Пока варится каша

Поистине извечна тема «Отцов и детей»! Не противостояния — профита. Посему изыму-ка я из архива.

Как-то зашёл у нас с одной феминистически настроенной дамой спор. Обсуждали мы пару. Очевидно счастливую пару. С приличной разницей в возрасте (ей сорок, ему тридцать). Бездетную. Детей не хотела Ж. М хотел, но Ж поставила условие, еще на берегу, еще в конфетно-букетный период, когда ей было тридцать. Никаких детей и точка! Типа со здоровьем серьёзные проблемы, график напряженный и увлекательный, да и не её это вовсе. Рискнуть, конечно, могла бы, но зачем напрягаться? Она никогда не стремилась реализоваться чрез родительство, она дока в престижной профессии, зарабатывает хорошо, скопила на гнёздышко на берегу Адриатики — есть, словом, где с комфортом осесть на пенсии, дык и к чему ей вотэтовотвсё? К чему ей мамашество?

Я подумала сначала, как я её понимаю! Какая молодец! Сильная, честная и ответственная женщина. За то, вероятно, М её на руках и носит. А потом мне стало страшно жаль М. Я попыталась защитить попранное право иметь потомство, аргументируя примерами из своей биографии, тогда феминистически настроенная дама парировала вопросом: «Ты родила потому, что хотела ребенка, или для того, чтоб удержать мужика?»

Я ответила, что, по-моему, невозможно удержать мужчину ребенком. И даже женщину невозможно. Если ему/ей действительно вступит (вспомним Анну Каренину), уйдет, хоть и чрез адские страдания.

Так что выходит, я всё же хотела.

1. О страхах

Дети — трансформируют, переворачивают вверх дном. Это факт. Мира, дома, который ты наблюдал до, к которому привык и в котором чувствовал себя уютно, больше не существует. Он стал, как в рассказах Сэлинджера, наполненным всевозможными недружелюбными предметами.

Лежащая на краю стола облатка, стоящий в лёгком доступе на краю ванны «Доместос», острые края столешницы, раскаленный, с острым же краем утюг, с острыми же когтями кошь!, кипящий чайник, зазор дверной коробки, в который мылыш так и норовит засунуть пальцы, мелкие легко проскальзывающие в его нос детали конструктора и пр., и пр.

А на улице!? — На улице ва-аще жесть!.. Горки, парапеты и другие многие качалки-вертушки-лазалки. Лопатки. Ветки, голуби, урны. Клещи́. Сосульки, скользкие тротуары, люки. Оголтелые автомобилисты! (Эт, конечно, отдельная тема!) А за ними — «раки на хромой собаке» — такие же оголтелые, мчащиеся по тротуару «слепо-глухие», но вовсе не немые — велосипедисты и самокатчики: иные — молодые и экстремально упоротые, неумолимо надвигаясь, — орут ошарашенным тебе и держащему тебя за руку сыну: — «Съебались нахуй!»

А за то время, за те адски долгие три часа (пока ребёныш в долгожданном путешествии к морю на борту авиа играет с бабушкой в шахматы и разгадывает кроссворды), — сколько всего передумаешь? А когда болеет и temperature под 40° — чего только не отчебучит воображенье! Ежели до рождения бейбика тебя одолевали тревоги и фобии (не мнимые, само собой), после — ну вот стопудово! — они умножаться, отучнеют и озвереют в геометрической прогрессии да к тому же зафрендятся с пучком новых затейливых, а то!

Здесь главное удержаться и не впасть. Не мутировать в умную Эльзу. Ведь будущее — оно определённо страшнее, чем настоящее.

2. О гедонизме и творчестве

Раньше можно было дрыхнуть до часу дня. Раньше можно было зависнуть в гостях, встретить «день второй». Тусить, кутить, куралесить.

Раньше можно было стихийно сорваться в дальнюю поездку. А главное… главное — когда тебя стихийно же накрывало вдохновение, можно было по «бессрочному трудовому договору» забуриться в неблагополучные фавелы (заради того самого матерьяла, ну). После чего, скрывшись ото всех на месяц, занавесившись светонепроницаемыми портьерами и зажёгши канделябр (как Бальзак!), неспешно войти в транс и написать повесть!

3. Причины

К чему я все это?.. Да к тому, что детёныш — реально серьезная ответственность и реально родительская жертва. Так что действительно нужны увесистые причины, твердое решение — подписаться на оную «каторгу».

Нужно спать и видеть себя мамой. С молодых ногтей, с молоком своей матери впитать и культивировать желание — и понимание, тех самых ответственности и жертвы. Культивировать — правильно. Одна мудрая женщина поделилась со мною однажды: для того, чтобы девушка реально стремилась стать мамой, необходима подготовка — целая история; не новомодные курсы для беременных, а доказательный внутрисемейный пример.

