Красная варежка

­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­Кто бы мог подумать, что хитом сезона у школьников в нынешнем году окажутся варежки? Раньше они считались аксессуаром для детсадовцев, а теперь все одноклассники Ники щеголяли в оранжевых, лимонных, салатовых обновках.

Все, кроме Ники. Однажды ее крестный предсказал Никиным родителям, что их дочка вырастет и вскружит мужчинам головы. С тех пор родители делали все возможное, чтобы его пророчество не сбылось.

Модная одежда в их доме была под строгим запретом. В школу Ника ходила в свитере, связанном бабушкой для её мамы-школьницы. За мамой этот свитер донашивала её младшая сестра, а затем он перешел в наследство к Нике. Остальную одежду ей покупали в магазине уцененных товаров.

Из-за плохих нарядов Ники сторонились сверстницы. Мальчишки дразнили Вешалкой, Бомжестайлом, и почему-то Капустой. Все было бы терпимо, если бы Ника родилась сорванцом. Но девочка, как назло, росла тихоней. К тому же и училась она посредственно: то есть недостаточно плохо, чтобы ее начали считать отвязной, и недостаточно хорошо, чтобы с ней захотели дружить ради подсказок. В общем, друзей у Ники в классе не было. Зато хватало насмешников.

— Скажи им, что о нарядах думают пустышки, а ты серьезная девочка! — поучала Нику бабушка, покрывая ногти лаком.
— Научись загружать посудомоечную машину, а потом проси обновок! — отмахивалась мать.

Только Никин папа считал, что его дочка красавица.
— Однажды ты вырастешь, и тебя обязательно полюбит умный молодой человек. Ему будет все равно, какое на тебе платье, и сколько стоят туфельки.

Такая отдаленная перспектива совсем не утешала Нику.
Может быть, ее кто-то однажды полюбит — а может, и нет. А ржут над ней прямо сейчас.

— Вешалка, Вешалка, чью куртку ты надела? Нашла на помойке? — ухмылялись одноклассники Сергунин и Сысоев.

Ника с горечью думала, что её обидчики почти угадали. Куртку, в которой она пришла в школу, раньше носил двоюродный брат. Брат давно вырос, и пуховичок лежал на даче, пылясь в шкафу, пока о нем не вспомнили. Сейчас Ника смотрела на выцветшую ткань со следами прорех. Она не знала, на кого злится сильнее: на одноклассников, или на собственных предков.

***
Новехонькую ярко-красную варежку на снегу нельзя было не заметить. Несмотря на слякоть, варежка была сухой, будто ее обронили секунду назад. Но на улице никого не было.
Ника наклонилась и подняла рукавицу с земли. Она осмотрела дорогу и кусты в поисках парной рукавички, но ничего не обнаружила.

В их семье бытовало поверье, что подбирать находки — к неминуемой беде. Родители строго-настрого запрещали поднимать что угодно, даже монетки. Ника очень давно устала от родительских поучений. А еще она не верила в приметы.

Вязаный комок был мягким, как ангорский котенок. Оказавшись в ладони, варежка по-кошачьи свернулась тугим клубком. Улыбнувшись, Ника сунула находку в карман и поспешила домой.

Этой ночью ей приснилась мертвая девочка в одной красной рукавичке. Девочка моргала невидящими глазами, тянула вперед окровавленные руки, и змеино шипела:

— ВЕРНИ МНЕ ВАРЕШШШКУ!

***
Днем Ника оставила в раздевалке записку: «Найдена варежка красного цвета. Отдам тому, кто предъявит вторую. Подходить к Веронике Андреевой, 5-Б».

На перемене к ней подошла третьеклассница, но ее варежка была нежно-розовой. Еще одна первоклашка принесла крошечную рукавичку оранжевого цвета. Находились зеленые и белые, и даже полосатая перчатка с пальцами. Хозяйка красной варежки так и не объявилась.

***
Ярик Сергунин сам не знал, зачем ему сдалась эта варежка. Но она торчала из кармана выцветшей Вешалкиной куртки, и выглядела совсем новой и яркой. Наверное, Ярик надеялся, что в том же кармане найдется и вторая. Но едва оказавшись в мальчишеской ладони, варежка вцепилась в нее бульдожьей хваткой. А собственные ноги тут же перестали слушаться Сергунина. Он хотел домой, а они шагали в другую сторону.

Так он брел почти два часа. Наконец впереди показался железнодорожный переезд. Детям строго-настрого запрещалось туда ходить. Сергунин упирался, а проклятая рукавица все тащила его вперед, как строгая мать тянет за руку хнычущего карапуза. Ноги привели Сергунина к насыпи, и сразу подкосились. Мальчик упал навзничь, а рука в красной варежке, загребая снег и гравий, потянулась к рельсам.

Вечером в школьный чат упало сообщение. Ученик 5 — Б играл на железнодорожных путях и доигрался. Теперь ему собираются ампутировать руку.

