Wrong turn (глава 2)
Георгий просит продавщицу: «Вот ту жвачку дайте, пожалуйста. Да не эту! Дальше! Ещё! Выше! Ага!»
Та чертыхается, взбирается на шаткую табуретку, кряхтит. У неё лишний вес, широкая спина, отёчные икры. Бедная старушка. Ещё навернётся сейчас.
Ворюга. Проходимец. Вот зачем он это делает? Мы же не дома. И зачем ему презервативы понадобились? Пары сникерсов и пачки сигарет вполне достаточно.
«Любезный. Что вы делаете? Стыдитесь». — Шепчет дядя Том, отбирает у Жоры тиснутый с кассы товар, достаёт из внутреннего кармана пальто пухлый лопатник. — «Мы тут ещё взяли всякого! Посчитайте всё вместе!»
«А Иисус то при бабках», — думаю я, наблюдая, как наш новый знакомый перебирает пальцами долларовую зелень. Нашёл. Тётка принимает тысячу рублей, отсчитывает сдачу. Сдачу перехватывает Жорик:
— Ээээ! Так не пойдёт! Она сотку зажала! Я всё видел!
— Да что вы такое говорите?! Ничего я не зажала! Пересчитайте!
— На! Смотри! Раз сотка, два сотка, три сотка, четыре...
Георгий наслаждается спектаклем, не торопясь выкладывает на прилавок купюры, каждый раз смачно плюёт в пальцы. Сотка у него, но она уже не в руках. Я знаю. И не я один. Иисус тоже не дурак. И ловкач. Его ладонь ныряет в Жориков карман. Я это вижу.
Жора показывает женщине ладони:
— Ну!? Где ещё одна? Не на тех нарвалась! Таааак... где тут у вас книга жалоб и предложений?
— Как же так... И в самом деле. Я ошиблась.
— Ха! Ошиблась! Все так говорят!
Дядя Том присаживается на корточки:
— Вы не ошиблись! Вот же она! Соточка! Видите? Упала на пол! Вы уж простите нас, грешных. Мы пойдём. Господа, прошу на выход.
Дядя Том неутомимо и увлекательно рассказывает нам по дороге о каждом доме, о каждой парадной. Какой удивительный и великий город. И страшный. Такой страшный, что нас с Георгием периодически передёргивает.
— Да вас, милейшие, уже конкретно кумарит. Запомните алгоритм. Кто-то один идёт в гостиницу. Денег с собой — только на кайф. Плюс пятихатник на всякий случай. Типа, на билет домой. Ментам не врать, не дерзить, они же люди в конце концов, они этого не любят. Да — купил. Да — проглотил. Да — наркоман. Да — не местный. Дяденьки, пожалейте, пожалуйста. Людям вообще нравится быть великодушными. Вы не замечали? Ну, а если слезу ещё выкатить... Но это уже высший пилотаж.
— Слезу?! Это мы запросто! У меня за слёзы пятёрка была! В КулькЕ! В культпросветучилище.
— Я заметил, Георгий. Вы артист от Бога. Да ещё с образованием? Можете вот так вот взять — и сходу заплакать?
— Дяденька... Простите... Не убивайте...
Жора останавливается, всхлипывает раз, всхлипывает два — и вот он уже весь сотрясается от рыданий, прохожие прячут глаза и ускоряют шаги.
— Господи... Иннокентий Смоктуновский... УзнаЮ брата Кешу... Я ведь тоже... Учился...
Они оба в слезах. Они пробуют их на вкус, обнимаются, хлопают друг друга по плечам. Рыдания плавно переходят в хохот.
Идём дальше. Я делаю Георгию зверское лицо, мол, отдай человеку лопатник, я всё видел, скотина. Он делает глаза, мол, а может, не надо? Я хмурюсь. Он вздыхает:
— Дядя Том. Это не вы обронили?
— Ой... Моё... Эх, совсем я старый стал. Благодарю вас. Тронут и восхищён. Продолжим... Сильно бить не будут. Они деловые люди, не садисты какие-нибудь. У них день милиции на носу, жёны, дети. Они очень плодовиты, и им нужны деньги. Попугают чуток. Мол, отвезём в отдел, подвесим вниз головой. А сами пятихатник отберут и будут ждать следующего. Главное — успеть проглотить чеки. Слюней во рту ещё перед входом надо накопить. И побольше. Ну, вот, собственно, и она. Гостиница «Москва». Так... Давайте, я пойду. Ваш внешний вид можно назвать предательским. Извините за прямоту. И не нравится мне вон тот белый «Фольксваген». Очень не нравится.
Мы с Жорой переглядываемся. Я вздыхаю:
— Ваше предложение очень заманчиво. Базара нет. Но... Извините за прямоту... Мы едва знакомы... Ищи вас потом, свищи. И что самое интересное — как это вы попрётесь туда с такой кучей бабла на кармане. Сами же советовали идти налегке. А?
— Ага! Хуйня какая-то. Ты походу прокололся, братишка... Что скажешь? — вставляет Жорик.
— Не сквернословьте, пожалуйста... А то и скажу. Я не лох последний, ломиться на точку с котлетой. Она останется с вами.
— С нами!?
Мы произнесли это одновременно.
Он достаёт лопатник, извлекает оттуда несколько купюр:
— Георгий, пусть портмоне побудет у вас. Я скоро. Возьму шесть чеков. По три на одного — достаточно, чтобы сняться. Деньги за метадон, разумеется, я спрошу. И не потому, что нуждаюсь. Дело в том, что бесплатные лекарства зачастую оказываются малоэффективными. Вы не возражаете, господа?
— Не возражаем.
Мы произнесли это одновременно. Ведь мы так и намеревались поступить. Взять шесть чеков. По три на рыло.
***
Продолжение следует
-
гений. как есть гений.
только скупердяй. разве можно так издеваться над алчущими света и духовности?
нацедил понимаешь на отъебись и снова на неделю заляжет...
1 -
Да. Маловато. Исправлюсь.
Праздники, все дома, негде спрятаться.
Кура и поребрик на подходе.) ✊
1 -