С языком (начало)

— Может, не с той стороны целуешь? — Царевич повертел кувшинку, оглядывая сидящую на ней лягушку. Пожал плечами.

— Да вроде с той.

— Может не так?

Парень еще раз посмотрел на земноводное и недоуменно спросил:

— В смысле?

— Ну, может, не та фаза луны, например? — Колобок помолчал и выдвинул еще одно предположение, будто ни к кому не обращаясь: — Ну, или с языком надо...

Царевич с сомнением посмотрел на тонкую полоску лягушачьего рта.

— С языком... так она пасть свою не открывает.

— Слышишь, ты свой хлебальник давно в отражающих поверхностях разглядывал? — наконец-то подало голос земноводное и обрадовано добавило: — О! Гля, еще умею!

— А-а-а-а-а! — испуганно заорал царевич, делая шаг назад, споткнулся о какую-то подводную корягу и упал задницей в зловонную болотную жижу. — Разговаривает!

— Не ты один в недоумении, — как-то чересчур обрадовано подтвердило земноводное. — Пять лет ничего кроме «ква»!

— Почему «ква»? — не понял царевич.

— Ну, брат, ты какой-то тупенький, — с грустью в голосе пробормотало земноводное. — Потому что лягушки так делают, «ква-ква»! — И уже обращаясь к обоим: — Как так вообще получилось, что на болото царевич пришел не с серым волком, не с ясным соколом, не с коньком-горбунком, не с зайчиком, а с Колобком? С хлебобулочным, сука, изделием из остатков муки, пыли и мышиного говна?

— Слыш, жаба! — не стал молчать в ответ на оскорбление Колобок, — ты б сначала думала, если есть чем, а потом бы уже квакала. Или все мозги в прошлом сезоне с икрой вышли?

— Чья б корова про мозги мычала! У самого-то после печки высохли, небось.

— Главное, чтоб не отсырели и плесенью болотной не покрылись.

— А хлебной, значит, нормально?

— Да что б ты понимала! Из хлебной плесени пенициллин извлекают!

Царевич, наблюдая за перепалкой, забыл о том, что сидит в зловонной болотной жиже и с удивлением переводил взгляд с лягушки на Колобка и обратно. А те продолжали перепалку.

— Какой пенициллин? Из твоей плесени максимум триппер можно извлечь.

— Уж кому, как не эксперту по трипперу знать-то.

— Короче! — прервал перепалку царевич, вставая из мутной болотной жижи. — Ты — принцесса заколдованная?

Земноводное, открывшее было рот, чтобы в очередной раз огрызнуться, захлопнуло его, и повернуло голову к царевичу.

— Ну? — поторопил тот.

— Ага, — грустно вздохнуло земноводное. — Есть на мне заклятие.

— А чего тогда обратно не превращаешься, когда тебя целуют?

Лягушка вздохнула еще раз.

— Ну? — вновь подтолкнул к разговору царевич.

Теперь уже Колобок вертелся из стороны в сторону, следя за разговором лягушки и своего случайного напарника.

— Да ты понимаешь, какая штука, — задумчиво начала лягушка. — Я, дело в том, что заколдованная, но слегка не царевна.

— А кто?

— Царевич.

— Фу блядь! — скривился царевич-человек и начал отплёвываться. Когда справился, повернулся к Колобку и укоризненно заметил: — А ты еще с языком предлагал...

— Но если б этим дело и ограничилось... — прервал его царевич-лягушка.

Над болотом ненадолго повисла тишина, которую, в конце концов, нарушил Колобок, сообщив:

— Я жутко заинтригован.

— Брат я твой, — сообщил царевич-лягушка.

— Б... — сдержал рвотный позыв царевич-человек, — брат?

— Ну да. Брат.

Царевич-человек снова повернулся к Колобку и еще раз спросил:

— С языком, говоришь?

— Как-то всё с самого начала не по канону, — задумчиво пробормотал Колобок.

 

***

 

— Вот тебе сыночка бумеранг...

— Бумеранг?

— Да, бумеранг. Куда он упадет, там и будет тебе жена. А ежели...

— Так он же не упадет!

— Не перебивай царя! А ежели не упадёт и вернется, то значит, рано тебе ещё судьбу свою искать.

— Да как рано? Мне уже третий десяток пошел, папа!

— Не перебивай, говорю! Так вот, ежели он вернется, то судьбу свою искать тебе рано. И отложим мы это дело до следующего года.

— Да что за фигня?! Каждый раз какой-то абсурд. В прошлом году курицу запускал, которая тут же во дворе и приземлилась, в позапрошлом — вообще мыльные пузыри с крыши. Все полопались, до земли не долетев...

— Так! — прервал царь сына, грозно насупив брови и топнув ногой. — Вот как женишься, будешь женой командовать. А пока у родителя на попечении находишься, чтоб мне никаких!

