Законный размен

О том, что Егор не вернётся домой, Дашка узнала на исходе местных суток, когда шёл одиннадцатый ночной «день». Сначала затяжные дни и ночи казались прикольными, но по завершению второго земного года на TOI-6002 b начали тяготить.

Не дослушав взволнованные оправдания диспетчера, Дарья нажала отбой и вышла в тамбур. Спешно втиснулась в лёгкий походный скафандр, проверила компенсаторы давления на ботинках. Распахнула шлюз личного отсека и, стараясь не сбиваться на бег, миновала сонный академгородок и направилась к восточной границе купола.

Там, не дожидаясь расспросов, Дашка подставила под сканер qr с запястья и вышла на грунт Шесть-тысяч-второй. Она знала только одно место, которое Егор предпочёл бы дому...

*****

— Дорогая, я дома! — Егор уже успел снять скафандр и теперь заносил из шлюза рюкзак, который тут же выпустил из рук, чтобы подхватить налетевшую на него ураганом Дашку.
— Я скучала!
— Я знаю, милая, я знаю… Я тоже соскучился, а ещё проголодался, как стая опоссумов.
— Вас на станции не кормят, что ли? — ворчание вышло притворным, потому что мужа Дарья ждала, приготовив имитацию рагу, собранного из ненавистной уже белковой массы и протеиновых батончиков. Получилась лишь видимость домашней пищи, изменить вкус консервантов было невозможно. Но в эту игру оба играли с удовольствием.
— Да почему ж… Еды там в достатке, я свой «паёк» распаковывать не стал, всё в дом, всё в дом. Посмотришь?

Дашка фыркнула — её не отпускала мысль, что человек ухитряется приспособиться ко всему — например, готов всерьёз называть домом адаптированный под жилое пространство блок, больше походящий на ячейку хранения, в которой по недоразумению оказалась кровать и санузел.

— Конечно, посмотрю. Надеюсь, ты не зря тащил эту тяжесть, и там не очередные слюнные сталактиты.

Егор хохотнул:

— Да, со сталактитами забавно вышло. Хорошо, что Даниловы сразу запихнули кусочек в анализатор. Но кстати! — он поймал Дашку за руку, отвлекая её от суеты с ужином, — Те, кто рискнул попробовать, говорили, что гостинцы эти напоминали ласточкины гнёзда.
— Ну правильно, принцип создания одинаковый. Разве что опоссумы вообще на ласточек не похожи, — Дарья аккуратно освободила руку и наконец-то закончила сервировку. — Я всё равно не понимаю, почему их так назвали. Скорее, они напоминают циклопов. Так, ты давай кушай, а я пока дары распакую. Надеюсь, вентиляцию на полную мощность запускать не придётся…
— Да не, вряд ли. По крайней мере, в лаборатории никакого специфичного запаха я не уловил. О, рагу! Да ты у меня хозяюшка! А с опоссумами всё просто…

Егора прервал восторженный вопль жены:

— Да это же патиссоны! Ого! Где они их взяли?
— С-орее, фто-то, пофошее на па-тиффоны. Подовдём везультатов аналиша? — Егор пытался говорить с набитым ртом, быстро дожевал и закончил: — Притворяются дохлыми, поэтому опоссумы. Вырастить могли специально для нас — жест доброй воли. Вряд ли этот остров на планете единственный — мы видим только то, что нам показывают…
— Так, эта лекция на час. Давай ты спокойно поешь, а потом поболтаем.

Потом поболтать не удалось, потому что сразу после ужина Егор увлёк Дашку в постель, и стало совсем не до разговоров…

****

Дашка упрямо шагала вверх по ступеням, вырубленным в скальном массиве, преодолевая тяжесть, которую Шесть-тысяч-вторая уронила на её плечи. Компенсаторы давления справлялись лишь отчасти — экзопланета оказалась больше родной Земли на 70%, и хоть, куда ни глянь, за пределами острова простиралась пурпурная гладь мирового океана, сила тяжести была ощутимо выше.

Остановившись ненадолго, Дарья обернулась — небо светлело, становилось серо-розовым. Скоро из-за горизонта выплывет красный карлик, и станет не только тяжело, но и жарко. Нечего себя жалеть, надо торопиться.

«Нужно думать о хорошем, думать о хорошем», — твердила Дарья как мантру, не веря, что её Егор всё же решился…

*****

К разговору они вернулись лишь на следующий день, хотя это, конечно, всё ещё была планетарная ночь. «Патиссоны» оказались не овощами, но вполне вкусными фруктами, признанными анализатором пищей растительного происхождения.

Пережёвывая мякоть, напоминающую по вкусу папайю, Дашка слушала.

