Йорг. Глава вторая

7

Цивилизация Л-тьхоров неминуемо приближалась к гибели. Несмотря на всю свою мощь, на завоёванные соседние миры и высочайшую техногенность, она заканчивала своё существование. Л-тьхоры в процессе эволюции давно развились из биологических существ в кибернетические организмы, с использованием и электронных связей, и ДНК. Управляющий всеми процессами гигантский электронный мозг, чип в каждом индивидууме, по аналогии с сим-картой в телефоне, — вот упрощённая модель кибермира. Каждый Л-тьхор представлял собой мощный киберорганизм, с широкими функциональными возможностями, но контролировавшийся Главным электронным мозгом (ГЭМ), и в случае необходимости подлежащий дезактивации. Последние несколько десятилетий по земному отсчёту времени ГЭМ пребывал в лёгком расстройстве, если только данный человеческий термин применим к электронному мозгу. Двойной звездной системе, вокруг главного светила которой вращалась центральная планета с бункером самого ГЭМа, необратимо предстояло превратиться в сверхновую звезду. И тогда звёздная система резко увеличит свою яркость на 10-20 звёздных величин, а следом произойдёт чудовищный термоядерный взрыв, от которого нет защиты. Масса звёздного вещества, выброшенного из оболочки звезды, сметёт и мир Л-тьхоров, и все покорённые системы. Сама же звезда со временем превратится в нейтронную, сопоставимую по массе с Солнцем, но такой чудовищной плотности, что диаметр её составит всего лишь 15 километров.

Когда это произойдёт — вот главный вопрос, занимавший электронный мозг. По расчётам ГЭМа, до катастрофы оставалось порядка тысячи лет, и это время необходимо использовать для спасения цивилизации. Построить мощные звездолёты, способные преодолевать тысячи парсеков. Нашпиговать их чипами с основной программой регенерации и, самое главное, создать управляющие звездолётами подобия его самого, Малые электронные мозги.

Но внутризвёздные процессы настолько сложны, что даже суперкибермозгу иногда не по силам их просчитать. Катастрофа произошла раньше. Каких-то ста лет не хватило до запланированной ГЭМом полной эвакуации. Первый звездолёт во главе с Малым мозгом ушёл в пространство, постепенно разгоняясь до субсветовой скорости, а следом мир Л-тьхоров оказался сметён чудовищным взрывом сверхновой.

8

Тысячи лет звездолёт продолжал свой стремительный путь, пока чуткие недремлющие приборы не зафиксировали очередную звёздную систему из восьми различных планет со спутниками, астероидами и кометами, вращающихся вокруг звезды типа G2V — жёлтого карлика. Анализатор выдал прогноз, что на третьей от карлика планете с большой долей вероятности должна существовать биологическая жизнь. Мозг, обработав данные, дал команду двигателям на торможение. Но действительность превзошла все ожидания. Планета просто кишела жизнью. Огромное количество двуногих существ — их было около восьми миллиардов, могли дать Л-тьхорам так недостающую им энергию. Первый экспериментальный субсветовой звездолёт не обладал её большими запасами. А эти существа вырабатывали энергию, перерабатывая пищу, получаемую в результате фотосинтеза, и поедая других, более примитивных существ. И пусть энергия каждого крайне незначительна, но восемь миллиардов особей придадут колоссальный импульс для основания нового мира Л-тьхоров.

Вступать в открытую войну представлялось чреватым ненужными последствиями. У существ имелось ядерное оружие, звездолёт не обладал сверхбоевыми системами, да и организмы требовалось оставить живыми, а не сжечь в пекле энергетического удара. Существовал иной, более долгий путь. Но Л-тьхорам некуда было торопиться. Малый мозг дал команду на активацию сотни чипов и биологическую мимикрию на основе моделируемых экзоскелетов.

Небольшая генная мутация, вызванная путём высокоэнергетической электромагнитной радиации, и уже через пару поколений аборигенов не будет интересовать наука и образование, через три наступит полная деградация, и существа станут исполнять лишь роль биоаккумуляторов для Л-тьхоров. Разумеется, земляне попробуют сопротивляться. Лучшие умы заподозрят неизвестный науке вирус, кто-нибудь наверняка додумается до генного контроля и изоляции незаражённых членов общества в укрепрайонах. Но снежный ком мутации будет так велик, что человечество просто не успеет справиться, а по укрепрайонам можно ударить силовым лучом и подавить очаги сопротивления. Либо, что ещё проще, запустить в эти закрытые крепости неизвестный смертельный вирус. Земные учёные, находящиеся в панике, не успеют найти лекарство. Таков был план, а генные мутации лучше всего внедрять в детёнышей, чтобы взрослые особи стали измененными.