И погрозил пальцем.

— Абсурд какой-то.

— Делай что велено, и не пререкайся!

Насупившись, царевич повертел в руках бумеранг, затем размахнулся и что было силы швырнул в весеннее небо.

— Ну вот, — одобрительно хлопнул в ладони царь, когда изогнутое орудие со свистом унеслось за пределы двора. — Сейчас посмотрим, куда упадет и обедать.

— Но он же вернется!

— Пусть лучше бумеранг вернется, чем у меня еще одного сына не станет, — наставительно заключил царь, глядя в небо в ожидании бумеранга. — Тоже жениться хотел. И где он теперь? Пустил стрелу незнамо куда и всё, поминай как звали.

 

***

 

— И чего?

— Ты не поверишь, — развел руками царевич-человек. — Мы подождали-подождали, потом папа нервничать начал. Приказал стол прямо на улице накрывать. А сам всё в небо поглядывал. Потом вообще приказал трон во двор вынести и на свежем воздухе посетителей принимал.

— Дай угадаю, бумеранг так и не вернулся? — предположил царевич-земноводное.

— В точку.

— Ребята, — подал голос Колобок, — а по дороге нельзя всё это рассказать? А то я кисну уже в этой сырости.

— По дороге куда? — не понял царевич-человек.

— А что, так и будем в болоте сидеть? — вопросом на вопрос ответил тот.

Царевич-человек сорвал кувшинку, на которой сидел заколдованный брат и, бережно держа в руках, поинтересовался:

— Так, а куда всё-таки?

— Вон туда, — уверенно указал царевич-лягушка на едва заметную, уходящую в лес тропку, очевидно протоптанную каким-то зверьем.

— А почему именно туда?

— Есть одна мысль. По дороге расскажу.

Царевич-человек пожал плечами и, положив лист кувшинки вместе с заколдованным братом на сгиб локтя, пошел по тропе.

— Ну а с тобой-то что случилось? — спросил он, раздвигая ветви.

Колобок катился чуть впереди, ловко меняя направление каждый раз, когда тропинка петляла.

— Лягушку поцеловал, — хмуро буркнул царевич-лягушка. — Только, видать, чего-то недоговорила мне моя суженая, стрелою указанная. Чмок-хлоп-бац и я уже в болоте сижу, квакаю. А от этой жабы только кожура зеленая и вместо нее девица стоит голая, хихикает. Спасибо, говорит, добрый молодец, добавил мне годков жизни. Красивая, зараза.

Царевич-лягушка задумчиво замолчал, видимо, вспоминая формы той самой девушки.

— И чего? — поинтересовался царевич-человек.

— С тех пор я живых людей тут не видел, — грустно закончило земноводное. — Пока ты с хлебобулочным не появился.

— Сам ты... — начал было огрызаться Колобок, но поняв, что обзывать лягушку хлебобулочным изделием абсурдно, замолчал на полуслове.

— А ты этого, — принц-земноводное кивнул в сторону Колобка, — где нашел?

— Ну, как объяснить...

 

***

 

— Не убивай меня, царевич, я тебе пригожусь, — взмолился заяц, падая на колени и комично складывая передние лапки на груди.

Царевич всего на мгновение задумался, и этого хватило, чтобы чувство жалости пересилило голод.

— Хрен с тобой, ушастый, — сказал он, опуская лук и пряча стрелу в колчан. — Тогда рассказывай, где тут чего съедобного найти можно? А то я уже третьи сутки по этим лесам мотаюсь, а в ягодах да грибах, к своему стыду, разбираться не учился, когда возможность была.

Заяц, поняв, что опасность миновала, хитро ухмыльнулся и сообщил, показывая лапой направление:

— Да тут недалеко. Буквально сотня-другая шагов. Мяса поболе чем во мне будет.

— Ну ладно, — пожал плечами царевич. — Пойдем, посмотрим, чего там за мясо?

— Да чего мне-то, — стал отнекиваться заяц. — Я, во-первых, не голодный, а во-вторых, вегетарианец. Не ем мясо, короче. А тебе там как раз хватит, я думаю.

— Ну, — пожал плечами царевич, — хорошо.

И скрылся в кустах. Он не видел, как еще совсем недавно испуганное выражение заячьей морды сменилось зловещей ухмылкой и зверек, потирая лапки, злорадно пробормотал:

— Пиздец тебе, серая шкура. Будешь знать, как меня заставлять самогон в деревне воровать.

 

Быстро преодолев эту самую пару сотен метров в указанном направлении, царевич с натянутой тетивой вышел еще на одну поляну, где серый волк лениво почёсывал задней лапой за ухом. Увидев человека с направленным на него оружием, зверь так и замер с задранной вверх ногой.