— Это захоронение — не захоронение вовсе. Мы десяток раз всё перепроверили, внутри этого желе идёт обмен веществ, просто очень заторможенный. Самое интересное, что и сами опоссумы без пиетета относятся к тем, кто избрал такой путь. Представь! — Егор округлил глаза, — Вчера один из сгустков зашевелился, мгновенно затвердел, потом корка пошла трещинами — и появился взрослый опоссум. Мы не знаем, как давно он ушёл в пещеру, но это явление, судя по всему, обыденность. Местные говорят, что это даёт им новую жизнь. Мы провели массу анализов — опоссум словно новорожденный, даже шрамов нет…

— Я считаю это оскорбительным.
— О чём ты, Дашунь?
— Меня взяли в миссию, как одного из лучших нейробиологов. Какого чёрта я сижу в жилом блоке? Почему вы не допускаете женщин в лабораторию?
— Ты прекрасна, когда сердишься. Женщины в лаборатории есть — те, кто вышли из детородного возраста. Твоя миссия, как и остальных жён, — доказать, что зачатие в этих условиях возможно.
— Роль самки — мечта!
— А разве мы не мечтали о ребёнке? — Егор нахмурился.
— Ну солнышко… — Дашка забралась к мужу на колени. — Мечтали. И мечтаем. Я мечтаю. Но пока я даже не в положении, то может, вышла бы на работу?
— Так. Дарья, ты же в курсе. Это не мой каприз, а устав академгородка. Мужчины работают, женщины рожают. Два года ни одной беременности — это плохо, очень плохо.
— А если…
— Нет. У нас всё получится. Я готов даже… — Егор осёкся.
— Готов что?
— Если мы поймём, как принудительно выводить организм из состояния желе, то я решусь на эксперимент. Ты же в курсе версии, что при перелёте солнечная радиация и перегрузки в большей степени воздействовали на мужчин. И я подумал…

Дарья прижала ладошку к губам мужа:

— Даже не думай. В тебе говорит гордыня, ты готов бросить меня, возможно, навсегда обеспечив себе покой? Серьёзно, Егор, не смей! Я решу, что ты от меня сбежал.

Он мягко отнял ладонь от губ, погладил Дашку по волосам:

— Милая, я не сделаю ничего такого, что нам навредит.
— Я подам прошение с просьбой назначить меня лаборантом. Я смогу разобраться, что происходит в той пещере, это моя специализация!
— Подай, конечно, — Егор потускнел. — Мы оба знаем, каким будет ответ…

Прошение отклонили, а к тоске бесконечно тянущихся дней и ночей добавилось гнетущее чувство тревоги.

*****

Последние ступени Дашка преодолевала под палящими красными лучами. Индикаторы скафандра верещали, на дисплее перед глазами текла надпись: «Опасность! Необходима замена амуниции на класс А!» Где б его взять, А-шный скафандр? Серьёзной защиты хватило только лаборантам, возможно, поэтому женщин не допустили к изысканиям — чтобы не подвергать поселенцев опасности дополнительного облучения багряным солнцем планеты.

Ну и ладно, главное, она добралась!

Шагнув во мрак пещеры, Дашка активировала найтвизор. Бывать тут раньше ей не доводилось, но туннель вёл вперёд и вниз, не петляя, да и по рассказам мужа она знала, что зал со скульптурами находится метрах в ста от входа. Спуск давался гораздо проще подъёма, и она всё же побежала…

*****

С Егором они познакомились уже на корабле — первые две недели до перехода на сверхскоростной полёт руководство миссии отвело на то, чтобы будущие колонизаторы освоились, и лишь затем отправились по капсулам анабиоза.

Получая свой паёк у терминала раздачи в столовой, Дарья услышала нахальный баритон:

— Детка, тебе помочь? — в метре от неё стоял самодовольно лыбился тип, явно возомнивший себя неотразимым красавчиком.
— Ни-ко-гда! Не! На-зы-вай! Меня! Деткой! Понял? — если бы напиток на подносе не был в тетрапаке, он бы расплескался.
Wow-wow! — тип шутливо поднял ладони. — Понял-понял. А ты горячая, детка!

Дашку бесили эти самодовольные типчики — холёные и лощёные, будто подбирали их не по интеллектуальным, а внешним данным. К тому же, после очередного инструктажа, где им объявили очевидное — все одиночки в результате выберут себе пару при заселении на планету, — мужики совсем распоясались. На корабле индивидуальными были только камеры заморозки, а спать приходилось в двух помещениях. Логично, что одно для женщин, а другое для мужчин. Но уже за неделю до погружения в анабиоз из-под одеял слышались возня, приглушённый смех, а затем и откровенные стоны. Детей космонавты попытались зачать задолго до приземления на Шесть-тысяч-вторую.

Всё это жутко раздражало, поэтому фривольное «детка» молниеносно вывело Дашку из себя. Отодвинув наглеца, она прошагала в дальний угол столовой и вознамерилась поесть в тишине, но не тут-то было.

