Мастурбек

Гражданин некогда братской советской республики по имени Мастурбек, как и большинство его соотечественников, жил в России нелегалом. Однако, в отличие от упомянутого большинства, имелась у Мастурбека, и вместе с ним у ещё пары десятков внешне похожих на него коренастых чернявых парней с украшенными монобровью незатейливыми лицами под шапкой густых чёрных волос, нотариально заверенная копия российского паспорта на имя Фхтагнбадыра Фатхубыровича Джамшудравшанова, которую он при случае предъявлял докучливым ментам. Благодаря содействию давно натурализовавшегося в России восьмиюродного дяди, Мастурбеку (вместе с ещё примерно дюжиной счастливых обладателей заветного документа) даже удалось официально устроиться на работу — курьером в известную компанию, что как вампир присосалась везде, где можно извлечь гешефт: от поиска, рекламы и торговли в интернете, до распределения через мобильные приложения заказов бомбилам и доставки еды. Мастурбек развозил на видавшем виды электровелосипеде фастфуд из сетевых жрален по спальным районам города, — гонял с наглой мордой по тротуарам и дворам, распугивая и иногда даже сбивая зазевавшихся прохожих, умудряясь всегда в срок доставлять шаурму, гамбургеры и пиццы квартирным сычам. На замечания недовольных граждан отвечал на ломаном русском фразами вроде: «Э, рюсский лощара, пщёль нах, мат твою ибаль, гандон!» или: «Эй, щалава, рот закрёй, да! Жёпу парьву тибе щас!» и мчал дальше по указанному в закреплённом на руле его драндулета телефоне адресу.

Проживал сей Мастурбек в съёмной трёхкомнатной квартире в панельной девятиэтажке на окраине города, вместе с тремя десятками соотечественников. Соседям, понятное дело, такое соседство не нравилось, но уважаемые люди из диаспоры давно уладили все вопросы с участковым и миграционной службой, и те Мастурбековых соплеменников не беспокоили. Местных пацанов гости с юга зашугали сразу после заселения и принялись, было, портить девок, без разбору на совершеннолетних и не очень, но на район оперативно заехал отряд крепких ребят в балаклавах, с арматурой и бейсбольными битами, и быстро объяснил гостям, что так делать не надо… Потом были разбирательства, следствие, инициированное уважаемыми людьми из диаспоры: менты искали каких-то то ли «националистов», то ли даже «русских фашистов», но никого не нашли. Ходили слухи, что часть ребят в балаклавах была из омоновцев, но то только слухи — никто точно о том не знал. Однако после визита крепких ребят, гости с юга попритихли: стали удовлетворять насущные свои потребности иными способами, о которых автор умолчит, лишь отметив, что герой этого рассказа — рекомый Мастурбек — половой свой вопрос решал посещением другой квартиры-общежития, в которой обитали его соотечественницы, трудившиеся в основной своей массе в клининговых (да простят автору употребление этого слова русскоязычные читатели) компаниях и горничными у состоятельных горожан.

Утром того дня, в который привычный читателям мир перестал быть таковым, став совершенно другим — некомфортным и опасным, Мастурбек, как обычно, выехал на работу на своём электродрандулете. Растолкав по дороге парочку прохожих, показавшихся ему какими-то совсем уж заторможенными и невнимательными, Мастурбек прибыл в известную всем и каждому жральню, название которой автор не желает называть (ибо реклама), и направился к окну раздачи заказов.

Народу в зале почти не было. Пара понурых граждан неспешно жевали гамбургеры, ссутулившись над плохо вымытыми столиками, и запивали это хрючево колой.

— Здгавствуй, Мастугбек! — сильно картавя, приветствовал его педиковатый студент по имени Герман. Этот тип подрабатывал в жральне не столько ради приварка к стипендии, сколько для того, чтобы себя показать, какой он модный да стильный, ну и свести при случае знакомство с себе подобными.

— Э, здрявствуй, Геря́! — Мастурбек, скрывая брезгливость, пожал манерно протянутую через окно щуплую ладонь. Ему тип в окошке был неприятен, но тот мог влиять на скорость выдачи заказов, и потому приходилось с ним ручкаться. Иные Мастурбековы соотечественники — он это точно знал — были бы и не против познакомиться поближе с мерзким гомиком, но не он, не Мастурбек. У Мастурбека была прекрасная Юлдус, вся покрытая мягким пушком и бровям которой мог позавидовать приснопамятный глава давно несуществующего государства, в котором Москва была столицей над Мастурбековой республикой, а этому гнусу тухлодырому он только руку подавал, и то с отвращением.

— Сегодня никого из пагней ещё не было. — Улыбнулся гомосек. — Ты пегвый. Вот тгвой заказ!

