Работы на конкурс «Посвящение»

Добрый день. Начинаем наш конкурс признаний. В интернете все как в жизни: кто-то кого-то любит, другого не жалует, третьим восхищается. Потому что интернет – тоже уже часть жизни, органичная, с теми же, как оказывается, законами.

Ниже представлены под номерами работы участников. Голосуем за пять понравившихся работ (нажимаем пять кнопок, больше не надо, это будет нечестно). В комментариях можно поугадывать авторов, все обсудить, посмеяться.

Призы:

Пять авторов, за чьи работы будет отдано больше всего голосов, получат по 1500 литов.

Двое, угадавшие больше всего авторов – тоже 1500.

Приветствуются частные пожертвования понравившимся работам.

Голосуем до 18.00 среды. Затем подведем итоги.

Веселого нам конкурса!

Ваша плюша.

№1.

Я тискал Маленьких поэтесс,

Больших и средних сжимал в объятьях,

Меня толкали и Тьма и Бес,

И лез под юбки, и лез под платья.

Настасья, Ольга, Элизабет...

Имён красоток не перечислить.

Но вместо счастья хлебнул я бед,

Совсем рехнулся и спятил, в смысле.

Травилла зельем красотка Ли,

И Элли строго - по лбу указкой,

Мелькала Лидка с клюкой вдали,

Орлова снилась /залился краской/,

Дразнила тёзка, сжимая плеть,

И Гретта в рыло совала фигу,

И с Ммотей в душе пытался петь,

И с Плюшей вместе читали книгу,

А там картинки.. Но это блажь,

Ни с кем из них ничего не светит...

Скажи-ка, Муза, а ты мне дашь?

Сойдёт, признаюсь, и скромный петтинг...

№2.

Лена, ты мой самый-присамый любимый поэт сайта. В твоих стихах и каверах слышатся живые интонации, и завязывается настоящий диалог с читателем, что дарит незабываемые минутки поэтического восторга! Желаю тебе и дальше творить душой и сердцем, чутко и чётко прислушиваясь к своему  безграничному «Я». 

№ 3.

О, Сотона, ты - Бох! 
Не каждый бы так смоХ. 
И я, канешна, не смаху, 
Хоть рифмы чешутся в паху. 

№ 4.

О дядька Плоцкий Поцулуев,

Ты всё же бро, прости –поэт,

Да ты бываешь мозгоклюем,

И порешь, да - порою бред.

Но ты смешишь нас- это круто!

В тебе  таланта вьётся нить…

А не пошёл бы ты на хутор,

Жуков и бабочек ловить.

О! Гешин, добрый мой приятель,

Родился на брегах Москвы,

Различных сись и сисек мятель,

Шлемазл битцевской братвы.

Братюня Кэп, роднуша Кэпи,

Вокруг тебя всё хтонь и тлен.,

Но пусть улыбкою ослепит,

Тебя смеющийся Гуйнплен.

№ 5.

№ 6.

Кисс Ми в соски, в пупок и ниже

Кисс Ми мне ноги и живот

Кисс Ми коньки мои и лыжи

Кисс Ми меня в мой страстный рот

№ 7.     Песня:

Разбрасыватель Камней 

№ 8.

Черному человеку

Любишь черноту

В ночи?

Молчи.

Дом навеки черн.

Вуаль черна

В моих волосах.

Одежда

В долгах.

Обувь от грязи

Черна.

Приятны на стене

Картины,

Чернота.

Ответили.

Как я ?

Черна

Душа моя.

№ 9.

№ 10.

В сетературе, в начале пути, мне нравилась в основном спортколонка. Ну, там прогнозы на матч и прочее – я болело. Потом я стал читать тексты. Больше всего нравились тексты Базуки (Алексей Смышляев) и Нематроса (имени не знаю). Для той публики – оба автора – Лев Толстой, потому как пишут Война и Мир .  Ещё очень любил читать стихи Рильки-тильки-вставит (Волгоград-Москава), Прозектора(Москва), Заобаба Ли (Москва) и, конечно, Доктора Верховцева (Днепропетровск)

Как-то в сети появился новый персонаж – Мобилшарк (Одесса). Знаете, как появляется новый автор на Удавкоме? Ушат говна для начала, а потом подробный разбор его выкрутасов. Считаю, что такой подход правильный – это как в казино, меньше двухсот долларов на фишки не меняют, чтобы отсечь нищебродов. Это только в библии блаженны нищие духом, а по сути – дерьмо.

