Придет серенький волчок

Кругом был лес. Тоха бежал по нему заячьими скачками, сипло дыша, спотыкаясь о камни. Лицо и руки были оцарапаны колючими ветвями. Вдруг, как в плохом кошмаре, правая нога зацепила булыжник, Тоха взмахнул руками и упал, выставив ладони. Он поднялся, с трудом дыша, и встал лицом к чаще, уже не пытаясь удрать. Стоял и ждал неминуемого. Жуткий вой был все ближе. Наконец ветки раздвинулись и на него уставились два горящих глаза. Тоха открыл рот, чтобы закричать, и проснулся в своей кровати, весь потный, с испариной на лбу и взмокшими ладонями.

Ночь была нагрета раскаленным асфальтом, зноем, стекшимся с вершин в ложбину гор, редко оседающей пылью от самосвалов, возивших на стройку щебень. Несмотря на шум от грузовиков, окна приходилось оставлять открытыми, чтобы не задохнуться. Хозяйка жилья еще в мае обещала поставить кондиционер, но так и не сделала. Тоха спал раскрывшись, сбивая к ногам простыню. Слева у стены сопела Вика, уткнувшись щекой в запястье. Воздух, выходивший из ее ноздрей, обжигал ему плечо.
Окончательно проснувшись от кошмара, Тоха ощутил тяжесть в мочевом пузыре. И снова, уже наяву, услышал протяжный вой. Тут он понял, откуда растут ноги у его сна. Окна их с Викой съемной квартиры-студии выходили на пустырь. По слухам, на этом месте должен был возникнуть детский сад и спортплощадка, но при строительстве нового жилого комплекса что-то пошло не так. Стройку заморозили, не успев начать. Теперь все собачники из окрестных домов выгуливали здесь питомцев. Сюда же время от времени забегали пришлые стаи дворняг. Как правило, это были прикормленные добродушные увальни, которые при виде прохожих сдержанно виляли хвостом. Вика всякий раз обходила их по дуге, прячась за спину мужа.
— Вот раскричались, чертовы шавки! — Тоха приподнялся на локте и отодвинул занавеску. Комнату осветила луна, круглая и полная, как райское яблоко.
Тоха добрел до туалета, ощупью поднял стульчак. Свет зажигать не хотелось, чтобы не прогнать остатки потревоженного сна. Помочившись, он вернулся и лег в кровать, стараясь не задеть Вику.

— Бум! — что-то ударило в створку окна. В следующий миг стекло пронзительно заскрипело, будто его царапают гвоздями. Тоха замер. На лбу выступил пот, кожа снова покрылась испариной. Скрежет оборвался так же резко, как возник. Не поворачиваясь, Тоха скосил глаза к окну. И чуть не заорал: на него не мигая смотрели два огненных зрачка. Один зрачок светился синим, другой отсвечивал красным. Через пару секунд зрачки исчезли, и по подоконнику метнулась тень небольшого зверька с дугообразным хвостом. Кошка. Точнее, кот.
Тоха беззвучно выдохнул.
— Пират, твою мать! Ты что тут?! А ну, брысь!
Соседский черный кот уставился на Тоху круглыми, какими-то ошалевшими зенками. Неожиданно он заурчал, выгнулся, и с утробным завыванием прыгнул в темноту. Вика беспокойно зашевелилась во сне. Собаки за окном уже не лаяли: бесновались, захлебывались воем, переходящим в визг.
— Что за шабаш среди ночи? — Вика подняла голову, шум за окном наконец разбудил и ее. — Тупые собаки. Пусть они заткнутся, я спать хочу. Закрой, пожалуйста. — Вика зевнула и улеглась обратно.
Захлопнув окно, Тоха опустил голову на подушку и постарался уснуть. Пять минут спустя он уже дремал, слегка присвистывая носом. Оба уснули и не увидели тени, которая приникла снаружи к стеклу и неподвижно смотрела в комнату.

