Птицелов
Фасад дома смотрел на поле, скрывая свою оборотную сторону в тени леса. Окна на восточной стороне первыми встречали лучи утреннего солнца, которое просыпалось, выныривая из моря золотых колосьев, и катилось к лесу. Окна на западе наблюдали, как, нагулявшись, солнце засыпало на верхушках высоких сосен, чтобы утром, к своему удивлению, обнаружить себя на ковре из золотой пшеницы и снова отправиться в долгий путь. Такое расположение дома было выбрано не случайно. В поле, вместе с солнцем, просыпались птицы. Птицы — вот ради чего он находился здесь, забравшись так далеко от цивилизации, вставая чуть свет и засыпая за полночь. Крол Ловец носил почетное звание главного птицелова королевства.
Двигаясь медленно, он шел вдоль ряда клеток, стоявших на полках от самого пола до потолка. Клетки были разной величины — от маленьких до больших, в зависимости от размера пернатого жильца, находившегося внутри. Все они были заполнены, но не смотря на это, в комнате царила гнетущая тишина.
Птицы, эти громкоголосые и беспокойные создания, сейчас молчали, беззвучно роняя слёзы.
Птицелов искал нужную клетку. Маленькая белая птица, сидевшая внутри, сжалась под взглядом Крола.
— Сегодня за тобой приедут, — усмехнулся Крол. — Барышне захотелось любви, значит, и денег сегодня удастся заработать много.
Мысль о деньгах теплом потекла по его телу. Птицу алчности Крол поймал и приручил давно. Она была его любимицей — старая, жирная ворона, которой жилось вольготно и сытно. Специально для неё он построил большой вольер за домом. Там же, для своих личных целей, он держал и других птиц, но ни одну он так не холил, как эту.
Бизнес его шёл в гору. Крол считался лучшим охотником в королевстве. Сызмальства он промышлял охотой на зверей, но ему, в принципе, было всё равно, на кого вести охоту; к этому ремеслу у него был врождённый талант. Он умел выслеживать — качество, отличающее хорошего охотника. Кроме того, за его мастерство хорошо платили.
С тех пор как люди разучились чувствовать, утратив эмоции, которые разом исчезли, оставив пустоту, выпорхнув на свободу стаей разноцветных птиц и улетев подальше от городов, его мастерство оценили. Любовь, радость, страх, жалость и другие чувства, превратившись в птиц, стали недосягаемы для простых людей.
Охота в королевстве была прерогативой богатых. Но добыть птицу живой и невредимой мог не каждый — здесь требовался талант. Так Крол и стал самым нужным человеком, возвращающим людям радость. Заказы сыпались со всех сторон, но Крол брался только за самые высокооплачиваемые.
Птицелов снял с полки небольшую клетку с белой птицей. Это была любовь. Она тихо плакала, слёзы текли по оперению и падали вниз. Птица слабела. Крол улыбнулся, вспомнив, как поймал её. Птица любви, хоть и самая доверчивая, но с её поимкой было много хлопот. А всё из-за приманки: ей подавай сердце, да не простое, а человеческое. Он снова ухмыльнулся, вспомнив глаза молодого парня, что попросился на ночлег. Эти глаза были недоуменными, испуганными, молящими, когда Крол полоснул его ножом по горлу. Крол не переживал, что его могут обвинить в убийстве. Чувства были слишком дорогим товаром, позволить который могли только богачи, простому люду они были не по карману. Люди перестали испытывать жалость. Крол снова улыбнулся. Жалость. Эти птицы попадали ему в силки часто. Но так как заказов на них не было, он сворачивал им шеи или ломал крылья, наблюдая, как они мучаются. Он снова улыбнулся и посмотрел на белую птицу.
— А ведь люди стали забывать, что любовь не живёт долго в одиночестве, её природа к этому не располагает. Месяц, другой — и ты погибнешь.