С первого же текста Мобилшарка я заржал в голос. Как не странно для новичка, текст сразу попал в Нетленку – высшая оценка Удавкома, круче не бывает.

Когда я приехал в Одессу, Мобилшарк (Владимир Третьяк), смотрел на меня с испугом – чо, а, сам столп прикатил.  Этот человек в реале немногословен. «Он говорит мало, но говорит смачно» (с, Исаак Бабель). И что  самое смешное – он презентовал мне свой рассказ. Говорит: я придумал рассказ, где девку во время секса стирают на наждачной бумаге. Ога, думаю я, ну и херня. А когда вернулся в Москву, вышел его текст «Сварщики танцуют танго».

http://udaff.com/read/creo/73653/ 

 И я опять ржал и плакал, как подорванный.

Я считаю, что Одменестрации стоит задумаца над издательством его текстов.

Господи, когда я теперь появлюсь в самом красивом на планете (после Москвы) городе?

Нот вор, мейк пис! (перевод: не воруй, делай писю)

№ 11.

Ебать-копать, и нет вопросов, 
Читая прозу Нематроса. 

И 

Я Реми Эйвери люблю, 
Грейт Британ ей я подарю. 

№ 12.

я был на свадьбу приглашен

к принцессе юной..

надел гамаши, капюшон, иду сквозь слюни

на паперть будто обречен 

ведь я влюбленный, 

готов угробить кирпичем 

еблет холеный

мерзавца принца - Жени-шка

но я ж культурен

и варит у меня башка 

я ж крут, в натуре!

дрожит рука, дарю портрет - 

принцесса - bella!.. 

я с Чёрным белым разогрет 

взглянуть успелла..

надежды вспыхнул снова луч 

наЛиЛи снова.. да будет махач! этой суч..

спокойно, Вова..

и ангел держит, и второй,

портрет рыдает..

Ли тихо смотрит за игрой, 

игра - не та ей...

№ 13.

Таня, ты и поэт и прозаик, всегда с радостью читаю тебя, многому учусь у тебя. Твои строки заставляют тоже взяться за перо, порождают желание творить у читателя, это уже показатель особенного мастерства. Высечь писательскую искру в читателе? Пожалуй дано немногим. Если говорить про классиков, то у меня такой писатель Паустовский, наверняка такой писатель-зажигатель есть у каждого пишущего человека. Но тут на площадке сайта – это ты. Продолжай и дальше кропотливо и усердно создавать свои великие миры полные и лёгкой романтики, и горечи жизни, и сказочности, а мы у тебя поддержим!

№ 14.

Сотонинское

Как приятно по утру проснувшись,

Почитать стихи  от  Сотоны!

Ведь они так проникают в  душу,

Словно звук оборванной  струны!

А он жахнет своей рифмой странной,

Отдуплит в чем мама  родила!

И плывешь корабликом в нирванну,

А в  руках - ни палки, ни весла!

Странно всё.. слова как будто внове,

Хоть знакомы очень много лет,

 Словно он на бешеной корове

 Проскакал в сиреневый рассвет!

Ну а я в тот теплый след могучий,

Наступил сандалью без носков,

Там-тепло,  туда вселился лучик

Радуги прочитанных стихов!

У него античность с христианством

Переплетены в стихах пющом,

И Орфей отмечен хулиганством,

А Эвтерпа претерпела всё!

Некая (не знаю что!) химоза

Истерит ужасно не спроста,

И роняет в децибелы слезы,

Да не слезы –божия роса!

У Гомера геморрой открылся,

Кизяком печь топит Йезекиль,

С Серафимой некто оженился,

Терпсихоре Ариэль не мил!

Хочется послать мир этот мимо,

Взять котомку, лапотки обуть

И брести по миру пиллигримом,

А стихами  выстилать свой путь!

А потом  зайти в библиотеку,

Опростать на пол весь свой  елей...

Боже мой! Такому человеку

Я б воздвиг наверно мавзолей!

Не жалею, не зову, не плачу!

Не могу объять своим умом,

То что он  опять вот нах..ячил,

Хоть бы наменул- в стихах о чём?