— Мужик! Не убивай! Давай порешаем! — испуганно взмолился зверь, не опуская лапу. И видя, что человек еще не выстрелил, добавил: — А я пригожусь еще, отвечаю! Гадом буду!

— Та чтоб твою, — разочарованно пробормотал царевич и опустил лук второй раз за сегодня.

— Шо такое? — не понял волк, наконец опуская лапу и подходя к человеку.

— Заяц сказал, что тут мяса вдоволь, а я смотрю на тебя — что тут жрать-то? Хорошо, что не застрелил.

— Ну дык, епта, конечно, хорошо. Ты не кипишуй, мы тебе нарежем чего съесть, — заверил волк. — А про меня ты правильно сказал: чо жрать-то? Зима холодная припала, охотиться без понту и не на кого. Весна только началась, я не отъелся еще. Разве что юшки с костей накелишевать. Но я, как позырю, ты посуды с собой не тарабанишь.

— В смысле? — не понял странного волчьего говора царевич.

— Говорю, котелка ж нет у тебя? Ну, для бульона-то.

— А-а-а, — протянул парень. — Ты в этом смысле. Нет, котелка нет. Я, как бы, когда выходил, на такое долгое приключение вообще не рассчитывал.

— Ага, — кивнул волк. — Ну, то такое. Знал бы расклады и охоты не надо. А жизнь, она ж то там помотает, то сюда забросит, а чего ты сам хотел, даже не спросит. Заяц, говоришь, сюда послал, да?

— Ага, — кивнул царевич.

— Ну, падла косоглазая, пусть теперь своим заячьим богам молится, чмо ушастое, — пробормотал волк куда-то в сторону.

— Чего-чего?

— Ничо. Говорю, ты похавать искал чо? Пожрать, в смысле?

— Ну да.

— Так, то вообще не вопрос! — Радостно воскликнул волк. — Тут буквально в сотне шагов поляна есть. И вот там...

 

Спустя всего несколько минут царевич выходил на еще одну поляну, посреди которой блаженно посапывал медведь. Подозревая, что история с «не ешь меня», скорее всего, повторится, парень набрал воздуха в грудь и позвал:

— Михаил Потапович, здравствуй!

— А? чего? — огромный, несмотря на то, что исхудал за зиму, зверь в мгновение ока подскочил, приняв оборонительную позицию. — Кто?

— Здравствуй, говорю, Миша!

— И тебе не хворать, — подозрительно проворчал медведь. — Чего надо?

— Скажи, Михаил Потапович, а ты в грибах и прочих ягодах разбираешься?

— Ну, допустим, — голос медведя звучал всё так же подозрительно. — А тебе на кой?

— Блин! — психанул царевич. — Жрать мне хочется. А убивать никого не хочется. Нервничать, сука, тоже не хочется, потому что когда нервничаешь — убивать хочется. А убивать устаешь. А от этого жрать хочется. Вот конкретно сейчас просто жрать хочется. Так разбираешься в грибах-ягодах или нет?

Медведь уселся поудобнее, озадаченно почесал лапой голову и изрек:

— Ранняя весна на дворе. Какие грибы? Откуда ягоды?

— А чего вы тогда едите по весне? — успокаиваясь, спросил царевич.

— Ну, — пожал плечами Потапович, — когда как. Иногда кору с деревьев глодаем, кто половчее — рыбу ловит или кого послабше. Крестьяне, опять же, иногда в лесу теряются.

Парень тяжело вздохнул и поник.

— Чего, совсем голодно? — сочувственно поинтересовался медведь.

Царевич кивнул. А в следующее мгновение медведь услышал, как в животе у парня громко и протяжно заурчало. Медведь еще раз почесал макушку, а потом сообщил повеселевшим голосом:

— Слушай, добрый молодец, тут совсем недавно по лесу булка говорящая бегала. В ту сторону, — медведь указал лапой, — покатилась. Оно маленькое, но тебе червячка заморить как раз хватит, я думаю. Короче, тут по бурьяну да по кустам сильно не поскачешь, поэтому далеко убежать не должно было. Попробуй догнать, а?

И царевич, в который раз за сегодня махнув рукой, побрел в указанном направлении.

 

Когда он вышел на четвертую по счету поляну, лиса встретила его вытянутой в останавливающем жесте лапой.

— Дай угадаю, — предположил царевич, — не стрелять, ты еще пригодишься?

— Да, добрый молодец, — наигранно-испуганно кивнула лиса, — не стреляй. Пригожусь.

— Стреляй-стреляй! — пропищало нечто круглое, прижатое другой лапой зверя к земле, — это я тебе пригожусь, а не она.

— По добру, по здорову отдай, — предложил царевич и стал натягивать тетиву.

 

***

 

— И чего? Убил?

