Слияние

В конце ноября небо над селом Устьянки разверзлось, и среди горящих адским пламенем облаков появился инопланетный корабль. Похожий на гигантский бидон из-под молока, корабль завибрировал и выпустил на землю луч.

Первый же удар электромагнитной волны лишил село колокола на церквушке, и зам председателя фермы, курившего с мужиками на крыльце конторы. Церковь выстояла, а вот зам исчез, оставив после себя лишь дымящиеся кирзовые сапоги.

— Пиздец,- сказал дворник Володькин и убрал сапоги в сейф.

Так началось Слияние.

 

Солнце почти село, расчертив над пиками елей горящую полосу заката. Николай стоял у окна и смотрел в него. Там, снаружи, за окном по речке Мошке плыл айсберг. На вершине ледяной глыбы стояла девушка. Николай никогда не видел её лица, но знал что она прекрасна. И когда холодный ветер трепал белоснежные волосы незнакомки, суровое сердце Николая издавало громкий треск и осыпалось миллиардами бриллиантовых льдинок прямо ему в валенки. Выйти и познакомиться он не решался, а лишь каждый вечер подходил к окну и смотрел.

Когда айсберг исчез из виду, Николай заметил, что по заснеженному свекольному полю в направлении его дома движутся две тёмные фигуры. Это были механик Копытов и Селёдкин Макарыч. Механик шёл медленно, на целый корпус отставая от Селёдкина Макарыча, который, пробивая лбом плотную пелену метели, мчался прямо на Николая, маячившего в окне.

***

Накрыло Селёдкина ещё в конце осени, самой первой волной. Слияние произошло прямо во дворе его дома, где он в тот момент чинил табуретки. Немного оправившись от шока, Селёдкин быстро приноровился ходить на табуретках, без сожаления поглядывая на свои старые ноги, которые гармонично вписались на место двух отсутствующих в заборе штакетин. Селёдкин стал вешать на них сушиться пустые литровые банки, а с приходом зимы надел на ноги валенки — вдруг апокалипсис закончится, и ноги вернутся на место.

***

Николай задёрнул занавеску, оделся и вышел из дома. Во дворе, поскрипывая снегом и переминаясь с табуретки на табуретку, стоял Селёдкин Макарыч.

— Вы чего здесь?- спросил его Николай и сплюнул.

— Шли в библиотеку и заблудились. Пурга. — вздохнул Селёдкин и махнул рукой в сторону всё ещё бредущего по полю механика Копытова.

— Мишааа... — закричал Селёдкин. Копытов прибавил ходу и уже через пару минут был на месте. В руках он держал ледоруб.

— Ну пойдемте.

Николай взял деревянную лопату, стоящую на крыльце, и посмотрел на Селёдкина:

— А ты чего?

— У меня нож. Вот уж.

Он пошарил за пазухой и вытащил оттуда охотничий клинок.

— Ну, пойдёмте.

Николай удовлетворённо кивнул и они пошли.

 

Метель разошлась пуще прежнего. Выстроившись цепочкой, и, держа друг друга за руки, мужчины двигались вперёд.

— Смотрите!- вдруг закричал возглавлявший процессию Селёдкин Макарыч.

Сквозь слипшиеся от снега глаза стало видно, что впереди тускло мерцает огонёк.

— Это дом Палыча,- немного поразмыслив, произнёс Николай, — пойдемте, переждём пургу.

Снега намело невидимо. Расчищая дорогу, Николай шел вперёд до тех пор, пока лопата не ударилась обо что-то твёрдое. Сквозь толщу сугроба виднелся блеклый свет лампочки и торчала наружу обледеневшая дверная ручка.

— Вот уж. Засыпало так засыпало, — оглядев гору снега, присвистнул Селёдкин Макарыч.

— Палыч, ты там живой?- Николай схватился за торчащую из снега дверную ручку и подергал ее.

— Заперто.

— Или примерзло, — изрёк Селёдкин.

Отошёл подальше от дома, разбежался, и подпрыгнув, ударил табуретками в то место откуда торчала ручка. Раздался громкий хруст, но дверь не поддалась.

— Вот уж...- сказал Селёдкин, сидя на снегу, и, держа в руках отломанные от табуреток ножки.

— Надо ломать, — сказал Николай и взял ледоруб.