И в тот день когда на Альтерлите

Возникает этот вот пиит,

Хочтся испить не меньше литра,

А потом и  пальцы отрубить!*

*-(себе конечно!)

№ 15.    Клип:

посвящается РК как автору и Волчьей Ягоде как вдохновительнице на. ну и милахе себе за то что есть.

№ 16.

Тост

Я рюмку выпью за Майора,

За Шарки выпью я вино,

За Лизу выпью я кагора,

За Плотского ж нажрусь в говно!

№ 17.     Песня:

песня отпетого графомана 

№ 18.

№ 19.

          Посвящение-загадка.
          Незнакомцу от незнакомки.

Когда писях пятнадцать проглотив,
Выходит он на сайт, то все боятся:
Он разберёт творенья до абзаца,
Писать хуйню увколам запретит!

Он лучший друг и женщин, и собак.
И лучший автор здесь, пусть и совсем не пишет.
Наташка Лазарева зря неровно дышит - 
Он — рыбонька моя. Хотя и сам рыбак.

№ 20.

Посвящение Альтерлиту

Литературные переулки извилисты, если они в самом деле литературные. Свернув с широкого и солнечного проспекта обыденности, резко ощущаешь пронизывающий, неуютный пассат, дующий прямо в харю, норовящий крепким хуком сбить шляпу и спесь заодно. В не по годам юном апреле голова без шляпы выглядит столь же удручающе, как оная же без мозга.

Огромная неоновая вывеска «РЕШ» отпугивает приторно слащавыми картинками, контрастирующими с мертвенно-бледными, восковыми лицами манекенов за стеклами.

Следом бесконечными этажами подпирает небо «Самиздат». Напротив, с круглыми окнами посреди облупившейся штукатурки, угрюмо взирает «Союзписрос». Кто-то хватает меня за руку, когда прохожу мимо.

- Отдай мой планшет, сука! – орет существо. В одной руке у него мой рукав, а в другой – золотое перо Вологды, и этим пером он явно целится мне в горло. – Мразь! Он мой по праву! Я тебе докажу!

Существо на одно короткое мгновение отвлекается, чтоб развернуть припасенный пасквиль, и я вырываюсь из цепких крючковатых писательских пальцев.

«Альтерлит» - гласит безобидная вывеска над ближайшим входом, и я ныряю в наглухо закрытую дверь.

Здесь просторно, и будто бы сквозит, но вечностью позже осознаю, что это лишь шум моря между моих ушей.

Из-за приоткрытой двери доносится жемчужный смех, и в узком проеме появляется тонкое запястье с не менее тонкой кистью, изящным указательным пальцем манит зайти на мгновение, чтоб остаться навсегда. Мысль кажется дельной, но запекшиеся подтеки крови на дверной ручке отчего-то заставляют усомниться.

- Какого хуя, граф? – раздается из глубин помещения приятный баритон с хрипотцой.

- Не пизди, братишка, - следует бородатый ответ.

Мне и самому интересно, какого хуя, но не всем вопросам суждено обзавестись ответами.

 Дальше по коридору поистине огромная комната, вместилище сюжетов и переживаний, настолько огромная, что дальней стены и вовсе не видно. Приглядевшись, с удивлением обнаруживаю, что ее просто нет. Когда-то была, но видимо рухнула, и пространство уходит в темноту городских окраин. Одинокий пес тоскливым взглядом провожает безвозвратно проходящие мимо годы. Хозяин помещения с грустным, но одновременно торжественным лицом крутит педали старинного моноколеса и жонглирует словами. Удивляюсь, до чего ловко у него это выходит, отмечаю, что у самого вряд ли так получится.

- Вы разве не знали? – кто-то хлопает меня по плечу и негромко говорит на ухо, - Федя Брынза наконец-то умер…

Не люблю, когда в мое ухо нашептывают без спроса, потому стремительно оборачиваюсь, но только затем, чтоб увидеть нечто с огромной замочной скважиной вместо лица. Туда хочется заглянуть, но не так, чтобы очень.

Мимо стремительно проносится чья-то тень, упругая, но одновременно расслабленная. Пока делаю несколько шагов, тень успевает промчаться туда-обратно еще пять раз.

