полилась через край, заливая праздничную скатерть. 

- Молодой человек, аккуратней. Вы так глаз себе выбьете. Или, того хуже, экран разобьёте. 

От неожиданности я чуть не выронил бутылку. 

Непонимающе уставившись в экран, я с удивлением наблюдал, как телевизионный лидер изучает новогодний стол.

- О, оливьешечка, холодечик! А сельдь под шубой где? А, вижу, вон она. Ну что, вполне нормальная, так сказать, продуктовая корзина. А оппозиция всё скулит, что народ плохо живёт. Вот вы мне скажите, разве сельдь с холодцом - это плохо? И гарант строго и вопросительно глянул на меня.

- Ну как, - растерялся я. - Ну то есть, хорошо, конечно. Слушайте, а как это? - спохватившись, я обвёл рукой телевизор и стол, постаравшись вложить в этот жест максимум своего удивления. 

- Ах, это? - президент повторил мой жест. - Нанотехнологии. Ну а вы как думали? Мы тут времени даром не теряем. Мегаинтерактив. Сейчас как раз тестирование идёт. 

Я удивлённо хлопал глазами. Про интерактив я слышал, но чтоб до такой степени... Однако максимальное удивление ждало меня впереди. 

- А ну-ка, погодите-ка. Я сейчас. Выпрямившись в телевизоре в полный рост, президент глянул под ноги, словно примериваясь, после чего смело шагнул в комнату. Постоял, перекатываясь с носка на пятку, разминая затёкшие ноги. 

- Ох, и хорошо! Вы позволите? - и снял туфли.

- Присаживайтесь, пожалуйста! - я запоздало подвинул ему стул. - Милости прошу! 

- Вот милости просить не надо, - пошутил президент. - Всё ведь хорошо, ну чего вы. Вы вот лучше скажите. У вас кимоно есть? А то я по дому в кимоно привык. И расслабил узел галстука, сделав характерное движение кадыком.

- Кимоно вряд ли, честно говоря, - с сомнением покачал я головой. - Разве что пижама тётина

- Вы меня в тётиной пижаме как представляете? - строго глянул президент. Я слегка растерялся. И правда, с пижамой нехорошо как-то. Может, салатов ему предложить?

- Вот это я с удовольствием, - не стал отказываться гарант. - Я, знаете ли, пищу-то простую люблю. Нашу, русскую. А от артишоков у меня изжога уже. 

Я метнулся на кухню за ещё одним прибором. Вернувшись, обнаружил президента стоящим возле окна. За окном был новогодний Питер.

- Я ведь жил когда-то здесь. В городе этом, в смысле, - обернулся президент. - Хороший город, культурный. Басков переулок, слышали, может?

Я из всех Басковых знал только Николая. Вряд ли президент о нём. Поэтому мотнул головой неопределённо. После чего, не в силах сдержаться, протянул руку и поторогал гостя за плечо: 

- Вы настоящий? 

- А ну-ка, встань вот так. Вот так, да. В следующую секунду пол и потолок поменялись местами. Потом снова поменялись, но я уже лежал на ковре. Хорошо, хоть тарелку успел на стол поставить, когда вошёл. На мне, уютно устроившись, лежал гарант, удерживая меня дзюдоистским приёмом. Да меня и не надо было удерживать. Чего я, больной, при таких раскладах бороться? Вообще без шансов.

- Ну что? Настоящий я? - лучики морщинок вокруг глаз слегка расправились.

- Скажите, - промямлил я из-под президента. - А деньги в какой валюте лучше хранить? 

- Ну а вы себя кем ощущаете? Ведь русским, верно? Вот в русских рублях и храните. Странно даже такие вопросы задавать. И, поднявшись с меня, принялся отряхиваться. Я вдруг как-то сразу поверил ему. Как-то сразу вдруг спокойно стало. Как будто бабушка плюнула в глаз с ячменём, и ячмень прошёл. Потом мы сидели за столом, болтали. Перешли на "ты". Ели селёдку под шубой. Куда ж без этого. Президент хорошим мужиком оказался. Простым, понятным. Незаносчивым совсем. Про инопланетян только не сказал, есть ли они, или это враньё всё. Но я и не настаивал. Государственная тайна, и всё такое. Я ведь понимаю.

- Ладно, пора мне. Заболтался я с тобой, а меня дела ждут. И, поднявшись со стула, обулся и упругой походкой направился к телевизору. Остановился вдруг, будто вспомнил что-то.

- На вот, тебе, на память, - и передал мне снятые с руки часы. "Победа" - прочитал я.

- Вроде говорят, вы какой-то "патекфилипп" носите?

- Болтают всякое. Меньше слушай. Ну, бывай.

И скрылся в телевизоре.

Я зачем-то переключил на другую программу. Там шёл "голубой огонёк".

Спохватившись, переключался обратно. Здесь также шёл "голубой огонёк". Пожав плечами, я налил себе полный фужер шампанского, опрокинул одним махом, и отправился спать.

"Со стола завтра разберу, сегодня устал что-то", - подумал и провалился в глубокий сон. Утром тело немного побаливало. Как будто об ковёр со всего размаху. Вспомнив вчерашнее, подумал: надо же такому присниться. Повернул голову.

На прикроватной тумбочке тихонько тикали часы.

"Победа" - рассмотрел я название