Поэма «Цой, Иван Гоги, Франкенштейн»

целуют в дёсны птицы птиц — цветы,

и колосятся налитые рифмы, 

ослепли мы, как от любви кроты, 

редеют звёзды, чахнут афоризмы!

небритый твой изгиб так белокур,

так одинок, так чутко ренуарит, 

я в унисон целую твой прищур, 

и дождик на ресницах завуалит 

растёкшеюся тушью по щекам, 

все признаки проснувшегося леса, 

пастель из вялых мотыльков подарит нам

роз похотливых лотос, поэтесса! 

не верь от страсти вылезшим глазам,

ослабли ноги, обвисают плечи,

и азбукою Морзе по вискам

камлай бардо, не жди последней встречи!

не будет первой в смерти круговерть

эклектики мгновений — мрут свищи, 

облизан небом непроросший клевер, 

откамланные чахнут лопухи.

коричневеет чай тарелкой жидкой,

февраль бесхозный, как предчувствий ком, 

овсяных хлопьев гвалт полуулыбкой

с секрециями вкладышей знаком. 

но из глазастой маленькой берлоги, 

под костью сердца утолись в тепле, 

рот приоткрыт с полудня, Иван Гоги 

молчаньем хруста грёбнет на весле. 

тела прилипли солью в мятый вечер, 

их дерзко-нежно отщебечет тлен, 

цой как живой стоит на парапете, 

и с франкенштейном жаждет перемен.