По коридору медленно катится калачакра, чуть не погребая меня под собой. Уворачиваюсь и шагаю следом, в большой зал, с мягкими плюшевыми диванами, резной деревянной мебелью и лотосами. Здесь уютно и шумно от пестрой компании. Все такие милые, что даже бесит, но общий доброжелательный настрой вынуждает следовать заведенным правилам.

Все жрут масалу и улыбаются друг другу, а мне хочется водки и набить чье-нибудь ебало.

Хозяйка этой комнаты в сдержанном неброском сари ста пятидесяти оттенков вдруг предлагает:

- А давайте замутим какой-нибудь движ?

Собрание ненадолго замолкает, на короткий миг, но этого оказывается достаточно, чтоб с одного из диванов приподнялся очень противоречивый мэтр с шахматной доской в руках, в белом кимоно, на груди которого написано «тся», а на спине «ться».

- Предлагаю свингер-пати, - уверенно заявляет он. – Ибо какой литературный вечер без хорошего анала? Вы все выстраиваетесь в ряд, а моя подруга вас одобряет. Одобренные мне сосут. Как вам такой план?

План восхитителен, но понравиться подруге мэтра перестает входить в мои планы, и я удаляюсь.

Человек-замочная скважина все еще здесь, но теперь он нетверёз и держит в руках гитару.

- Не смотрите, что я в говно, это не стекломой, я просто ищу свою королеву, - виновато заявляет он.

Его голос тонет в звенящей тишине, блестящий купол идеально неправильной головы сотрясают вибрации пения. На звуки симфонической какофонии откуда-то сбоку выплывает крепкий старик лет двадцати, в шерстяном морщинистом пальто, писатель с большой буквы П и маленьких букв окс.

- Вес взят! – раздается разухабистое из ближайшей комнаты. Она еще совсем свежая, с ремонтом, пыль альтернативной литературы еще не осела на плинтусах.

Думаю зайти, но из двери напротив выходит абсолютно голый поэт с генеральскими звездами, вытатуированными на плечах.

- Муха – шлюха! – подмигивает мне он.

- Как полковник полковнику вам говорю: шлюхи – все, разница только в цене! – раздается за моей спиной из складок морщинистого пальто.

Мимо пробегает рыдающая поэтесса, из новеньких, совсем еще бальзаковская, может быть самую малость пост.

- Я пришла исповедоваться, а он просто зачерпнул говна в ладони и плеснул в меня через окно, - хнычет она.

- Зато коротко! – хохочет из конфессионала Отец.

Человек-замочная скважина наклоняется ко мне, и я, заглянув туда, отчетливо понимаю, что это анус мироздания.

В конце коридора узкое окно, из которого торчат ноги и жопа. На одной ягодице написано «Пашка», на другой неразборчиво. Обладатель ягодиц, очевидно, раз за разом тщетно пытается покинуть здание.

- Земляк! – радостно хлопает по нечитаемой ягодице еще молодой, но уже не издающийся литератор.

- Хуяк! – рифмует с портрета на стене заслуженный бро. Портрет в полный рост и выполнен исключительно в черных тонах.

- Ога, хуяк! – соглашается с ним бро с соседнего портрета. Летсо у него такое, знаете ли, выразительное и очень злое. А сам он добрый. Добрый блядь, я сказал!

Лестница на второй этаж призывно зазывает табличкой «Администрация. Не беспокоить».

- Еба-а-а-ать, - воет проносящаяся мимо тень.

- Вам предупреждение! – доносится строгий голос сверху.

В боковой нише как по команде разом шуршит листва. Поворачиваю голову – там седобородый гуру с большим бутылем живительной влаги глаголет глаголы и изредка существительные. После каждого нового глагола паства послушно листает словари. От синхронного шороха-шелеста по спине мурашки. Как будто полчище прожорливых лангольеров, только поглощают они не вчера, а завтра. Если нет будущего, то нечего и бздеть.

Коридор не пройден мной и до половины, а тяжесть настоящего искусства уже прибивает к полу. Кажется, мне уже вполне достаточно, ощущаю себя большим маститым альтернативно одаренным литератором, осталось только найти место, угол, где я мог бы творить. Оглядываюсь, верчу башкой все быстрее, картинки пляшут перед глазами, вестибулярный аппарат пашет на износ, ноги сами несут меня в единственное свободное пока место.