9

Йорг напряжённо размышлял практически без сна восьмые сутки подряд. Он по-своему любил этих чужих детёнышей, да и философия Йоргов противилась любому насилию. Он заметил начинающиеся генные изменения и даже рассчитал своим блестящим мозгом математика с двухпроцентной статистической погрешностью прогнозируемый итог. Но как, как помешать этому? В своё время 323-й даже входил в наблюдательный совет по проведению опытов передачи сознания. Ни один из опытов нельзя было считать до конца успешным, хотя некоторые части сознания, отвечающие за определённые действия или знания, передавать удавалось. Доноры-добровольцы неизменно умирали либо становились неполноценными. Здесь же, на Земле, с биологическим существом другого вида? Утопия, авантюра.

Йорг впервые за тридцать лет встретил человеческое дитя, восприимчивое к его сигналам. Будущего гения с огромным потенциалом и паранормальными способностями. Картины, которые видел Олег, были внедряемыми в подсознание мальчика знаниями, но предстояло совершить нечто абсолютно неизведанное. Йорг прошёл долгий и славный жизненный путь, и даже последние тридцать лет в смоделированном теле черепахи не прошли зря, но думал он вовсе не о себе. Как когда-то в жаркой земной пустыне у Йорга не оставалось выбора. Только так можно попробовать сохранить жизнь. Но уже не свою собственную, а жизнь всего человечества. И помочь Йоргу должно было скорее не знание, а подсознание, вся генная память поколений, вся мудрость предков, зашифрованная внутри хромосом. Он сделал свой выбор, и он верил — всё получится. Йорг видел ещё кое-что, неподвластное даже его разуму. Олег имел потенциальный канал связи с Вселенским разумом, зачаточный, не разбуженный, но он должен проснуться при передаче сознания и тогда... лишь бы это послужило добру.

Олег ворочался во сне, после войны подушками утомлённая группа сопела на кроватках.

— Иди ко мне.

— Кто это говорит? — Олегу снился странный сон.

С ним разговаривала черепаха, которая находилась у него в голове, и вот уже он сам оказался черепахой, в голове которой сидел маленький мальчик.

— Ты умеешь разговаривать?

— Да. Только не ртом, ты «видишь» фразы прямо в мозгу. Иди ко мне, Олег.

Мальчик встал и на цыпочках отправился в зооуголок, требовалось убедиться, что сон — это только лишь сон и ничего больше.

— Ты пришёл, я рад тебе.

— Я тоже рад тебе, — Олег с удивлением заметил, что он не открывает рот, и дёрнул себя за ухо. Или это опять сон, этакий сон во сне?

— Нет, это не сон, мой друг. Вам всем грозит большая опасность, и я хочу попытаться вам помочь.

— Но как, ведь ты всего лишь черепаха, хоть и говорящая?

— Твой мозг очень силён, мой юный друг, ты даже не подозреваешь насколько. Надо только разбудить его. Ты ведь заметил происходящие с тобой в последнее время необъяснимые события. Я уже передал тебе многие знания. В полном симбиозе с моим разумом твои силы неведомы даже мне. Употреби их во благо.

— Но как это сделать?

— Положи руку на панцирь.

Олег открыл дверцу террариума и коснулся ладонью шершавого прохладного панциря.

— Приготовься, мой юный друг, не убирай руку.

Панцирь начал нагреваться, но Олег завороженно глядел в черные бусинки глаз черепахи.

— Возьми! Моё! Сознание! — вспышка, удар, Олег провалился в эти бездонные глаза и летел по вращающемуся тоннелю из сполохов света, падал в бездну, и у этого тоннеля не было конца.

— Возьми! Мой! Разум! — свет разом померк, и наступила чернота.

Прибежавшая на шум нянечка обнаружила валяющиеся в беспорядке стулья и лежащего на краю ковра без сознания Олега. Спешно вызванная врач кроме шишки на голове других внешних повреждений не обнаружила, но мальчик не мог внятно ответить, что же здесь, собственно, произошло. Врачиха, перебинтовав Олегу голову, прописала ему на всякий случай на два дня постельный режим.

Продолжение следует