Но заказ он выполнил, деньги возврату не подлежат. Ну а парнишка? Что ж, хищных птиц тоже нужно чем-то кормить, а они любят мясо.
Птицелов вынес клетку с птицей на двор. От вида солнца белая птица встрепенулась, в её глазах вспыхнула надежда, и она издала слабый, но чистый звук. Крол снова улыбнулся, видя, как она забилась, больно ударяясь о прутья клетки. Как её маленькие и печальные глаза наполняются ужасом и горем! Как угасает в них надежда.
— Умные вы твари, — сказал Крол. — Вроде и думать вам нечем, да и незачем; порхайте, да пойте, а умны.
Он закурил, глядя, как вдали, на дороге, появилась тёмная точка. Крол снова улыбнулся: точность — это то немногое, что он ценил в людях. Она отличала деловых людей от бессмысленных. Вскоре точка превратилась в процессию, состоящую из нескольких всадников. Прошло ещё несколько минут, и во двор, на полном скаку, влетели шестеро: пять мужчин и молодая девушка. По поспешности, с которой всадники спешились и бросились помогать девушке, стало понятно, что она благородного происхождения. Птицелов наблюдал за происходящим без особого любопытства. Его должность позволяла ему не сгибать спину перед вышестоящими, какой бы титул они не носили. Он был лучшим в своём деле,
его услугами пользовался сам король, и это придавало ему значимости. Поэтому он дождался, пока барышня сама подойдет к нему, и лишь тогда наклонил голову в приветственном жесте.
— Добро пожаловать, леди Фрейя, — произнёс Крол, — птица поймана, всё, как мы и договаривались. Лёгкая тень пробежала по его лицу. Он решил утаить от неё то, что обладательницей птицы она будет недолго и что она попусту потратила деньги. Счастья ей это не принесёт. Счастье. От одной мысли об этой желанной добыче, лицо Крола искривилось болезненной гримасой, но он быстро взял себя в руки.
— Господин Крол, я бы хотела сделать ещё один заказ на такую же птицу.
Крол от неожиданности чуть не уронил клетку, которую уже держал в руках.
— Вы были со мной нечестны, — леди Фрейя ударила по голенищу сапога хлыстом и пристально посмотрела на птицелова.
— Я думала, что мы поняли друг друга при нашей первой встрече. Меня предупреждали, что вас интересуют только деньги. Тогда мне вдвойне непонятно, почему вы сразу не увеличили сумму и не взялись за двойной заказ. Крол хотел было сказать что-то резкое, но вовремя себя сдержал. Зачем раскрывать все профессиональные секреты? По дорогам страны болтается много бродяг в поисках лучшей жизни. Но всё же: одно дело убить зверя, а другое — человека. Он не любил этого делать, лишь иногда, изредка, чтобы выполнить заказ.
— Простите, леди Фрейя, я думал, вы знаете об этом,— решил слукавить Крол. — Хорошо, я поймаю для вас вторую птицу.
— Тогда поспешите, я не люблю ждать, — и она кивнула одному из всадников. Тот подошел и протянул птицелову увесистый кошелек. Затем извлек из седельной сумки кусок материи, накинул её на клетку и аккуратно забрался с ней на лошадь. Клетку с птицей он поставил на седло впереди себя, и процессия неспешно отправилась в обратный путь. Как только всадники скрылись из виду, Крол дал волю чувствам.
— Безмозглая дура, любви хочешь — будет тебе любовь. Досыта ты ею напьёшься, — сказал Крол, подкинув кошелёк вверх. Он поймал его двумя руками и зажмурил глаза от удовольствия, услышав, как звякнули внутри монеты. Оставалось только дождаться подходящего момента.
Леди Фрея ходила по комнате. Клетка с птицей стояла у окна на изящном столике-геридоне. Вид птицы вызывал у неё беспокойство: та сидела, устремив взгляд в открытое окно, и не шевелилась.