Здесь комфортно и тепло.

Среди множества чувств, которыми выткано мироздание за мутным окном дома терпимости, солнечно-задорных с жемчужным смехом, роковых с кровавыми локтями и взглядом исподлобья или давнишних, почти эфемерных, ускользающих в ворохе листьев календаря на задворках памяти, иногда хочется остаться наедине с собой, посидеть и подумать. Долго, обстоятельно, монументально. И решительно крикнуть «Занято!», когда кто-то совершенно не к месту дернет ручку твоей кабинки.

№ 21.

№ 22.

Нежный взгляд зеленых глаз.

Аппетитна – просто класс.

Сексуальна, романтична

Ты безумно эротична

Я скучаю без тебя

Ясноокая заря!!

Ты жена моя, супруга

Если хочешь, то подруга.

Близость наша – наше счастье

Я и ты в пучине страсти

Лечишь лаской мое тело

Юбка прочь – душа запела

Блузка с плеч скользнула вниз…

Лифчик прячет сладкий приз.

Юность чувств – души каприз …

№ 23

Утром, под кофе с молочною пенкой,

Блоги листаешь, насупясь сурово.

Видишь: вальсируя в ритме фламенко,

В комментах кружится Татка Боброва.

И затихают душевные страсти,

И забываешь, как было несладко,

Если услышишь: "Приветствую! Здрасьте!"

И улыбнёшься: "И я тебя, Татка!"

Он понимает нас. Тоже ведь автор.

Денег кому-то отсыпет он завтра.

Сводит нас в буквенной этой борьбе

Спонсор проекта. Да-да, ШГБ

Новый Год. Белоснежный халат медсестры,

Мягкий взгляд, красный крест, и красивые ноги.

А какие прекрасные блицы и блоги!

Прочитайте, пожалуйста, будьте добры!

Управляется с буквами ловко она —

Так строитель уверенно держит свой шпатель.

Новостями для нас под завязку полна.

Вы узнали? Конечно же, просто_читатель

Он в блогах выставляет свои фотки,

И мир перестаёт быть серым, плоским,

Став сразу очень красочным и чётким.

Узнали? Точно, Дмитрий Соколовский

Тоже пишет сюда, но под разными никами.

Мы читаем и просветляемся ликами.

Хороша и технична, но скрытна слегка.

Вы, конечно, узнали. Да-да, Аля К

Он справедлив и капельку суров,

Редактор наш. Конечно же, Петров

Я разве мог не написать про Элли?

Пишу. Наперекор и против правил.

Её произведению "Качели"

Я даже лайк чуть было не поставил.

Но что до моего вам, Элли, лайка?

У вас их больше, чем людей на сайте!

Кричите ж в строчках раненою чайкой.

Вы поэтесса, Элли.

Так и знайте

Стихи Апреля — как свирели,

Как струнные — стихи Апреля.

В них — нот неистовая стая.

Пиши, Апрель.

Ведь я читаю

Как Пушкин и как Фет

Талантлив и прекрасен

Наш дорогой поэт —

Да-да. Полковник Васин

Вам лучше Индию покажет кто едва ли.

Мы жадно слушаем, развесив свои уши.

Вы все её, конечно же, узнали.

Да, несомненно. Это наша Плюша

Связать сумеет музыку и слово

Ну кто из нас? —

Да. Оленька Орлова

А по сайту важно кто

Ходит в жёлтеньком пальто?

Не узнать мужчину — грех.

Ну конечно. Покс Олег

Слегка расслабивши ремень,

Бренча шансончик на гитаре,

На сайт заходит наш Кремень.

Ну, значит, пятница в разгаре

На каверы и критику он скор.

Узнали? Ну конечно же. Майор

Строка его словечками полна,

Которые никто не понимает.

Он необычен, как метели в мае.

Наш дядя Витя. Витя Сотона

Он стильный, необычный, настоящий,

Наш oblong box. Продолговатый ящик

Мастер стимпанка и русского слова,

Наша красавица. Настя Темнова

Тонкие щиколотки и запястья,

Выстрелом — блеск шаловливого взгляда.

Центнер литературного счастья.

Наша Листерика. Наша отрада

Как веса в слонике — в писателе таланта.