Вика была помощником воспитателя. Удобный график, близко к дому, к тому же пешком: двадцать минут ходьбы через лесопарк и пустырь, нетронутый застройкой. По лесопарку, по обочинам поросшая кустарником и молодыми соснами, шла грунтовая тропа. За пустырем тропа делала поворот, следом еще один, и оттуда уже виднелись крыши высоток нового микрорайона. Там и был Викин детский сад. Время от времени Антон провожал ее на работу. Но сегодня утром муж храпел, высвистывая носом что-то лирическое, и она постаралась уйти как можно бесшумнее.
Смена начиналась в семь утра. Вика вышла без двадцати, когда солнце уже успело подняться над шапкой гор, освещая прозрачный лунный диск. В кустах по обе стороны дороги пробуждалась жизнь. Всюду щебетало, свистело, щелкало. Черные птахи с желтыми клювами сновали среди сухостоя, треща ветками так, что казалось, в кустах ходит кабан или рысь. Крошечные ящерки грелись на камне, при ее приближении юркая в тень. Утоптанная земля пружинила, отдавая импульс ходьбы супинатору новых кроссовок. Вика шагала, двигая руками в такт, попутно разминая плечи и поворачивая голову. Это заменяло ей утреннюю гимнастику. Слева в кустах хрустнула ветка, но Вика не придала этому значения. И даже когда она увидела нечто, лежащее на земле за поворотом, то не сразу поняла, что именно видит. А когда поняла, то заорала и побежала обратно, не переставая кричать, на бегу доставая мобильный.

Тоха проснулся от хлопка входной двери. Потянулся в кровати, сел, нашарил тапки и пошел ставить чайник. Сегодня ему предстояло запустить в работу сайт. Но сначала — душ. Кто трудится дома, те знают, как важно соблюдать распорядок дня. Тоха открыл шкаф и взял полотенце.
Выйдя из душа, он увидел в телефоне пять пропущенных. Пять вызовов от абонента «Викуся». Что ей вдруг понадобилось? Пожав плечами, Тоха нажал кнопку дозвона.
Вика не отвечала. Занята, думал Тоха, слушая длинные гудки. Он отправил в мессенджер сообщение, оно осталось непрочитанным. Здравый смысл подсказывал Тохе дождаться тихого часа и перезвонить. Когда дети засыпали, Вика могла выйти на связь.
Тоха сел за ноут, отпил чай, но никак не мог сосредоточиться на рабочих задачах. Ему мешало смутное ощущение, что что-то не в порядке. Наконец он сообразил, в чем дело: обычно Вика, если не могла дозвониться, оставляла ему голосовое сообщение. Практически всегда оставляла, но только не в этот раз. Вот что было не так. Тоха захлопнул крышку ноута, и решил пройтись к жене на работу. Скорее всего, речь о какой-нибудь ерунде вроде забытой дома карточки, но прогулка ему не повредит. В конце концов, сайт от него никуда не денется.

До второго поворота Тоха дошел почти бегом, не останавливаясь. И когда его взгляду открылась картина, до ужаса испугавшая Вику, он только застыл на месте, бормоча:
— Твою же мать! Твою ма-а-ать! Что?? Кто это сделал?!
На дороге лежали трупы. Тел было не меньше восьми. Тоха хотел отвести взгляд от неприятного зрелища, но почему-то продолжал смотреть. Оторванные головы, распоротые животы, обескровленные кишки валялись на земле рядом с телами, тонкие лапы в мучительной агонии оставили на земле следы когтей, глаза их были полуприкрыты, языки страдальчески вывалены из пасти. Однажды, ребенком, Тоха нашел на железнодорожном переезде трупик кошки, раздавленной поездом. На полосатой мордочке, отделенной от тела, застыл беззвучный крик. Схожее выражение боли выступило на мордах убитых ночью зверьков. В том, что они погибли мучительной смертью, сомнений не оставалось.
Аккуратно обойдя тельца, Антон ускорил шаг. Червячок тревоги внутри превратился в гремучую змею, и шелест ее чешуи заменял Тохе здравый рассудок. Вика! Где она, что с ней? Он снова достал телефон.
На этот раз, помимо гудков в трубке и щебетания птиц, Тохе показалось, что он слышит что-то еще. Знакомый ему сигнал вызова Викиного телефона доносился из кустов слева от дороги. Не сбрасывая вызов, Антон пошел на звук.