— Потерпи, милая, скоро ты получишь пару, — ласково прошептала леди Фрея. Близость птицы наполняла сердце непривычным теплом и радостью. Почувствовав связь с хозяйкой, белая птица издала нежный звук. В это же мгновение комната словно поплыла, наполняясь дурманящим ароматом цветов из сада. Фрея закрыла глаза, и в голове возник образ молодого человека. Она вскрикнула. Простолюдин! Она полюбила простолюдина. Но как же хорошо было внутри, словно десятки бабочек разом взлетели вверх, вырвавшись на свободу и заполнив всё пространство комнаты яркими красками. Девушка счастливо улыбнулась.
Поздно вечером в дверь дома Крола постучали. С той поспешностью, с какой он бросился её открывать, было понятно, что он ждал позднего визитера. Человек в плаще протянул птицелову конверт, взамен получил пару золотых монет и без слов выскользнул в темноту. Крол подошёл к лампе и надорвал бумагу. Свет, льющийся из лампы, высветил то, от чего лицо Крола растянулось в улыбке. Как же хорошо всё складывалось, как же удачно! В конверте было имя. Имя человека, чью участь определила глупая белая птица.
Алан, сколько себя помнил, работал на конюшне, иногда оставаясь там на ночь. Ему нравились лошади и возня с ними. Животные умели быть благодарными, в отличие от людей, которых он сторонился. Без эмоций тяжело было понять их помыслы. С лошадьми было проще. Алан каждое утро седлал коня леди Фреи, которая начинала свой день с прогулки верхом. В одно и то же время она появлялась в сопровождении расфуфыренных кавалеров, легко садилась в седло, даже не взглянув на него, и кавалькада уносилась прочь. Девушка никогда не заговаривала с ним. Казалось, она вообще не замечает его. Впрочем, так вели себя многие. И вдруг что-то изменилось. Вчера она назвала его по имени. Алан. Он вздрогнул и поднял на неё глаза. Зелёные, как и у неё. Что-то происходило между ними — непонятное и волшебное, что-то новое для него. Странное, но приятное.
Подойдя к конюшне, Крол вытащил нож из-за голенища сапога. По привычке потрогал лезвие пальцем, проверяя остроту, и тихо скользнул в приоткрытую дверь. Лошади, почуяв запах чужака, заволновались. Алан, ночевавший в конюшне, открыл глаза и встал, стараясь рассмотреть причину волнения животных. Ничего не увидев, он пошёл проверить коня леди Фреи. Подложив сена в кормушку, Алан похлопал коня по холке, пытаясь успокоить, и в этот момент кто-то сзади с силой зажал ему ладонью рот, лишая возможности дышать. Он попытался вырваться, но горло обожгло, и что-то горячее потекло ему на грудь. Холодная, липкая темнота потащила его вниз, и он упал к ногам Крола Ловца, упал с открытыми, непонимающими глазами.
— Прости, парень, ничего личного, — произнёс птицелов. Схватив юношу за ноги, он оттащил его тело подальше от стойла. Затем он вскрыл грудную клетку и достал ещё горячее сердце. Уходя, он забросал тело юноши сеном и, словно тень, выскользнул на улицу.
Фрея плохо спала, ей снился кошмар. Птица, чёрная как смоль, беззвучно кружила над человеческим телом. Кто это был, Фрея не могла понять. Она проснулась от бешено стучащего сердца и звука, который наполнял спальню: кто-то настойчиво барабанил в дверь.
— Леди Фрея, это срочно, — услышала она. Открыв дверь, она увидела на пороге свою служанку, рядом с ней стоял человек с клеткой в руках.
— Вот, вам просили передать, заказ выполнен, — произнёс посыльный и опустил на пол клетку с белой птицей.
