Смерть контркультуры

#imhoch #эссе #контркультура #падонки #смерти_нет

Попробуем разобрать конструкцию  названия поэтапно.

Смерть... Изобретешь ли тут велосипед? Разумеется, нет. В самом слове уже заложена бомба для восприятия. Смерть, как антитеза жизни, противопоставление, она красна в любом виде и хороша только для того, к кому  пришла. Тем, кто ещё здесь, на плаву, не к спеху, поэтому раз и навсегда надо принять как постулат – смерти нет, есть иллюзия квантового перехода.

Отсутствие жизни в том виде, когда можно воспринимать ее осязаемо, тактильно, потрогать, коснуться кончиком языка, пугает живых, вызывает  животный ужас, но, тем не менее, манит новизной ощущений.  И уже в этом можно без труда уловить  наличие так называемой КК. Отсюда и стремление многих неоперившихся молодых людей  воспринимать смерть как основополагающую субкультуру, идеал, конечную цель скучного путешествия, к которой и летят мотыльки их беспокойных душ. Ничем иным нельзя объяснить появление таких кладбищенских направлений в музыке, как, например, суицидал-психоз-рок-н-ролл, дэд и блэк-металл, откровенно зовущих в могилу, но как ни странно, обладающих необъянимой притягательной силой.

Контр. Ростки этого принципа видны во всем, чего ни коснись. Обычные бытовые действия, манипуляции, привычные проявления так называемого реала, на что и внимания не обратишь, изначально несут в себе зародыш сопротивления. Все нужно преодолевать, чтобы добиться цели, надо приложить максимум усилий. Когда зима, минус двадцать, метель  сбивает с ног, а ты посреди ночи пилишь в другой конец города за самогоном – это контр. Когда нет спичек и сигарет, но вместо того, чтобы угомониться и бросить курить, ломая себя, сшибаешь на дороге окурки  – это контр. Когда надо подставить другую щеку, а ты сжимаешь кулак – это контр. Когда спешишь, но троллейбус захлопывает перед носом двери и отъезжает, а контролер посылает воздушный поцелуй в окно – это контр. Когда, наконец, встаешь утром, а в кране нет воды, или нет электричества, прорвало трубу, обвалился балкон, приехала теща, в город  ворвались белые (красные) или его смыло к черту цунами, или надо просто побриться, выполнить ряд сложнейших процедур и идти на работу – все это контр, противостояние.

Социальные лифты, социальные лестницы, социальное расслоение, касты, шудры – все устроено так, чтобы ветер всегда бил в лицо, а солнце слепило глаза. Чтобы стакан всегда был наполовину пуст и бутерброд падал маслом на брюки. Чтобы начальник непременно был передастом в самом широком смысле этого слова. Никуда, никому, ничего.  Приставка «НЕ» галерной цепью приковывает тебя к веслу, а контр-агент с бичом внимательно  следит, чтобы ты не отлынивал. Контрнаступление на человека начинается с пеленок и к старости только усиливается. Крепчает ветер, крепчает КК.

Культура. Культ Ура. Куда без нее? Наш мозг от рождения плавает в утробе культуры, она формирует и ведет нас за руку по жизни от первого до последнего дня, она следит  чтобы были как все, как один, чтобы однажды спустившись с деревьев, мы не залезли туда обратно, навсегда.

Культура, как общественный договор, всегда витала в воздухе и жила на плакатах, в телевизорах, в газетах, киосках «Союз-печать». В книгах, кино, театрах. Мы купались в культуре, мы пили, дышали ею и, в конце концов, были привиты. От бешенства делают сорок уколов в живот, -  какое противоядие от культуры? В известном романе Воланд призывал оставить на Земле хоть что-то, дающее тень. Как выглядит тень от культуры? В том-то и дело.

 Что противопоставит нависающему Молоху культуры, маленький человек в измятом пионерском галстуке, с алым пятиконечным пентаклем на груди, пряча недокуренную сигарету «Прима» в кулачке? Чем он смог бы спастись от передоза культуры в период тотального ускорения и соцреализма? Ведь сейчас уже трудно не признать, что это он был главным объектом и главным потребителем продукта КК того времени. Именно КК как антидот, спасала жизнь не одного поколения; она жила в частушках, анекдотах, народном фольклоре, музыке, андеграундных молодежных течениях, которые, к слову, подчас принимали и принимают совершенно уродливые формы с признаками откровенного морального упадка и разложения, но, тем не менее, - как спасательный круг КК в водовороте культуры сыграла свою  роль. Что  может сказать этот мальчишка из прошлого сейчас, глядя на современных  культурных мужчин с хохолками на макушках, с бородами до пупа, в коротких штанишках в «облипочку» и красных кроссовках на босу ногу? Гламурные животноводы, что вывели это поголовье, знают толк в культуре, они учли все ошибки погибшей страны и, особо не вникая в воспитательный процесс, стали размножать их прямо в пробирках, черенкованием, почкованием и опылением, для чего, собственно, и были  изобретены смартфон, айфон и другие гаджеты.