Вика лежала лицом к небу, раскинувшись плашмя на мягкой прошлогодней хвое. Заросли у обочины надежно скрывали обзор, и если бы не звук мобильного, Антон мог бы пройти рядом с телом, не заметив его.
Неизвестный преследователь дал Вике добежать до лесопосадки, метрах в трех от тропы. Телефон она по-прежнему сжимала в руке, прикрывающей горло. Как будто пыталась защититься. Впрочем, безуспешно — горло Вики было перерезано, вытекающая оттуда кровь пропитала землю в радиусе полуметра. В раскрытых глазах погибшей отражалось ясное утреннее небо и верхушки молодых сосен. Антон смотрел в них, надеясь найти в остекленевшем взгляде жены отражение ее убийцы. Увидеть то, что эти глаза запечатлели в последний миг перед смертью. Но зрачки со светло-серой радужкой прочно хранили свою тайну.
Антон старался не смотреть ниже шеи, чтобы не запомнить Вику т а к о й. С перерезанным горлом. С распоротым животом в кровавых лохмотьях спортивного костюма. С истерзанными кое-где до костей нижними конечностями. Проблема была в том, что он у ж е все это увидел. И навсегда запомнил.
Только услышав шорох за спиной, Тоха сообразил, что пришел сюда с голыми руками. Торопился к Вике и не подумал захватить из дома ни электрошокер, ни перочинный нож. И похоже, что эта ошибка теперь будет стоить ему жизни.
Он обернулся. Напротив него, глядя Тохе в лицо светло-желтыми зенками, стоял хищник, похожий одновременно на волка и собаку. В глазах зверя светилась дикая, первобытная злоба и жажда убивать. Из фильмов Тоха знал, что волки обычно бывают размером со среднюю собаку. Но тот, который сейчас явился Тохе, был ростом с алабая. Казалось, если зверь встанет на четвереньки, то его морда окажется выше Тохиной головы. Когтистые лапы выглядели шире человеческих ладоней. Не сводя с Антона глаз, хищник осмысленно облизнулся, а затем растянул пасть в гротескной ухмылке. Между клыков зверюги Тоха увидел нечто, похожее на застрявший кусок сырого мяса. Это зрелище наконец вывело парня из оцепенения. Он повернулся и помчал.
Зверь не торопился в погоню. Ему явно хотелось поиграть со своей жертвой в кошки-мышки. Тоха чувствовал затылком неподвижный взгляд, готовый в три прыжка покрыть отделяющее их расстояние. Наконец, дав Тохе уйти подальше, волк завыл и бросился следом.
Тоха начал петлять. Он бежал по лесу заячьими скачками, сипло дыша, спотыкаясь о камни. Лицо и руки хлестали ветви. Неожиданно правая нога на бегу зацепилась за корень, Тоха взмахнул руками и упал навзничь. Он поднялся, с трудом дыша, и встал лицом к чаще, уже не пытаясь удрать. Жуткий вой повторился совсем рядом. «Это же мой кошмар», — подумал Тоха. — «Я уже видел все это во сне». Тут ветки раздвинулись, и на него уставились два горящих глаза.
Пират, черный соседский кот, метнулся Антону под ноги, выгнул спину дугой и угрожающе зашипел. И, когда из кустов высунулась клыкастая морда, кинулся прямо в нее, дико урча, полосуя противнику глаза и нос.

