Посланец (на конкурс, вариант)

Посланец

#новогодний_alterlit #Петербург #конкурс_alterlit

Раздалось еле слышное ворчание. Писатель обернулся и увидел, что на гостевом кресле уселся пушистый серый кот. Дымчатые и черные полосы, белая грудка, белые лапки, огромные усы.

- О! – только и смог сказать он.

 - Урр… Прришел мой час, и я увидел писателя, - заурчал кот. – Сколько жил в библиотеке, всегда хотел вас увидеть.

 - Где ты жил? – спросил писатель.

 - В библиотеке, в Петеррбуррге, - ответил кот. – Мое место было ррядом с вашими сочинениями. Трридцать зеленых томов. За девять лет я их пррочувствовал, иногда сбррасывал и принюхивался. Ваши рроманы читали рразные люди. Все говоррили: этот классик всем писателям авторр… Говорили: жаль, что умерр, он бы всем показал, как надо писать. Я не подррал ни одной стрраницы…

Писатель погладил бороду.

 - Иногда говоррили: хоррошо, что он не видит, какими стали люди. Гррубыми, жестокими, как те хозяева, что от меня избавлялись. Меня любили в библиотеке. Даже хотели назвать Прраздник, но потом назвали Грришей… А хозяева называли Жора и Брысь.

 Кот Гриша стал вылизывать лапы.

 - Такой красивый кот, - улыбнулся писатель. – Я рад слышать, что мои романы читают. В такой далекой, таинственной стране. Там же холодно…

 - Моей шеррсти хватает, - отвлекся кот и повернулся боком. – Я кот сибиррский, кот мохнатый.

 - Сибирь? – писатель вздрогнул. – Я видел тех, кто там побывал и уехал потом в наше королевство. Еле живы были, крестились, вспоминая… Как ты попал-то в книжный мир?

 - А меня подобррали библиотекари срразу после годовщины рреволюции, - ответил Гриша. – В очень сильный дождь. Я убежал от хозяйки, которая пыталась научить меня есть прряности.

Гриша чихнул и угнездился в кресле поглубже.

 - Если великий классик положит перед собой лист бумаги, то увидит, как выглядит библиотека. Классик ведь всегда пишет черрновики на бумаге…

Писатель удивился.

 - Сейчас я не пишу; в том мире, где мы, все равно издать ничего нельзя. Я ограничиваюсь помощью моим читателям, видя их умственным взором…

 - Философическим, - зевнул кот.

 - Да, философическим. Но бумага у меня есть.

На столе тут же появился огромный лист.  Кот встал, потянулся и взмахнул хвостом.

 - Смотрри. Там новогодние прраздники. В библиотеке никого нет, только книги и елка. Сегодня главная ночь, курранты бьют. Так что книги там одни, уже без меня.

 Лист потемнел, писатель увидел книжный шкаф, рядом стул с покрывалом.

 - Это мое место, - объяснил кот. – Библиотекарри очень горревали, когда меня усыпил ветерринарр. Стул не убррали. А рядом целая полка – это собррание сочинений великого классика!

Присмотревшись, писатель разглядел, что буквы на переплетах действительно сливаются в его фамилию. На полке  еще стояло в рамочке очень четкое, во всех красках, изображение кота Гриши. Классик перевел взгляд и увидел через оконное стекло, рядом со шкафом, как на улице стоят укутанные по глаза люди и радостно зажигают бенгальские свечи.

 - Холодно там.

 - В этом году не холодно… Они укутались, потому что боятся микрробов и дрруг дрруга. – Кот снисходительно зевнул. – Я бы на их месте боялся еще и кррыс. И самих себя.

 - А дальше можешь показать?

 - Только со дворра. Я там отдыхал на клумбе, когда было солнышко. Я же могу показать только то, что хоррошо помню.

Кот махнул хвостом. Писатель на листе бумаги увидел огромные дома, огни и огоньки.

 - Это они покупают такие хлопушки. Салют и ужас, - кот вздрогнул. – Добрый классик, который слышал каждое несчастное серрдечко, мог бы заболеть от этого шума. Это как война. Я одно время любил сидеть ррядом с полкой книг о войне, кое-что понял. Потом их перреставили повыше. Патрриоты.

Кот задумался.

 - А где ты слышал про несчастные сердца? – со слезой в голосе спросил писатель.

 - Так говоррили в библиотеке. Говоррили, что такой кот, как я, недаром стал спать на стуле ррядом с сочинениями классика. Что добрро притягивает добрро. Они читали книги, а я видел все картины, которые представляли при этом они.

Кот стал устраиваться на кресле, очевидно волнуясь.

 -  В библиотеке недавно поели в мою память. И одна, Лена, так и объявила: сейчас Грриша, может быть, вместе с великим классиком. Две молодые библиотекарши переглянулись и сказали, что надо бы прочитать хотя бы по книжке…

 - Они в библиотеке – и не читают? – удивился писатель.

 - Я их прриучил читать ррасказы, - гордо посмотрел вокруг кот. – Это стоило трруда.  До рроманов они еще не дорросли, слишком много рработают на компьютерре. У таких глаза и ум отказывают, так бывает, если не есть ррыбу и икрру.

Писатель опять посмотрел на лист. Ходили люди с коробками. Пробежала тощая собака.

 - Она голодная! Её бросили! – взволновался классик. – Ты, кстати, что теперь ешь?

 - Мечты и воспоминания, гррёзы, - ответил Гриша. – Игрра ума, видение тайн… А здесь я чувствую герроев классика. При мне читали его прроизведения к новогодним прраздникам.

 - К Рождеству, - поправил писатель.

 - Очень добррые произведения. Читатели в нашем горроде были довольны. Отмечали даже юбилейные даты. И в пррошлом году, и через три месяца после того, как меня прриютили. Меня тоже прриглашали! Коррмили и поили… Еще слушали мои ррасказы.

Писатель загрустил.

 - Бабушка в читальном зале постоянно бррала книгу за книгой и часто говорила, что классик, скоррее всего, в рраю. Она говоррила, что выздорравливает от рроманов.

Кот выгнул спину, а потом изобразил подобие поклона.

 - Классика читают добррые люди. Их нельзя забывать.

Кот заурчал и заснул. А писатель опять стал смотреть на лист бумаги. Незнакомые лица, яркие магазины, добрые объятия, весна, лето, реки, дворцы…

 - Очень красиво!

Он все смотрел и смотрел…