Да-да. Я говорю про Олифанта

Он беспристрастен, и честен, и справедлив:

Если талантлив — то в топы, а бездарь — в слив.

Столько прочёл он, что можно обвить экватор.

кличка гога повесился — лучший конкурсный комментатор

Если на сердце снега, холода и иней —

Мёдом тебя угостит медвежонок Винни.

Мёдика этого, не торопясь, отведай,

Сразу отступят все горести и все беды

Он и лицом и буквами красив.

Узнали? Ну конечно же. Docskif

Насуплен бровью и лицом угрюм,

Стреляет (словом!) метко очень где-то.

Писатель, но со взглядами поэта.

Узнали? Ну конечно. Каракум

Литературно может дать он в бубен,

Наш одарённый, добрый, умный Шубин

Сценарий? Повесть? Сказку? — не вопрос,

Легко исполнит в буквах Нематрос

Чёрный Человек совсем не страшен,

Строит башни строчками умело,

И, гуляя среди этих башен,

Видишь: Человек душою — белый

Длинноволос, и смотрит он лукаво.

Узнали? Ну конечно. Хорикава

Напишет блог, и комментариев там — туча,

Наш Дискурсмонгер. В блогах — самый лучший

"Всё делят свой литературный хлеб,

Ишь, как толкаются. Стараются, смотрите-ка!" —

Решил однажды как-то утром Кэп,

И сразу стал литературным критиком

Если ты бездарь, по щам тебе — шварк!

И отползаешь, плетясь еле-еле.

Жёсток, но справедлив Мобилшарк —

Местный писатель.

И мастер дуэлей

В доме устроил гарем приходящий

Наш хулиган и писатель блестящий,

Грешен по горло. А кто же не грешен?

Все вы узнали. Конечно же. Гешин

Строчки её, как хороший коньяк.

Сразу узнали? Конечно. Сквозняк

У нас теперь есть свой фантаст на сайте.

Да, это Дингер. Вы не знали? Знайте

"Переписывай, — скажет, — фигня, в самом деле!"

Вы, конечно, узнали. Да. Это Ушеля

Царевну запикапил этот гений.

Да, верно. Петропавловский Евгений

А ей не жмёт ни капельки корона.

Вы, верно, ждёте рифмы здесь "ворона"?

Её не будет. Расслабляйся, Леся,

И строчками вольготно в текстах лейся

Альбертыч пишет про СССР.

Я думал, мир тот был убог и сер,

Как чёрствый и заплесневелый кекс.

Но нет. Там было всё. И даже секс

Вот вернётся он с Ямала скоро

И напишет про Ямал наш автор, Моро

Читаю, широко открыв глаза,

Всё то, что пишет здесь Борис Мирза

Издана будет однажды, я верю,

Наша прекрасная Реми Эйвери

Он полон самых необычных знаний,

Известный автор наш, Отец Онаний

Вы не читали? Читайте скорее!

Там публикуется Лёха Андреев

Конкурс хотела для нас провести.

Мы не откликнулись, ты уж прости.

Двое откликнулись, Татка и Винни.

Мы же — неблагодарные свиньи.

Ты проводи для нас конкурсы далее.

Кто это? Лазарева. Да, Наталия

Ну-ка, старайся, пиши лучше, или

Откаверит тебя мастерски Филинъ

Поэт, писатель, автор, каверист.

Конечно же. Усталый тракторист

№ 24.

№ 25.

Любимый автор

Любимый автор - может я?
Ведь я пишу о том, что близко
моей душе. И не кривя,
я так скажу: пусть неказистым
бывает текст и точность рифм
моих желает улучшенья,
но я скорее пилигрим -
иду путями вдохновенья.

Да, многих авторов штрихи
мне резонируют порою,
их мысли, чаянья, стихи,
подчас уносят с головою,
но отзывается не всё
во мне в их творчестве прекрасном,
но это жизнь и соль её -
МИР ДОЛЖЕН БЫТЬ РАЗНООБРАЗНЫМ!

Не выделяя никого,
ты не возвысишь не принизишь...
Не в силах выбрать одного,
и ничего здесь не попишешь.

№ 26.     Для гугенота Гургена

№ 27.

