НОВОГОДНЯЯ СТРИЖКА

 За несколько дней до Нового года я пригласила к себе домой Валю, частного парикмахера, решила сделать себе модную причёску к празднику.

 Валя – молодая женщина бальзаковского возраста, лет тридцати пяти, с пышными формами, с силуэтом гитары, вернее, контрабаса, носила короткие обтягивающие платья, которые трещали и расходились по швам из-за её огромных ягодиц-мячей и в районе груди, размером которой она могла бы посоревноваться с известной певицей Анной Семенович. Короткая стрижка открывала толстую, но высокую шею. Она, смущённо улыбаясь, постоянно одёргивала мини-платье, которое само, вслед за движениями её крупного тела, подобно шторам плиссе, поднималось вверх, почти полностью обнажая широкие бёдра и часть трусиков. В целом Валюша выглядела очень привлекательно, соблазнительно и, несмотря на внушительные габариты, не знала отбоя от поклонников.

 Она, как домашний доктор, ходила по домам с чемоданчиком, где вместо пилюлек и медицинских инструментов лежали ножницы, расчёски, фены, лаки, краски и прочая парикмахерская утварь, у неё была наработана клиентура, ежемесячно зараставшая волосами, которые она стригла, красила, накручивала, начёсывала и скрепляла лаком. Эта весёлая, жизнерадостная шестипудовая женщина легко находила общий язык со всеми.

 После того, как она уложила феном мои стриженые волосы в причёску, попшикала на них лаком из баллончика, мы уже где-то час с ней мило беседуем на кухне и пьём чай из самовара, наряженного ёлочкой.

 – Вика, я уже заканчиваю ремонт в квартире! Такой хороший мастер попался, одна знакомая посоветовала... не угадала ты, не таджик, а кавказец, работает один, без бригады, но всё делает быстро и качественно, на все руки мастер: плитку кладёт, с гипсокартоном чудеса творит, обои клеит, ламинат стелет, двери навешивает, одним словом, молодец! Жаль, у вас ремонт свежий, а то можно было порекомендовать. Со мной очень любит беседовать. А недавно такое, такое говорил, ты не представляешь!
 – Любовь Валюше предлагал?
 – А ты как догадалась?
 – Человек южный, горячий, у них одно только на уме...
 – А как предлагал, как предлагал-то!
 – Ну, рассказывай, облегчи душу!
 – Вначале себя хвалил, рассказывал, какой он мужик классный, женщины под ним от удовольствия сознание теряют, а потом мне и говорит: «Ты обязательно должен меня попробовать!»

– Не поняла! У меня муж есть, между прочим.
– Абыжаишь! Зачэм нам муж? Ми ему зачэм говорить будэм? Чтобы он абыдился? Ми, горцы, люди нэболтливые! Нэ бойся, никто нэ узнаэт! Горка американски знаэшь?
– Да, каталась с детьми в Сочи, чуть не вырвало меня, но головушка приятно кружилась, дух захватывало!
 – Э-э, жэнщина, я кручи – кавказский горка, доволен будэшь, счастлив будэшь, ыскрами из глаза сыпать будэшь, а башка совсэм снэсёт!
 – Действительно искры сыпались? – поинтересовалась я.

 – Что ты! Что ты! Как можно? Я ему сразу отказала, зачем он мне? Разве можно его с моим Лёшкой сравнить? Мой-то и высокий, и широкоплечий, а красавец какой! Ну, ты сама знаешь, я своего Лёшку очень, очень люблю! В общем, отказала этому чертяке кавказскому.
 – Умница, Валюша, пусть ремонтом лучше занимается, а не на чужих баб заглядывается! – поддержала я.

 – Ох, заглядывается, как заглядывается-то – глазищи свои чёрные вытаращит, меня словно электротоком бьёт, аж трясёт всю, вот так! – Валя сжала кулаки, стала вибрировать над столом вытянутыми руками и всем телом, чуть не опрокинув сахарницу; успокоившись, продолжила рассказ: 

– Зовут его чудно – Жамидин, Женька по-нашему, жених, в общем, жеребец кавказский. Нет, это я хватила, далеко ему-то до жеребца, так – конёчек-горбуночек... Это легенды про большое мужское достоинство у кавказцев, я его даже в интересном месте не почувство-ва-ла... бы... наверное... ну, ты поняла, Лёха-то у меня о-го-го! Но работу строительную Женёк качественно делает и быстро, ему в спальне полы достелить осталось, и я тебя в гости приглашу, ремонт оценишь!

 – Ты могла и не устоять под таким напором, а совладала всё-таки с собой, молодец! Повезло Лёшке твоему, не довелось рога примерить! – похвалила я Валю.

 – Да мелковат он против моего Лёшки, очень мелковат, какие рога? Рожки, ну совсем-совсем маленькие, муж мой и не заметил бы их, если чо, причёску ему бы приподняло на пару сантиметров, не больше, – хохотнула Валюша, – но дело не в причёске, отказала я, собрала волю в кулак и отказала этому кавказскому жениху-жеребцу напрочь. Ты же знаешь, какой у меня Лёха и красавец, и богатырь, ладонь как лопата, Жамидин целиком на его руке поместится! – возбуждённо сказала она, но по её взволнованному голосу мне почему-то показалось, что Валя старается убедить в чём-то не столько меня, сколько саму себя.

 Тут на кухню зашёл мой муж Саша в костюме Деда Мороза, видимо, нас подслушивал и решил вмешаться в разговор:
– Послушайте, девицы-красавицы, быль от дедушки: Как-то на днях был в кожвендиспансере, поздравлял главврача с наступающим Новым годом, а там этих кавказских и азиатских гастарбайтеров видимо-невидимо, анализы сдают. Спрашиваю:
– Как у них с анализами?
– Дед Мороз, ты знаешь, я ими восхищаюсь! – отвечает. – СПИД, гепатит всех видов, и гонорея, и сифилис, даже туберкулёз через одного, в придачу ещё весь набор менее известных венерических заболеваний!

 Валя побелела, глаза её округлились, щёки задрожали, и она испуганно закричала:
– Да ты чо?!!! – потом суетливо и с несвойственной ей грустью сказала: – Ну ладно, я домой побегу, засиделась что-то у вас.

  Прошло полтора месяца, скоро новый праздник, а семейная стрижка всё откладывалась и откладывалась.

 – Где твоя парикмахерша Валя? – спросил муж. – Смотри, как все мы заросли, стричь уже пора! Почему не приходит?

 – Приболела она, в больнице лежит.

 – Чем приболела? – супруг насторожился.

 – Чем-чем, ты-то чего разволновался? Так вот всё тебе и расскажи!.. Лёше, её мужу, переживать надо! Мамой Валюша через шесть месяцев станет, на сохранении лежит, Лёшку видела вчера, хвастался, мол, и ремонт классный сделали, и пополнение скоро будет, приглашал нас на выписку, сообщит, когда событие случится.