— Здравствуйте, Дарья! Разрешите представиться: Тихонов Егор, специализация — вирусолог. Могу составить вам компанию?
— Нет!
— Дарья, ну смените гнев на милость. Скоро мы все ляжем в морозильники, хочется насладиться обществом красивой девушки.

Красивой Дашка себя не считала — рыжие ресницы, непослушные, отливающие медью, волосы, бледная до синевы кожа. Правда, глаза выразительные — тёмно-карие, почти чёрные. Вот их Дарья и задействовала, сурово уставившись на нахала:

— Меня не беспокоит ваше наслаждение.
— Да, само собой. Но это же фигура речи…
— Как и «детка»?
— С «деткой» погорячился, торжественно клянусь больше никогда вас так не называть. Ну так что, могу я пообедать за вашим столиком?

Дашка поджала губы, демонстрируя смирение, хотя внутри всё ещё клокотала. Однако Егор определённо ей запомнился. Ещё несколько дней она ловила на себе его взгляды, а потом наступило морозное забытьё.

Перед высадкой их попросили разбиться на пары, и тогда Егор просто встал рядом, а затем крепко сжал её ладошку горячей и сильной рукой. И в тот момент Дашке подумалось, что теперь всё будет хорошо…

*****

Скульптуры возникли как-то разом.

Только что под ногами был скальный грунт туннеля — а через мгновение ботинок поехал вперёд, Дашка поскользнулась и чуть не впечаталась в одну из желейных скульптур. Она была готова к тому, что увидит, но всё же испуганно отшатнулась. Опоссумы, больше походившие на циклопов, плотными рядами занимали огромное пространство. Несомненно, это не были те аборигены, к виду которым поселенцы привыкли ещё в первые дни, когда возводили купол. В недвижимых, полупрозрачных коконах, очертаниями повторяющих силуэты коренных жителей планеты, просматривались даже закрытые по центру лба глаза. Но всё равно они больше походили на гигантских слизней, чем на разумных существ, пожелавших отправиться в спячку или регенерацию — чёрт их разберёт.

По полу тянулись какие-то склизкие жгуты, свода пещеры видно не было, но сверху что-то капало. Дашке подумалось, что хорошо, что она в скафандре с системой фильтрации, и ей не приходится дышать этим, даже по виду, влажным и вязким воздухом.

В наушнике раздался незнакомый голос диспетчера — не тот взволнованный, что разговаривал с ней ранее:

— Дарья Игоревна, пожалуйста, оставайтесь на месте.
— Где мой муж?
— Егор Валерьевич занят экспериментом.
— Не морочьте мне голову! Занят экспериментом или занят в эксперименте? Где мой муж?

В наушнике вздохнули:

— Вы зря сюда пришли. Впрочем, подождите минут пять, скоро Егор Валерьевич к вам выйдет.

Дашка плюхнулась на скользкий пол и беззвучно заревела.
«Зараза! Непомерный гордец! Надо ж было так меня напугать… Он сейчас выйдет. Сейчас выйдет… Главное, что он не стал одним из этих желе…»

Прошло не пять минут, а все пятнадцать, когда Дарья немного успокоилась и начала дышать ровнее. Ничего не происходило. Тогда она позвала:

— Диспетчер?

Тишина.

— Диспетчер?! Да что тут происходит? Я иду! Слышите? Где лаборатория? Ответьте?

Тишина.

Стараясь не касаться скульптур, Дашка принялась обходить зал по часовой стрелке. Связь не возобновлялась, указаний, как и требований оставаться на месте, не следовало. Ещё через двадцать минут ей показалось, будто впереди мелькнуло какое-то свечение. Дарья ускорила шаг и успела подойти достаточно близко, чтобы увидеть самой…

Желейный кокон затвердел, по нему расходились светящиеся трещины. Корка в одном месте отвалилась — и Дашка вскрикнула, увидев человеческую руку — не четырёхпалую, как у опоссумов, а со всеми пятью пальцами.

Рука высунулась из кокона, расширила прореху, остатки корки отвалились — и вперёд шагнул Егор. Полностью нагой, но не тяготящийся отсутствием скафандра, напротив — довольный и улыбающийся.

— Даша! Дашенька, ты зачем пришла? У меня всё получилось. Мы сейчас пойдём в наш отсек, да?

Дашка обалдело закивала и выдавила:

— Да. Конечно. В отсек, хорошо.
— Вот и славно. Ты подожди меня у выхода, детка. Я только захвачу нам А-шки, ладно?

Дарья послушно побрела к выходу, а в голове всё ещё звучал голос Егора: «Подожди меня, детка. Детка…»
Стиснула зубы в бессильной злости.
Эта планета отобрала у неё мужа. Но Дашка не подаст виду, сможет подыграть, чтобы получить ребёнка.
Законный размен.

#антиподы 

Подписывайтесь на нас в соцсетях:
  • 197
    32
    436

Комментарии

Для того, чтобы оставлять комментарии, необходимо авторизоваться или зарегистрироваться в системе.