Спайдерхед (Spiderhead 2022), или Старые песни о главном

Я не могла пройти мимо этого фильма от Netflix, потому что режиссёром выступил мой любимчик по «Обливиону» 2013 года — Джозеф Косински.

А вот исполнителя роли Тора — Криса Хемсфорта в образе антагониста-фитоняшки, возомнившего себя богом, к стыду своему, сразу и не признала. Не люблю супергеройские франшизы Марвел, что поделать.

Прежде, чем начнутся спойлеры, занесу немного позитива. Фильм достаточно яркий, с хорошей актёрской игрой, с логичным сюжетом, с годными саундтреками. А если учесть плотность повествования, где каждая реплика героев работает на финал, то я должна быть в восторге. Но нет.

В первую очередь, из-за порога вхождения. Для правильного осмысления фильма нужно ориентироваться в трёх философских концепциях: утилитаризма, позитивизма и, желательно, категорического императива. Это три заезженных столпа современных фантастов-киношников. Возлагаю всю ответственность на них, так как рассказ, лёгший в основу сценария, традиционно не читала. В архетипы закапываться не стану, пройдусь по верхам.

Понятия не имею, почему для названия выбрана голова паука, никакой мрачной символики в фильме нет. Возможно, этот момент раскрывается в рассказе, возможно, я не поняла метафоричности, не суть. У кого появятся идеи, поделитесь в комментариях, пожалуйста. А теперь будут спойлеры.

Итак, локация Спайдерхед — это изолированное и укреплённое пространство для содержания опасных преступников. Но на первый взгляд кажется, что это вполне добродушная коммуна, эдакий пасторальный уголок с открытыми дверьми и всяческим подчёркиванием свободы воли. Охранники никого не охраняют, а выступают в роли провожатых. Управление производится по принципу умного дома, всё напичкано современным оборудованием, чистенько и опрятно. Попадают в Спайдерхед выборочно, подав заявку. И инициатор эксперимента Стив любит повторять, что всем заключённым очень повезло, что нахождение тут — привилегия. Прошутто с персиками, качественный кофе, порционные фрикадельки, отдельные комнаты с санузлами — просто милота.

Одно «но» — к поясницам всех заключённых прикреплён футляр-мобилпак, в котором помощник Стива Марк регулярно меняет разноцветные ампулы. Для того, чтобы препарат из ампулы поступил в кровь, у подопытных запрашивают номинальное согласие, не объясняя, какую дозу какого препарата они получат, и что при этом почувствуют. Согласие вроде как и получается, но «галочки».

Демонстрируются разные эффекты и воздействия. Например, главного героя, Джеффа, в самом начале вывозят в другую локацию и вводят ему некий N-40. Джефф пытается выразить переполняющие его чувства, но не преуспевает. Тогда от него получают согласие на ввод вспомогательного препарата, верболюкса, стимулирующего речевые центры. И тут описание становится более красочным и метафоричным. Джефф под N-40 восхищён открывшейся картиной, а потом камера смещается, и зрителю демонстрируют свалку на фоне промышленного района.

Под этим же препаратом Джефф испытывает влечение к другой заключённой — миловидной Хэзер. Они бурно сношаются, пока Стив в восторге спрашивает у Марка, точно ли эксперимент фиксируется на видео. Стоит отменить ввод препарата — и «влюблённых» отпускает, они смущённо одеваются.

Следующим сексуальным партнёром Джеффа становится возрастная дамочка Сара. Там вообще происходит какая-то дичь в процессе соития. В целом, эксперимент можно считать удавшимся, но Стив недоволен. Его не интересует эффект во время действия препарата, ему нужны остаточные явления. В результате вся «колония» спит друг с другом, чтобы дать Стиву то, что он хочет — привязанность к сексуальным партнёрам. Пока новоявленный бог не замечает, что Джефф и некая Лиззи копируют поведение друг друга, так как сблизились и влюбились.

В этот момент выясняется, что «любовный напиток», равно как и остальные препараты — просто приятный бонус. Звучат ключевые реплики «бога»:

«— Мы хотели знать, последуешь ли ты приказу, противоречащему твоим ценностям и чувствам. Сделаешь ли ты то, чего никогда бы не сделал... ...представь себе: целая планета послушных людей. Мы бы создали мир и гармонию в пробирке. Возможность заставлять людей действовать ради общего блага. Вести себя не как хочется, а как надо!»

И вот теперь стоит разобраться, что скормил нам Netflix при содействии Джозефа Косински.

Если отбросить бэкграунд ГГ и его стремление к искуплению, детективные надстройки, то мы получаем классическую задачу по этике: что приоритетнее — благо индивида или социума?

Английский философ-моралист Иеремия Бентам, на мой взгляд, ошибочно зачисленный в ряды социологов, придерживался концепции утилитаризма:

«Принцип полезности утверждает в качестве единственно правильной и справедливой цели правительства наибольшее счастье наибольшего числа людей».

Согласно позиции Бентама, мотивы не принимаются во внимание, только последствия в результате действий индивида. Утилитаризм допускает принесение в жертву меньшего числа жизней ради достижения целей большинства, и не требует согласия и готовности к жертве от тех, кого разменивает. Работает простая арифметика: большинство будет счастливо? Значит, жертвы оправданы, ведь важнее, чтобы счастливых было больше, чем несчастливых.

А вот действительный основоположник социологии Огюст Конт считал, что нравственность индивида — это лишь социальный инстинкт. Продвигая идеи позитивизма, Конт утверждал, что именно социум выбирает выгодные для собственного существования нормы. Главным императивом морали индивида должен являться альтруизм — жизнь во благо других. Казалось бы, хрен редьки не слаще. Но в позитивизме действует ряд нюансов: необходима уверенность, что жертва оправдана и не приведёт к упадку общества. Если жертвовать во благо людей недостойных, то обществу будет нанесён урон и пострадает больше людей, чем удастся спасти, сделать их счастливыми. Хотя тут должна быть поправка на то, что мы не можем просчитать бесконечное множество факторов, влияющих на ход событий.

В результате, и в принципах утилитаризма, и позитивизма, человеку отводится роль средства в достижении целей социума.

Стоит упомянуть, что есть альтернатива этим беспросветным жертвам — категорический императив от Иммануила Канта:

«Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству... ...так же как и к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

Кант во главу угла ставил волю выбора. Человек, согласно категорическому императиву, должен расцениваться не только в качестве объекта-жертвы, но и субъектом, наделённым правом самостоятельно выбирать, готов ли он эту жертву принести.

По сути, Спайдерхед — это история об объектах, которым морочат голову, будто они субъекты. Самопровозглашённый бог-фитоняшка не парится моралью мотивов, для него важна лишь конечная цель. И тут бы поразмышлять, настолько ли он антагоничен, но создатели фильма не предоставляют этой роскоши зрителям, потому что никто из обывателей не согласится пополнить ряды безмолвного стада.

И эта однозначность и лобовая мораль испортила мне всё впечатление от просмотра. Я даже была бы готова смириться со вторичностью (нет, даже не вторичностью, многажды больше) идеи из любви к антиутопиям. Потому что утопическая коммуна, демонстрируемая в начале фильма, существовать не может по определению — грани между утопией и антиутопией не существует.

А ещё, на мой взгляд, в фильме крайне неудачный финал. Вроде экшн, погоня, но всё какое-то понарошное и картонное.

Резюме: если социальная фантастика ещё не стала для вас измусоленным жанром, то посмотреть стоит. Если в процессе чтения на ум пришла хотя бы пара аналогичных сюжетов, то не тратьте время ещё и на фильм.