— Эта жи харащё, Геря́, — сказал Мастурбек. — Значи́т, минé больщи заказав прилитит! — Он быстро уложил сильно пахнущее хрючево в жёлтую сумку-термос, закинул её за спину и пошёл на выход из «ресторана» быстрого питания…

…Пока Мастурбек ехал в микрорайон, где давно знакомый ему квартирный сыч — постоянный его клиент — ожидал своего завтрака, по дороге ему встретились всего лишь несколько шатающихся алкашей. Один из бухариков — вроде и цивильно одетый, но грязный как бомж и с совершенно зверской и тупой рожей — даже попытался схватить Мастурбека, но он того ловко объехал, наподдав алконавту ногой так, что тот свалился в лужу. «Гы-ы, рюсский свиния!» — зло выкрикнул Мастурбек, глядя в зеркало заднего вида на медленно вставшего посреди лужи и так и оставшегося в ней стоять пьяницу.

В подъезде навстречу Мастурбеку из лифта вышла разбитная деваха в короткой юбке и дутой курточке, мазнувшая по нему опасливым взглядом, как если бы он был бездомный пёс: «Не укусит ли?» Он вошёл в лифт и поднялся на восьмой этаж. Вышел, подошёл к знакомой двери, нажал кнопку звонка: за дверью послышалась глухая трель…

В квартире, куда Мастурбек принёс заказ, обитал популярный на сайте Время Убей писатель-графоман Алекс Недокруз, производивший в месяц по роману в жанрах ЛитРПГ и Бояръ-Аниме. Мастурбек о том, конечно же, не знал, потому как книжек вообще никогда не читал (даже такую дрянь, как ЛитРПГ и Бояръ-Аниме), даже на родном своём языке, не говоря уже о русском, каковой вообще с трудом понимал. С этим Недокрузом накануне поздно вечером приключилась неприятность. Возле круглосуточного магазина, куда писатель выходил за сигаретами, на него набросился тот самый бомж, которого Мастурбек так ловко уронил в лужу, и молча тяпнул его за руку. Укусил. Зубами. Испугавшийся литератор, еле вырвал руку из зубов плотоядного и — что странно — совершенно притом безмолвного как акула бомжа (тот даже холодный был, как эта самая рыба) и, петляя что твой заяц, припустил до подъезда. Ночью Недокрузу поплохело. Он выкурил несколько ставших безвкусными сигарет, сделал заказ еды на утро и… умер. А через четверть часа встал и начал бесцельно бродить по квартире. И всё бы ничего, да только так уж вышло, что пред тем как помереть, выходил этот сочинитель в подъезд, где на лестничной клетке между этажами имелась вонючая стальная пасть мусороприёмника. В оную пасть укушенный литератор кое-как спровадил пластиковый мешок с отходами холостяцкой своей жизнедеятельности и, шатаясь, вернулся в квартиру, забыв при этом запереть дверь.

…Мастурбек несколько раз нажал кнопку звонка, прежде чем из-за двери послышались звуки отличающиеся от электронной имитации птичьей трели. Наконец за дверью зашаркали, несколько раз задев, но не дожав до конца дверную ручку. И тогда Мастурбек, совершенно необдуманно, протянул руку и нажал ручку…

Если бы он этого не сделал, возможно, судьба его сложилась иначе. Возможно, он вскоре разобрался бы в происходящем, и понял, что началось то, что в книгах, фильмах и видеоиграх уже давно называли понятным словом «зомбиапокалипсис». Возможно, ему бы удалось прибиться к одной из множества банд, состоявших целиком из его соплеменников, — этнические банды появятся в захваченной живыми мертвецами стране очень скоро; и были бы у него свои рабы и наложницы. И жил бы тогда Мастурбек в постапокалиптической России припеваючи, как настоящий бай. Или ему бы не повезло, и всю банду ту подчистую терминировал Серёга Огурцов с его партизанским отрядом особого назначения… Но ничего из перечисленного Мастурбека уже не ждало. Потому, что Мастурбек открыл злополучную дверь, за которой колченóго перетаптывался на месте тщедушный дрыщ полуазиатской — полумалороссийской внешности с едва наметившейся на лице монобровью, совершенно тупой, потому что мёртвый, и, тем не менее, алчущий и жаждущий горячей живой плоти и крови.

…Как только язычок замка щёлкнул, дверь резко подалась вперёд, на Мастурбека, и из-за двери на него тут же выскочил живой мертвец, повалил на пол и впился зубами точно в шею! В яремную вену! Прокусил! И на кафельном полу стала быстро расти кровавая лужа, в которой барахтались и копошились двое — уже мёртвый графоман Недокруз и пока ещё живой курьер Мастурбек. Кровь быстро залила площадку между лифтом и четырьмя квартирами и полилась по ступеням вниз, закапала между лестничными маршами…

…Когда напуганная бродившими по улицам микрорайона живыми мертвецами разбитная деваха в короткой юбке и дутой курточке забежала обратно в подъезд, Недокруз уже перестал грызть Мастурбека. Потому, что Мастурбек был для него уже свой в доску, уже начал вставать, неуклюже оскальзываясь руками и ногами в кровавой луже. И когда деваха вышла из лифта, оба эти ухаря, не сговариваясь, рванулись к ней…

Хорошо, что жила дева эта этажом выше. Она тотчас заметила оскальзывающихся на ступенях и мешающих друг другу окровавленных кадавров, быстро сообразила — кто это такие, и трясущимися руками таки сумела открыть стальную дверь и заскочить в квартиру.