Египетская сила (На конкурс)

#новогодний_alterlit #Петербург #конкурс_alterlit

Пухов очнулся.

Лежать было неудобно. Пошевелил ногами, ощупал каменный пол вокруг себя, открыл глаза. Темнота. Непроницаемая. Абсолютная.

Приподнялся, пытаясь сообразить, где он и что случилось.

Чей-то слабый стон.

- Эй! Кто тут? Вы меня слышите? – громко крикнул в неизвестность.

- Не ори, мужик. Голова раскалывается, – недовольный, скрипучий старческий голоc.

- Вы кто? Вы живой?

- Ты дурак, что ли? Египетская сила! Конечно, я живой! – ответил голос. – А ты?

- Вроде да. Но не вижу совсем ничего, – загрустил Пухов. – Что-то с глазами, видимо.

Шорох.

- Я тоже ни черта не вижу, –  голос приближался. - Камни тут, сейчас доползу до тебя, мужик.

- Пухов моя фамилия, если что.

- Я иду к тебе, Пухов!

И следом резкий крик.

- Ай! Куда прешь, старый!? – визгливо возмутилась темнота.

Какая-то возня. И снова ни звука.

Пухов прислушался.

- Эй, вы где? Кто вы?

- Погоди, мужик, – старик шептал. – Малец тут где-то ещё.

- Я девушка! И вы мне наступили на руку! – тот же визг.

- Девушка, а вы как сюда попали? – спросил он темноту.

- Я не знаю, – обиженно отозвалась та, – А сюда – это куда?

Стариковский хмык был ей ответом:

 - Сюда – это туда, где мы все щас, египетская сила! Что тут непонятного?

- А где мы? – продолжала выяснять девушка.

Пухов задумчиво почесал нос, уловив цитрусовый запах на пальцах.

 - Мандарины, – сказал он.

- Что мандарины? – уже не визг, удивление.

- Какие мандарины? – старческий голос, не менее удивленный.

- Я нес мандарины домой, – продолжил свою мысль Пухов. – Два кило. По двести рублей.

Старик присвистнул.

- Шикарно живешь, буржуин. Мандарины по двести рубликов кило! Я за целую ёлку двести отдал, сэкономил.

- Ёлка за двести рублей? Пхххффф… Две ветки, что ли? Или обрубок какой-нибудь ворованный?

- Да погодите вы! – попыталась успокоить спорщиков девушка. - А дальше что?

- Дошел до парадной, присел перекурить, прямо на ноги мужику египетскому.

- Куда присел? Что за мужик?

- На Захарьевской. Дом египетский. Мужики-чудища стоят. Вот у ног одного и сел.

Старческий смех в темноте.

- Что смешного, старый? – почти выкрикнул Пухов.

- Да уснул, поди. Пьяный был?

-  Не был я пьян! Может, немного, с работы шел. Выпил чуть-чуть. Новый год же. А домой ноги не несут совсем. Жена за выпивку пилить будет, теща с тестем ей подпевать, дети – бездельники великовозрастные. В общем, сел подымить, с мыслями собраться. И что-то так сердце сдавило, голова закружилась. И тут с вами очнулся.

- Вот я и говорю – немного уснул, – продолжал настаивать старик. – Прям как я. Ёлку нес внукам. Хотя они меня знать не хотят. Я, говорят, неправильную жизнь веду, пьющий я. А кто сейчас не пьёт-то? Присел на мосту Египетском, прямо у лап этого, как его, сфинкса. Утомился. Обнял ёлочку эту. Так пахла приятно, смолкой хвойной. Видать, уснул. А вот ты меня и разбудил криками.

 - А я игрушки топить шла. Ёлочные. Все-все. Два пакета, – девичий голосок дрожал. – Шары, гирлянды, дождики, ещё плюшевых всяких зверей. На набережную. У Академии. Там, где сфинксы сидят. Университетскую.

- Нашла ведь место... Там скользко же зимой. И смысл шары топить? Они же не тонут, – Пухов усмехнулся.

- Мы там познакомились, у сфинкса. Плевать, что не тонут шары... Я бы утопила. Камней привязала бы к каждому, – девушка всхлипнула. – Вместе с парнем покупали. К Новому году готовились. А он смс-ку прислал вчера: “Прости, я улетаю”. Пусть валит, сволочь!

- Утопила? – проскрипел старик.

- Кого?

- Шары.

- Какие?

- Египетская сила! Шары, которые топила!

- Ааа. Не помню. Пыталась. В трещину между льдин кинула пакеты, а они всё плавали сверху. Я подтолкнуть хотела, пошла по льду. Помню только хруст и морду эту серую над собой.

- Какую морду?

- Сфинкса. Серую, безносую. На парня моего похож. И смотрел так нагло, с усмешкой.

Умолкла. Лишь тихий плач в темноте.

И странный скребущий звук - будто водят чем-то железным по штукатурке.

Громкий скрежет отодвигаемого камня, и за ним луч света. Вверх уходят узкие каменные ступени, оставляя за собой комнату, все стены которой испещрены знаками, фигурами и целыми сюжетами.

На крышке саркофага живая ёлка с шарами, гирляндами, плюшевыми игрушками и дождиком, а под ней оранжевое пятно аккуратно сложенной горки мандаринов.

Рядом, на полу странная троица – старик в изношенном пальто, мужчина в пуховике поверх пиджака и девушка с ярко-синей стрижкой-ёжиком. Изумленно смотрят на группу спускающихся по лестнице смуглых мужчин, бедра которых обернуты в светлые полотнища, а на плечах завернутое в такую же ткань тело.

 - Египетская сила… - громко, не сговариваясь, выдыхают сидящие на полу.

И синхронно теряют сознание.

 

- Уважаемые посетители! Эрмитаж закрывается через десять минут! Просьба пройти к выходу!

Женщина-контролер обратила внимание на странную троицу – девушка с синими волосами и мужчина в пыльном пиджаке вели старика, придерживая его за подмышки. Они смотрели себе под ноги, что-то бормоча.

- До свидания. С наступающим! Приходите ещё, – улыбчиво обратилась к ним.

Все трое отшатнулись, покачали головами.

- Египетская сила! Да никогда! – хрипло проговорил старик, едва держась на ногах.

И троица, ускорив шаг, растворилась в темноте предпраздничного Питера.

Уборщики Эрмитажа тщательно протирали витрины. Особенно пыльно было сегодня в Египетском зале. Слой пыли лежал на стекле, отделяющем одну из плит, найденную в гробнице жреца времен правления Аменхотепа III. Среди изображений особенно поражало дерево, украшенное едва узнаваемыми шарами и гирляндами, и с горкой фруктов под ним. И в самой нижней части этой плиты просматривалась надпись, сливающаяся с вязью иероглифов: “Ёжик, Пух, Старый”.

AlexSh: Египетская сила