— Да какой там, — отклоняя встречающиеся на пути ветви, чтоб не хлестали по лицу, разочарованно проговорил царевич. — Жалко стало, да и лиса не простая оказалась.

— Просто колобка отобрал? — продолжал допытываться царевич-лягушка.

Царевич-человек немного помолчал, размеренно шагая, а потом буркнул:

— Выменял.

— На что?

— Да какая разница, — отмахнулся парень, — ты мне лучше объясни, куда мы идем-то?

— Тут недалеко, сейчас сам всё увидишь.

— Так всё-таки, на что выменял-то?

— Там такое условие странное было, — пропищал откуда-то снизу Колобок, — что вроде бы и не условие, но с заковыркой. Как будто в договоре мелкую строку приписали, а ты и не понимаешь, какие у неё последствия могут быть...

— Заткнись, а?! — командным тоном попросил царевич-человек.

— Да чего ты! Ну не хочешь рассказывать и ладно. В каждой избушке свои погремушки, — примирительно изрекло земноводное, постучав себя лапой по голове. — Я вот, например, когда из дому выходил, всегда трижды в зеркало себе подмигивал. На удачу.

— Чего-то, судя по твоей оболочке, не скажешь, что примета работает.

— Не поверишь, братец! — царевич-лягушка приложил лапу к сердцу. — Вот в тот день как раз и забыл подмигнуть.

 

***

 

— Отдам, добрый молодец, отдам, — не убирая лапу с кряхтящего Колобка, заверила Лиса. — Только с условием, что ты мне отдашь то, что было твоим, но ты и подумать не мог, что оно твоё до сих пор.

— Забавный поворот, — не ослабляя тетивы, принялся рассуждать вслух царевич. — Моё, но я о том не знаю, говоришь?

— Ага, — вкрадчиво кивнула лисица.

— Дай-ка подумать, — попросил парень и опустил лук. — О том, что царство мне в наследство достанется, я знаю. Всё что в царстве, оно моё. И об этом не забудешь. Папаша в день по пять раз напоминает. Жизнь моя, тоже моя. Это по умолчанию.

— Разводит она тебя, царевич, всем тестом своим чувствую! — пропищал Колобок.

— А ты захлопнись, — рявкнула на него лисица.

— А что мне мешает тебя пристрелить и Колобка забрать? — вновь принялся натягивать тетиву парень.

— Может быть, то, что ты этого не можешь?

— А вот смотри!

Тетива сухо щелкнула, швыряя стрелу. Царевич, как это бывало во время ратных состязаний, понимал, что она достигнет цели именно так, как и задумано. Однако, не долетев полуметра до лисицы стрела, словно скользнув по невидимой преграде, отклонилась от курса, и, подрагивая оперением, вошла в землю чуть левее животного.

Лиса, хихикая, придавила сдавленно закряхтевшего Колобка к земле еще сильнее.

— Не можешь ты меня убить, дуралей. Хочешь — на слово поверь, а хочешь — еще раз попробуй.

И парень, почему-то поверил.

— Так что там, говоришь, тебе отдать? — примирительно спросил он.

— То, что когда-то было твоим, но ты и подумать не мог, что оно твоё до сих пор.

Царевич повертел эту мысль так и эдак, но в конце концов пришел к выводу, что раз уж забыл о вещи, то не такая она и нужная. А потому, кивнул.

— Продано! — весело протявкала лиса, пнув колобка, словно футбольный мяч, в сторону парня. А сама скрылась в кустах.

 

***

 

— Тоже мне, футболистка, — зло пискнул Колобок, когда царевич-человек рассказывал, как лисица пнула говорящую булку.

Царевич-лягушка искривил рот в гримасе, которую можно было трактовать, как улыбку.

— Главное, что всё хорошо закончилось, — резюмировал он.

Некоторое время шагали молча, а затем царевич-человек спросил:

— Так куда идем-то?

— Куда кожа тянет, братец.

— Какая кожа? — не понял царевич-человек.

— Вот эта, — сказал лягушонок и несколько раз с противным звуком дернул мордой.

— Ты чего это? — испугался парень.

Земноводное, выпучив глаза, дернулось еще раз и со звуком «уэк» выплюнуло на лист кувшинки не то тряпицу, не то полупереваренную тину.

— С того самого дня храню, — сообщил лягушонок. — Как чувствовал, что пригодится.

— Что это за... — не смог подобрать слов царевич.

— Блёвань? Кожа этой падлы. Как в лапки беру, так тянет меня куда-то. Видать связь какая-то есть у неё с хозяйкой, — царевич-лягушка печально вздохнул, показывая на себя лапкой. — Но чего я могу в таком виде-то? А тут ты. Короче, идем туда, куда кожа тянет.

— Домик какой-то, — подал голос Колобок.

 

***

#метаморфозы