Куй

Разлепя веки, Захарыч почувствовал, что утро не задалось. Вернее, сначала он даже ничего не почувствовал. Только язык, зачерствелым сухариком, пытался облизать пересохшие губы.
— Однако, славно мы вчера посидели с Виталиком, — пробилась в голову первая мысль.

Он вспомнил, как радостно встретил у себя в Геническе страдальца кровавого режима и своего давнего русского друга, ветеринара Виталика. Хотя Новый год наступал уже послезавтра, они с Виталиком устроили бурную вечеринку, перемежая проклятья в адрес Мордории благодатной сливовицей и медицинским российским спиртом, на который Захарыч презрительно морщился, но все-таки пил.

— Виталик? — через силу жалостным тоном прошепелявил Захарыч, — ты хдэ?

Скудный рассвет и мертвая тишина стали ему ответом. Склянки отбили два раза по 7. Захарыч встал и по привычке поплелся в гальюн. Пошарив рукой по стене, нашел выключатель. Пошарив в трусах, он ничего не нашел. Расширив зрачки, Захарыч поискал там ещё. И ещё. Однако в трусах не было ничего. Вообще ничего. От слова совсем.

— Виталик! — пронесся над мрачной гладью Азовского моря душераздирающий безумно-горестный вопль.

А в это время хитросделанного демократа-ветеринара Виталика уже паковали на границе по всем правилам Незалежной за попытку вывезти из страны национальное достояние — Куй.
И как Виталик не голосил, как не доказывал, что все его действия свершались лишь в интересах науки, морозным декабрьским утром его повели на отсидку.

Тем временем Куй озадаченно озирался на холодном таможенном складе.
— Позвольте представиться, Николай Васильевич Нос, — раздался за спиной Куя вкрадчивый голос.
— Куй, эээ..., Куй с яйцыми, — ответил опешивший Куй.
— Очень приятно. А здесь на складе не очень. Надо рвать когти отсюда, только не могу знать куда, — виновато произнес Нос, — я заложен.
— Зато знаю я, в Питер!
— Почему именно в Питер?
— Новый Год Тигра надо встречать в кошачьем кругу, а в Питере у меня дама сердца, очень симпотная кошечка — пояснил Куй.

Плотно позавтракав санкционкой Мордории и выбрав цивильный прикид, тем же днем Куй с Носом пошли на побег. Границу пересекли довольно легко. И те, и другие их приняли за своих.
Погода благоприятствовала побегу. И под веселый звон бубенцов по морозцу к вечеру 31 декабря беглецы прибыли в Санкт-Петербург. Когда они нашли нужный адрес уже совсем засмеркалось.

Катя с книгой и бокалом вина сидела у телевизора. С экрана к одиночеству Кати тщетно взывал грустный Путин.
В дверь позвонили. Она отложила в сторону Ярослава Гашека и пошла открывать.
— Кто? — спросила она, никого не увидев в глазок.
— Куй в пальто! — с тонком изяществом съюморил находчивый Нос.
Пожав плечами, она открыла. На пороге стояли Нос с Куем.
— Вы кто? — впервые в уходящем году по-настоящему удивилась Катя.
— Здравствуй, родная, — ответил Куй и не смог сдержать скупую мужскую слезу.
— Скажи что-нибудь, — он толкнул Носа в ноздрю.
— Здравствуй, — начал свое церемонное приветствие Николай Васильевич, но его слова перебили звуки боя курантов.
— Опа, Новый год! — радостно проорал Нос и, не закончив своего обращения, быстро прошмыгнул в залу к вину и телеэкрану.
Катя не сводила глаз с Куя.
— Я буду звать тебя Фердинандом, — прошептала она.

* * *

Захарыч вздрогнул, открыл глаза и вытер пот с мокрого лба. Склянки отбили два раза по 7.
— И приснится ведь такой ужас под Новый год, — прохрипел он.
— Изыди, нечистая сила! — Захарыч, развернувшись норд-ост, трижды перекрестился, трижды плюнул на левое плечо и поплелся в гальюн...

#нечистаясила