Но  шутки в сторону, - о возникновении контркультуры как социального явления заговорили в США в 1960-е годы. Разумеется там, в центре Земли, где же еще. На самом деле, это не совсем так. КК как циклический процесс возникала всегда, на разных стадиях эпох, в разные времена. С Античности, Эпохи Возрождения, через все революции, голодные бунты, социальные потрясения, разобщенность, вечное существование на грани выживания, - этот вой у нас песней зовется – красной нитью прошелся коготь КК, вызывая к жизни на этой унавоженной почве появление различных вождей, гуру, пророков. Попахивает чем-то знакомым, не так ли? Первый апостол КК на мировой арене от России заявил о себе амбициозно: Владимир Ульянов. А что? За ним потянулись члены его кружка, в итоге увлечение, навеянное призраком европейского ККоммунизма, что все же забрел в наш медвежий угол, приобрело поддержку масс, стало мейнстримом и влилось в официальную культуру.  

Я  узнал о КК относительно недавно, лет 10 назад. «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен» - так гласит древнее китайское предупреждение. На долю моего поколения выпало немало испытаний и перемен. Мы были свидетелями губительного эксперимента «по перестройке сознания масс», гибели  Великой империи, пережили дикое средневековье девяностых, рассвет капиталистической идеи, подозрительно резкий скачок, не менее сокрушительное обрушение в дефолт, да и много чего еще.  Менялась мода, менялось мировозрение, трэды, тенденции, установки  и методички, но люди не менялись или менялись частично, внешне, в сердцевине своей оставаясь такими же как и тысячи лет назад. Какой-нибудь недобитый белогвардеец, глядя на современный мир, повторил бы то, что, возможно, заявлял  в 1917 году: «Сущность людей определяют всего две вещи – человек хочет жить и жрать. Жить как можно дольше, и жрать как можно слаще».

Осознание простых истин, основанных на физиологии и инстинктах, приводит нас к пониманию, что это не что иное как КК. Корни данного факта нетрудно проследить. Не касаясь общемировых источников, памятников литературы, музыки, живописи, достаточно  просто оглядеться, чтобы понять – в наших реалиях так назывемая контркультура  все-таки тянется из советского детства. Все те,  кому «за» или «под», родом оттуда.  Мы родились там и прожили ту жизнь в борьбе, постоянном решении задач, выполнении плана, преодолении препятствий, в сопротивлении, в напряжении и отрицании. Живому существу порой просто необходимо куда-то скрыться от беспощадного оскала реальности. И в этом живым помогала КК. Она была изначально в молоке наших матерей, которые в святой своей простоте растили нас на славу Родине, готовили нас к ежедневному, ежесекундному подвигу – подвигу выживания.

 Изменило ли осознание ощущения «я в КК или КК во мне?» например,  мою жизнь? Пожалуй, что нет. Влило ли это новую кровь в старые меха? Пожалуй, что да. Ну и что с того? Имело ли это все хоть какое-то значение хоть для чего-нибудь?

Абсолютный ноль.

Все,  кто помнит события последних двадцати-тридцати лет, знают – то, что якобы изобрели умные заграничные дяди и обозначили как виды субкультур – миф.

Контркультуры как и смерти, нет. И никогда не было.Тряпочные барашки, нарисовав на своих плюшевых мордочках зубы, решили поиграть в волков, организовали сайты,назвали себя «падонкаме» и стали воевать с миром, держа при этом ноги в тазиках  с горячей водой. «А миру хоть бы что...»

Холодный каменный мир всегда другой, как его ни обозначь. Простая человеческая жизнь, с простыми страстями, без шуток, игра без притворства и фальши, помост для ежедневных сцен, которые дано сыграть только тебе, и так, как можешь только ты – это настоящая контркультура. Так же как контржизнь, - так называемая культура в общепринятом смысле.

Равновесные силы строго следят за балансом , по крайней мере, на этой планете так.  Плыть по течению, не касаясь острых углов, камней, обходя пороги и буруны, мягко дрейфовать в  безмятежное будущее – на этой земле не получается. Всегда где-то твой лоб будет ждать стена, твои трусы где-нибудь обязательно зацепятся за корягу или крюк в самый неблагоприятный момент.

Поэтому, ответить на вопрос, что такое контркультура каждый должен сам для себя. Ее нет в природе, но она есть в каждом из нас. Она внутри. Как она выглядит, в каком качестве, это тоже индивидуально. Никто не укажет вам путь, таков он или нет, никто не скажет с чем бороться и чему противостоять, это подскажет  тело, а  мозг найдет чем приблизить вашу гибель.

Новое время, новые дни. Глядя на позор героев вчерашних дней типа Шнура, который вставил фарфоровые зубы тройке своих лошадей, и другой, не менее пафосной  лучезарной элиты, впору задаться вопросом: почем ваша «контра»? Осталось ли что-нибудь, что не монетизированно?

«Тут мы играем по нотам, а тут просто рыбу заворачивали». Сейчас мы тыкаемся  в монитор своими, нарисованными фломастером, грозными зубами, а придет «Холоп» или телеканал «Россия – 24» с россыпью афигительнейшего  мыла, и мы возьмем пиво, что-нибудь к пиву и пару часиков отдохнем от себя.

Контркультура не может умереть. Потому что ее никогда не было, потому что это сама жизнь. А жизнь гораздо круче, трагичней  и прекраснее чем придуманные игры в горячительные словесные баталии комнатных падонков, днями напролет близоруко щурящихся в мониторы.

Да здравствует жизнь.