Такого волнения Фрея не чувствовала никогда. Сердце бешено стучало. Она схватила клетку и бросилась в комнату, ногой захлопнув дверь прямо перед носом служанки. Открыв дверцу, она вытащила новенькую птицу, которая не сопротивлялась. Посадив её в клетку, стоящую на столике у окна, она зажмурилась в ожидании нового витка чувств. Но ничего не происходило. Девушка открыла глаза и посмотрела на птиц. Те сидели на разных жёрдочках и не проявляли друг к другу никакого интереса. Как же так? Волшебство не работало.
Леди Фрея накинула халат на плечи и выбежала из комнаты. Она бежала по широкой лестнице вниз, а слуги удивлённо провожали её взглядом. Она хотела сама проверить, понять, почему не сработало заклинание. Посмотреть в эти зелёные глаза — они не смогут соврать. Девушка добежала до конюшни и увидела, что перед самым входом собралось несколько человек. На земле лежало тело — его тело. Истерзанное, облепленное соломой, которая изменила свой цвет, окрасившись в красный. Голова Алана была повёрнута к ней, и цвет его зеленых глаз померк. Он больше не видел ничего. Фрея заплакала.
Она вернулась в комнату, подошла к столику, где стояла клетка с птицами, и распахнула дверцу. Птица, что была доставлена утром, незамедлительно выпорхнула. Вторая птица, та, что даровала себя Фрее, жалобно пискнула и замертво упала с жердочки. Сердце Фреи отозвалось болью.
Небо разрезали молнии. Они стегали, словно кнутом, высекая свет и заставляя бешено танцевать потоки дождя. Крол лежал в кровати и представлял себе лицо Фреи. Улыбка словно приклеилась к его губам. Он уже собирался повернуться на бок и уснуть, как громкий стук в дверь заставил его вскочить на ноги. Он никого не ждал. Крол схватил нож и быстро спустился вниз.
Тишина.
— Может, показалось? Проклятущий дождь, — подумал он. Постояв у двери и не услышав больше ничего, он всё же решился выглянуть наружу. Он только успел скинуть щеколду, как порыв ветра широко распахнул дверь. На пороге стоял человек, ветер трепал полы плаща, словно это были огромные чёрные крылья. Из-под капюшона выбивались пряди длинных мокрых волос, и по их цвету Крол понял, что перед ним — леди Фрея. Она пришла не благодарить.
Он вскинул руку, пытаясь кинуть нож, но девушка была быстрее. В её руках блеснуло длинное лезвие клинка. Он вошёл легко — туда, где стучало сердце. За домом, в вольере, с жерди упала ворона, издав гортанный звук. Алчное сердце перестало биться. Фрея посмотрела на безжизненное тело птицелова, но не почувствовала ничего. Её сердце стучало ровно. В нём не было жалости, как и не было больше любви. Она развернулась и шагнула в ночь.
-
299616301
-
-
-
-
-
Ну предсказуемо отчасти, но это не портит. )
Прекрасно расписалась. =)
3 -
-
-
-
Маловероятно, чтобы изнеженная бабёнка вот так легко обскакала привыного к трудностям взрослого мужика. К тому же, ловля птиц живьём требует хорошей реакции и изрядной выдержки. Так что, я не согласен. А в целом, конечно, красивая история, разве что, неологизмы типа "бизнес" и "цивилизация" выбиваются из сказочной стилистики.
5 -
-
Татьяна Рамбе, "смогла обскакать самовлюблённого и высокомерного мужлана" - из текста следует, что он всегда настороже, к тому же не знал, кто за дверью... Спорнос-с.
"слишком въелись они в нашу жизнь..." - это да.)
2 -
Анастасия Темнова, "а он её за это порешил" - естественно.))
2 -
-
1
-
-
-
Вы меня канешно простите, но "Фасад дома смотрел на поле, скрывая свою оборотную сторону в тени леса." это чепуха, потому что оборотная сторона фасада это стена внутреннего помещения. Поэто му наверно "Дом смотрел на поле главным фасадом, скрывая свою оборотную сторону..."
1 -
Ну мы же для того тут и делимся своими опусами, чтоб затачивать перья друг об друга))
1 -
-