Антон бежал не останавливаясь до входной двери. Войдя в квартиру, он заперся на два замка, потом метнулся к окну и закрыл створку. Проделав это, он сел на стул и долго сидел, переводя дыхание. Потом достал телефон и набрал 112.
Полиция приехала в обед. Патрульных Тоха сразу окрестил Пухляшом и Длинным. Пухляш переминался в двери, сощуренно глядя на Тоху, пока Длинный обходил помещение. В поисках чего? Оружия? Крови? Следов борьбы?!
— Ну, что там? — нервно спросил Пухляш, пока Длинный поочередно открыл двери в кладовую и туалет.
— Да ничего, чисто все здесь! — ответил ему Длинный и обратился к Тохе:
— Слушай, парень, ты точно не под наркотой? На учете никаком не состоишь? Какой-то волк, коты, тело... Сам-то себя слышал? Пойдем, но смотри: если окажется порожняк, будешь отвечать за ложный вызов.
На тропе Длинный и Пухляш пошли справа и слева от Тохи. В лесопарке Длинный как-то напружинился и незаметно положил ладонь на рукоять дубинки. Пухляш, напротив, расслабился и даже слегка попытался хохмить, хотя его никто не поддержал.
— Ну что, далеко там твои кошки? Гля, Юрец, какое место здесь, оказывается. Что если после смены придем сюда по пиву хлопнем?
Тут полицейский умолк, а по его лицу стало понятно, что никакого пива ему на этом месте пить не захочется.
— Что за х... ня?! Гля, Юрец, там действительно дохлые коты, причем до хрена их здесь! Слуш, одень-ка ему браслеты. Чтобы не сбежал, если там и правда труп. И это, лучше обыщи его на всякий.
Тоха в каком-то отупении смотрел, как на его запястьях защелкиваются стальные ободки. Надев ему наручники, Длинный похлопал по карманам брюк, забрал мобильный, и уже другим тоном скомандовал:
— Ну что, Сусанин, погуляли? Веди нас теперь... К своему трупу!
Два часа спустя Тоха сидел в кабинете, доказывая какой-то мымре, что он не знает, каким орудием совершено убийство, потому что вообще его не совершал.
— Там же звонки на мой номер! С телефона жены! Зачем бы она, по-вашему, мне звонила, если бы я ее прикончил?
— Вы могли это сделать, чтобы обеспечить себе алиби.
— Проверьте геолокацию!
— Обязательно проверим. А вы пока подпишите протокол допроса. Дата, подпись, с изложенным согласен, ваша фамилия и имя.
Тоха послушно подписал, где было сказано, и только потом сообразил, что мог потребовать присутствия адвоката. Однако ему было все равно. Он не убивал жену, и верил, что рано или поздно следствие это установит. Сейчас главное то, что за решеткой камеры он в безопасности. Пока он здесь, ему нечего бояться. Волк не придет за ним сюда.
Какой-то другой мент, не из тех, что был на вызове, проводил Тоху в камеру, снял с него наручники, и запер дверь. Антон стащил футболку, скрутил ее, сунул под голову, и растянулся на скамье. Эту ночь он спал без сновидений.
Тоха проснулся от скрежета ключа в замке, и не сразу вспомнил, где находится. Он открыл глаза, увидел камеру, и на него моментально нахлынули эмоции, которые вчера были подавлены: боль от потери, паника, смесь облегчения и страха. Что ж, сегодня он в состоянии рассуждать и вести себя более здраво. Он сумеет на допросе убедить мымру поверить ему.
Тоха поднял глаза. Вместо вчерашней мымры в дверях камеры стоял какой-то новый здоровяк. Лоб и переносицу здоровяка украшала царапина, как видно, полученная совсем недавно.
— Старший следователь по особо важным делам Онуфриев Сергей Павлович. Ну что, орел, собирайся, проведем следственный эксперимент! Поедем на место происшествия, покажешь, как и чем убил жену. Дежурный, оденьте ему наручники.
Тоха поднял глаза и встретился с пристальным взглядом желто-карих глаз следователя Онуфриева. Тот, в упор глядя на Тоху, медленно облизнул рот, и растянул губы в недоброй ухмылке.