Есть и другой вариант — прийти к материнству чрез «буреломы и буераки», через отрицание даже. Повзрослев, допетрить. Переобуться в полёте. Примеров решения рожать умудренной уже, «старой» девой — масса. Добавляют матери-одиночки. К слову, вовсе не обязательно разведённые или феминистки. Ну, так сложилось в жизни — не встретилась половинка, не вышло сформовать ячейку. А может, избранник — во всех отношениях достойный партнёр, но вот роль отца решительно не его роль, а может — разочарований сонм, а может — характер мудачий, змеючкин, но в одиночестве стареть не хочется и т.д. и т.п.

Что до меня, я никогда принципиально не была против детей. Так же, впрочем, как и за. А когда наступило время решить, когда от меня потребовали внятно ответить: да или нет, когда мне сделали предложение, от которого преступно было б отказаться (к тому моменту, кста, мне было уже хорошо за тридцать), я, — поскольку привыкла жить независимо и, в общем-то, необременённой, а еще потому, что человек я однозадачный, — страшно занервничала, испугалась даже, ибо с трудом представляла себя мамашей, с трудом представляла себя со всем, что с мамашеством связано; ну прям мороз по коже у меня случался, чуть даже не панические атаки, когда я это всё себе представляла.

В конце концов, отойдя от шока, уняв таки тремор и тахикардию, выдохнув и собравшись с мыслями, я задала себе строгий вопрос: «Вот чё ты ломаешься!? Не иначе до гробовой доски стрекозить планируешь!? Зажравшаяся, очешуевшая ты баба! — Нельзя же только брать, нужно же что-то и отдавать!.. Литература? Литература — эт, конечно, здорово, эт, безусловно, созидание, плоды, наследие. Но как насчёт того, чтоб ИНДИВИДУУМА сделать?». И — рискнула!

И так как-то удачно сошлись звёзды. Инвалидом я не стала, и на свет появился ЧЕЛОВЕК.

Так что выходит, если бы не мой муж (катализатор как он есть!), я по-прежнему сидела б безнадёжной чайлдфри (хотя, повторюсь, никогда на самом деле ею не являлась). И муж бы, муж бы тоже со мной сидел, конечно. Но однажды — пошел бы и сделал себе бейбика с молодой, здоровой кобылкой. И правильно, и очень мудро поступил бы, да.

Первые два года (вскрываться, так вскрываться, чё уж) были для меня забегом на длинную, бесконечную, казалось, дистанцию, на износ. Я поняла, насколько я всё-таки привыкла жить для себя, гедонисткой. А потом… а потом постепенно отпустило. «Жить стало легче, жить стало веселее». Вновь появилось время и личное пространство (а что еще нужно писателю? Ну, может, пачка сигарет шоб еще была, в кармане, угу), а вместе с тем появилось осознание (как видите, в моём случае — постфактум), что вот оно — реальное будущее — кто-то, кто продолжит меня, обессмертит (я на полном серьёзе, ежли что), подарит еще один (а ежели сам родит, так и больше) срок, в самом хорошем, светлом смысле.

А когда я хандрю, когда, случается, унываю, когда на меня монстром-ромбом идут мысли о смерти, о вселенском потопе, о том, что, вот сто пудов, «4-го мая 1925 года Земля налетит на небесную ось» — о неминучем и тотальном, словом, вымирании Homo sapiens, или когда очень усталая или недомогаю (а с детьми ведь по-разному бывает, порою настроения свои и физ. состояние приходится засовывать куда поглубже), я вспоминаю о бабушках и дедушках. Они пережили суровейшие времена, ад кромешный, но не утеряли ни веры, ни надежды, ни энтузиазма, ни умения радоваться. Они — в своих, по правде неимоверно истерзанных организмах — отыскали таки ресурс, драйв — продлиться. Пестовали (работая при этом, кстати, и не в нынешних тепличных условиях!) детей и нас, внуков. Внуков — с еще большим трепетом. Столько сил отдавали! Невероятно! Для чего? — Для того, чтоб я гордо заявила: я чайлдфри! Выкорчевав тем самым фамильное древо?

Я родила не потому, что во что бы то ни стало должна была реализовать себя в соответствии с гендерной ролью, не потому, что у женщин планида такая, и не потому, что хотела себя подстраховать (ведь должен же кто-то поднести мне стакан воды в старости!), и уж вовсе не для того, чтобы удержать мужчину. Я родила, потому что включилась. Ощутила потребность сочинить начало новой жизни. Вероятно, в память о тех, кто сочинил начало моей. И потому еще, что, встретив свою половинку (обязательное, на мой взгляд, условие для!), поняла, что справлюсь.

Да, родить — это мой эгоизм (впрочем, тут же и альтруизм, разве нет?). Но, кмк, это правильный, облигаторный эгоизм.

А времена… времена — они такие (в России ли ты, не в России) — всегда не без угроз, немилосердные всегда. Каждому веку — свой Апокалипсис.

Вот такой мой ответ на вопрос: почему ты родила? Вот такой мой ответ на утверждение: «Рожать больше незачем. Тем более рожать в России».

2018