Да, я люблю его...рассказы.
Что я могу ещё сказать...
Что хороши его Наказы
И свитер мальчику связать.
Сказать - коллайдер не последний,
Чтоб не бросал писать в тетрадь,
Что собиралась я намедни
Все Тайны Теслы разгадать.
Что Бес подобный прыгал клёво,
Что Эру надобно в скрижаль.
Что вечно я бродить готова
По Бесконечным этажам.

№ 28.

Евгений Николаевич, маститый писатель для юношества, ходил кругами по автобусной остановке и разговаривал с голубем:
  - Никогда не употребляй экстази, пиво, шампунь, коньяк, валиум, ганджубас, виагру и таблетки, которые вызывают родовые схватки, за один вечер. Тебе будет трудно уснуть. Я хожу уже третьи сутки и не могу остановиться. Если бы шел по прямой, сегодня был бы в Воронеже. Мои кеды воняют, как будто в них кто-то умер, а у меня в подмышках его похоронили.

Голубь кивнул два раза и внимательно посмотрел на пиволюбивого писателя, который продолжил свой монолог:
- Послушай меня, пернатая залупа. Люди - идиоты. Они придумали свадебное платье для собак, очки с пенисом, пиво в баночках по 0,33 и государственную думу. И я ненавижу этих скотов, которые не удосужились изобрести способ, как сохранить деньги на утро после пьянки. Вчера я стоял возле пивной и тупо смотрел. Будто подыхающий дельфин, который запутался в сетях и смотрит, как резвятся его свободные сородичи. Но что ты можешь знать о боли, крыса блохастая?

Он снова посмотрел на голубя и увидел, как на лысеющей голове птицы появились маленькие солнцезащитные очки.
- Спишем на причуды эволюции... На, вот тебе, гандон носатый,  драже шоколадного, поклюй. У меня его полные карманы, хер знает, откуда взялось. Я его уже есть не могу. Как про пиво подумаю, так слюной захлебываюсь.
- Про пиво бесполезно думать, его нужно только пить, - вдруг сказал голубь и увеличился в размерах. Клюв превратился в картофелину носа, из головы вылезли некрупные человеческие уши.
- Пелевин, ты что ли, мерзавец? - узнал коллегу по цеху Евгений Николаевич. - А я после твоих недавних книг думал, ты умер. И за тебя пишет искусственный интеллект от стиральной машинки "Индезит".

Пелевин обиделся и тут же влепил Евгению Николаевичу пощечину. На голове знаменитости появилась полицейская кепка.
- Сержант Тузюк. Чертановское отление полиции. Ваши документы.
- Что, Олежик, совсем ничего не продается? Так ты в мусарне за малый прайс очком на развес торгуешь?
- Значит так, гражданин. Мы сейчас с тобой к нам в гости поедем. Там ты подробно расскажешь, кто крыса, кто залупа пернатая, кто чем торгует. И как ты сотрудника при исполнении козьими какашками накормить хотел.

Евгений Николаевич встал в свою любимую боевую стойку "нинча соги" и тут же получил удар электрошокером. Его забросили, как куль с грязным бельем, в обоссаный бобик. Через два дня он написал замечательный эзотерический рассказ по мотивам произошедшего. Все читавшие обливались слезами и пророчили ему Букера, а некоторые высокие чины - даже Нобелевку. Но из изолятора его все равно не выпустили. 

№ 29.

Наталье Лазаревой

Заметила, что она грустит без солнца и тепла. И, возможно, рисунок ей подарит чуточку.

Прчему именно он?

Во-первых, там много солнца и любви. Во-вторых, прочитав мечту Натальи (такую простую, земную, женскую), мне показалось что рисунок и ее отчасти отразил. 

№ 30.

моим друзьям

Я ухожу. Возможно, что вернусь

Штрихами неоконченных граффити,

Набором рифм, а если захотите,

Когда тоска, достав свой липкий мусс,

До колик над процессом хохоча

Пометит плеши, парики, шиньоны

Реально свежих, выжатых условно,

Уздечку подорвавших сгоряча,

Когда петрушьи частые шлыки

Чеканят шаг, загладив и загадив,

Банальней чернослива в шоколаде

Когда рыбалка, ебля, шашлыки,

Отборная по Дарвину Ч. гнусь -

Убитые в труху афганским планом

Шуты и богомерзние ебланы

Друзья мои, я в глюках к вам вернусь.