Желание стирки

1.

Что бы ни думали её друзья, она считала себя разумной женщиной, как все современные американки, потому все-таки попыталась сразу привести себя в порядок. В зеркальце пудреницы отразилось раскрасневшиеся глаза, влажный лоб, губы, потерявшие контур. Платье. Что-то не так с её любимым синим платьем, она чувствовала это, даже не глядя туда, где нужно как можно быстрее застирать белёсое пятно. «Успокойся, Моника, успокойся, не в последний раз. Он вернется. После того, что между нами было, он не может не вернуться. Кем бы он там ни был. А кто он?.. Мужчина. А я — женщина».

Она не видела Чендлера до конца сезона.

2.

....И потом мама так часто говорила как бы никому и в никуда, что стирка не имеет смысла без мужской рубашки, что от тоски по дому и просто из желания улыбаться вопреки всему он в какой-то момент сам в это поверил, стерев руки докрасна от десятки и десятки жестких воротничков к концу первого года службы в погранвойсках.

3.

«Порошок! Где порошок?!..»
Она обшарила всю ванную комнату и, найдя на дне таза лишь несколько чайных ложек, чертыхнулась неожиданно громко и бросилась разводить в тазу пятновыводитель напополам с куском хозяйственного мыла.
Он стоял в дверном проёме ванной комнаты и с глуповато-обреченной улыбкой наблюдал за ней.
— Ну, хватит, ну мы уже это проходили... — тихо сказал он. 
Она не поворачивалась к нему и размешивала воду так, чтобы заглушить его голос. Он вздохнул и бросил в угол ванной полотенце, которым только что вытерся. Там уже неопрятной горкой валялись другие — все, которые только были в их доме: розовые, голубые, белые, бежевые, банные и кухонные.
Раз уж ей так хочется — пусть пробует дальше. И потом с одного из полотенец — бабушкиного «вафельного» — даже удалось слегка соскрести абрис брови и краешек печально подломленных губ. Остальные были, похоже, навсегда отмечены терракотово-охристым отпечатком мужского лица.
По легенде бабушка оборачивала в вафельное полотенце свой любимый с юности томик Ленина «Об атеизме, религии и церкви».