 

Тьма сгущалась с каждой минутой, а Николай всё долбил и долбил.

— Стой, Коля!- вдруг закричал нечеловеческим голосом Селёдкин. — Откуда там свет?! У нас электричества давно нет.

— Нет, нет, нет.... — вдруг раздалось из дома.

Дверь скрипнула, и из неё показалось длинное щупальце, увенчанное алым сверкающим шаром. Огненный глаз моргнул и уставился на Николая.

— Пиздани его лопатой, Коля! — заорал Селёдкин Макарыч, достал из кармана нож и метнул в извивающееся щупальце.

— Аааа..., — застонал ни проронивший ни слова с начала Слияния Копытов, схватился за ногу и упал в снег.

— Вот уж. Промазал. — Селёдкин вытащил нож из окровавленной штанины Копытова и пополз к дому.

 

Там шёл бой. Рассвирепевший ни на шутку Николай, повалив пришельца на землю, бил его лопатой и плевал в глаз. Селёдкин Макарыч подполз поближе, и, изловчившись, вонзил в огненное око нож. Чудище забилось в конвульсиях, застонало и вдруг лопнуло, разлетевшись на сотни крохотных щупалец. Оставляя на снегу тоненькие полосы, змейки быстро расползлись в разные стороны и исчезли в темноте.

— Падла!- сказал Селёдкин, тревожно вглядываясь в сумрак ночи.

— Гидра.

Николай отряхнул куртку от зелёной слизи, приподнял Селёдкина под мышки, посадил на лопату, и, толкая её впереди себя, пошёл в сторону библиотеки. Копытов, прихрамывая, поплёлся сзади.

 

Читальный зал гудел как потревоженный улей. Селяне обсуждали внезапное появление щупалец. В полутьме, освещенной крошечным ночником, между столами ходил библиотекарь Пижма:

— Это второй этап — высадка десанта! Волнами они увечили наши тела, а теперь решили окончательно уничтожить! Смешались страны и континенты, смешалось всё.... Но мы выстоим! Не плачь, Володькин, а то замкнет.

Дворник кивнул, утер кулаком слёзы и поправил воткнутый в нос шнур от ночника.

***

Накрыло Володькина в первые дни декабря по пути в баню. Мощная волна подкинула мужчину прямо на опору линии электропередач — веник сгорел моментально, а Володькин, запутавшись в проводах, слился с ними, став единственным источником электричества в Устьянках.

***

Библиотекарь достал карту области.

— Мы не справимся. Нужна помощь. Володькин, посвети.

Дворник вскочил и, бережно неся на ладони ночник, подошёл к столу.

— Здесь, — Пижма ткнул пальцем в точку на бумаге, — деревня Бычки. Нужно добраться туда. Они помогут.

 

От стеллажа с классиками отделилась бледная тень лаборантки Петровой:

— Снегом все дороги замело, и вот... всё , что осталось.

Она вышла в центр зала и положила на стол палку колбасы и два яйца.

 

— А соль, соль есть? — рыдая, спросил пенсионер Мурко, а потом расхохотался так громко, что оторвавшиеся с треском пуговицы отлетели, и из рубашки выпало коровье вымя.

— Прекратить истерику! Мы найдём выхо...

Библиотекарь внезапно замолк и уставился в окно — в палисаднике, грустно покачивая хоботом, стоял слон.

— Пиздани его лопатой, Коля! — закричал Селёдкин Макарыч.

Дремавший всё это время у печки Николай вскочил, схватил лопату и изо всех сил огрел библиотекаря Пижму лопатой по спине.

 

С высоты окрестности Усьтянки походили на изумрудное колышущееся море. Подернутые белоснежной пеной снегов леса простирались до самого горизонта, сливаясь с чёрным как вода в реке Мошке небом. Николаю казалось, что он задыхается: то ли от ядрёного как самогон морозного воздуха, то ли от счастья. Девушка нежно улыбнулась, поправила белоснежную прядь волос и, глядя в сияющие глаза Николая, произнесла несколько слов на незнакомом ему языке.

— Да, да. Мы с тобой плывём в Бычки, а потом обратно домой. — Николай махнул рукой в сторону мерцающих вдалеке огоньков, и айсберг продолжил свой путь.

#встреча