Утром Ника почти не удивилась, снова найдя в кармане красную варежку.

***
Косте Сысоеву сегодня не хотелось цепляться к Вешалке. Сергунин был его дружбаном, а дразниться в одиночку было неинтересно. Так что все вышло нечаянно.

Просто Капуста оставила на парте раскрытый ранец, а он случайно задел. Из ранца выпал пенал и раскрылся. Ручки, ластики, линейки раскатились под парты. Капуста полезла их собрать, и тут у нее из кармана выпала красная варежка. Никогда в жизни у Капусты не было таких модных вещей, и быть не могло.

— Вешалка перчатки украла! — заорал Сысоев, схватив вещицу и размахивая ею, как знаменем. — Бомжестайл воровка!!

А через секунду красная пряжа обхватила его ладонь, сдавливая косточки.

— Ааааа! Отпустииии! — верещал Сысоев, катаясь по полу и визжа.

Никто не понял, что произошло дальше. Все выглядело так, как будто мальчишка просто подбежал к окну, раскрыл створку, и выпрыгнул наружу. Когда одноклассники столпились у подоконника, они увидели внизу скрюченную фигурку. Фигурка слабо шевелила окровавленной рукой.

***
Ночью Нике снова приснился сон. Мертвая девочка моргала слепым глазом, тянула к Нике руки, и все так же шипела:

— НЕ ТЕРЯЙ ВАРЕШШШШКУ! ВЕРНИ ЕЕ МНЕЕЕ!

***
Напрасно бабушка затеяла ту стирку. В кармане у внучки она нашла рукавицу, и взяла постирать. Бабушку обнаружили мертвой рядом с обесточенной стиральной машинкой. Врачи скорой помощи констатировали смерть.

Теперь Ника твердо решила вернуть варежку владелице. Теперь она догадалась, кто это был. И поняла, что отдать находку надо как можно скорее, пока зловещая вещица не прикончила еще кого-нибудь.

Укладываясь спать, она надела варежку на правую руку. Девочка откуда-то догадывалась, что нужно сделать именно так. Но прежде, чем уснуть, Ника взяла в левую руку еще кое-что.

Ровно в полночь рука, одетая в красную пряжу, поднялась и зависла, как змея, над спящей девочкой. Ладонь медленно опустилась, ощупала губы, потрогала нос, слегка потянула волосы. И вскинулась кверху.

Не просыпаясь, Ника откинула одеяло и поднялась с кровати. Шагая как сомнамбула, она вышла в коридор. Там было зеркало. Сейчас за его мерцающей поверхностью стояла мертвая девочка из Никиного сна. И так же, как во сне, тянула к ней окровавленную руку:

— МОЯ ВАРЕШШШШКА!

Еще шаг, и вытянутая вперед рука Ники коснулась бы призрака. Но тут девочка остановилась, словно очнувшись, и подняла вверх левую руку. В ней сверкнул огромный разделочный нож.

Не давая себе опомниться, Ника взмахнула ножом и резко полоснула кожу. Потом стала не спеша поворачивать кисть, прижимая к ней лезвие. С тыльной стороной не возникло проблем, а вот на внутренней, очень близко к тонкой кожице, просвечивали голубым кровеносные сосуды.

«Будь что будет!» — решила Ника, и снова взмахнула лезвием.

Из расходящегося пореза тонкими струйками текла кровь, впитываясь в варежку. Стараясь не грохнуться в обморок, Ника сделала небольшой продольный надрез на ладони, и потянула за край. Детская кожа снималась с руки, как пленка со свежей колбаски, обнажая кровоточащее мясо, сухожилия, косточки. Вместе с кожей отделялась и варежка. Не теряя времени, Ника уронила нож и здоровой рукой протянула призраку набухшую от крови вещицу. Коснувшись стекла, красная варежка задрожала и втянулась в отражение. Через миг все исчезло. И варежка, и призрак мертвой девочки удалились в зазеркалье, как будто их никогда не было.

Ника бросилась в ванную, открыла на полную мощность кран с холодной водой, и сунула под него искалеченную руку. Так она простояла еще десять секунд, прежде чем потерять сознание.

Утром мама встала и нашла дочь в луже крови. Нику отвезли в больницу, там ей сделали переливание крови и пересадку кожи на руке. Родители решили, что дочка хотела убить себя из-за насмешек в школе. Они отдали Нику в хорошую гимназию, и купили ей куртку и новые варежки. Они были красные.

— Дочке понравятся обновки, вот она обрадуется, когда их получит! — хлопала в ладоши мать.

В старой школе еще месяц обсуждали череду загадочных происшествий с учениками пятого «Б». Потом эти рассказы сделались страшилками. Совсем как та история про пятиклассницу, которая много лет назад спрыгнула из окна и разбилась насмерть.