«Воскресенье» Глава 1. Часть 2

***

Маленький городок на границе начинает рабочую неделю. На уже залитых солнцем улицах появляются люди. Одни спешат к парадной завода, другие — на остановки, третьи — занимают в очередь в гастроном, которая уже принимает угрожающе длинную конструкцию. Появляется «ЗИЛ», поливальная машина — ударный борец за чистоту и порядок. Вслед за фонтаном за его лобовым стеклом возникает радуга. Обгоняет ЗИЛ светлая «Волга», с шашечками на крыше. Резко выворачивая влево длинный корпус, автомобиль недовольно урчит и скрывается за поворотом. Мороженщик поправляет колпак и открывает шторки ларька — к нему сразу же подходит ожидающая толпа. День обещает быть знойным

На остановке, дребезжа, останавливается трамвай — красно — желтая «Татра». Толпа спешит к нему, однако транспорт не двигается с места. Пассажиры недовольно галдят, и лишь потом замечают приближающуюся девушку в милицейской форме.

— Мороженое, Евгения Марковна?- Улыбается мороженщик, поправляя усы.

— Вечером, Игорь Андреевич, — щурясь от солнца, отвечает Женя, — наемся сладкого, бегать не смогу. Трудового дня!

-И вам, Евгения Марковна!

Бодро миновав пешеходный переход, Круглова лихо козыряет проходящему пионерскому отряду — они отвечают тем же.

— Глянь, пошла, — шепчет проходящая мимо пожилая учительница своей подруге. — Прислали же ребенка, участковым работать. Сопля же еще совсем, а нос — выше крыши. Стыдоба! Здравствуйте, Женечка! — Притворно улыбается она.

— Доброе утро, — сухо отвечает девушка, смерив пенсионерку подозрительным взглядом.

-Надо бы обыск у нее дома провести, а то мало ли.

— Не говори.

 

***

— Спасибо большое!- Запрыгнув в трамвай, поблагодарила Женя.

— Куда же мы, без товарища участкового, — улыбнулся водитель, — без него никак.

-Что же вы, девушка, людей задерживаете? — Склонился к Жене молодой человек. Прическа почти как у Противника — модная, «битловская», русые, опущенные бакенбарды. Светлая рубашка, светлые брюки-клеш, начищенные бежевые сандалии. Кажется, он работает автомехаником. Качнувшись, трамвай тронулся с места.

— Сухов, — коротко бросила Круглова. — Плакат видите? — Она ткнула пальцем в надпись стене трамвая. — «Совесть — лучший контролер», — Женя поправила пилотку и разгладила юбку. — Имейте совесть. Я вам не девушка, я — советский милиционер. И вообще, — подняла она голову, схватившись за поручень, — вы почему не на работе? Опаздываете, Сухов! — Крикнула Женя сквозь шум трамвая. Тот обладал удивительной шумоизоляцией от окружающего мира, полностью его заглушая.

— Ой, ну, что вы начинаете, Сухов, Сухов,- поморщился парень. — Давайте просто — Олег.

— Сухов, — Круглова двинулась к выходу, — Хорошего дня, Олег...

— Юрьевич, — подсказал парень, спрыгивая с подножки трамвая вслед за Женей, — А куда это вы, товарищ участковый? Опорный пункт в другой стороне.

— Хочу к учительнице зайти, Ракицкой Елене Павловне.

— А что с ней?

— Да захворала, говорят, не видно давно. Зайду, посмотрю, может быть, надо чего.

— Так давайте я провожу. Мне как раз по пути.

— Строго до дома, и бегом на работу.

— Есть, товарищ участковый! — Улыбнувшись, козырнул Сухов.

Смерив его презрительным взглядом, Женя усмехнулась и двинулась в путь.

***

— У нас народ вообще мирный здесь, — сообщил Сухов, когда они дошли до моста через реку. Недалеко уже виднелись финские и карельские домики. — Так что, скучно придется, товарищ участковый.

— Ничего, переживем, — Круглова с интересом взглянула на финских рабочих на той стороне. Один из них приветливо помахал рукой и улыбнулся. Олег ответил тем же. Евгения укоризненно взглянула на парня.

— Товарищ участковый, вы же не думаете, что...

— Сухов! — Возмущенно воскликнула Женя. — И как часто вы туда ходите?!

— Да всю жизнь, — отмахнулся Олег, поправив волосы, — все ходят, вот вам крест.

— Сухов!

— Да, ну, что вы как ребенок, Евгения Марковна. Мы же не секреты им выдаем. Так, в баньке париться и пиво из хвойных пьем. Ну, и они к нам заходят.

— Остановитесь! — Сверкнув глазами, проговорила Женя. — Узнаю еще раз — посажу, честное пионерское.

— И чего добьетесь, товарищ участковый? — Пожал плечами молодой человек. — Это система, и вам ее не сломать. И да, при Ракицкой про лагеря лучше говорить.

— В смысле? — Нахмурилась Круглова.

— А вот и он, собственной персоной, — Олег указал на голубой дом с оранжевой крышей. «Улица имени партизанки Игнатовой», прочитала Женя на табличке. — Проще надо быть, Евгения Марковна, ближе к народу. Приходите сегодня на танцы, будет весело. 

***

Поправив пилотку, Женя подошла к аккуратно выкрашенному в голубой цвет деревянному забору. Ракицкая жила с дочерью одна, ее муж умер несколько лет назад от болезни легких. Говорили, что и сама учительница страдала закрытой формой туберкулеза. Несмотря на одиночество, Елена Павловна скрупулезно следила за небольшим огородом. Взгляд девушки упал на многочисленные кусты красных роз. Ровные, ухоженные грядки с луком и картошкой. Огород уходил вдаль, к самому курятнику. Солнечные лучи падали на выкрашенные в белый цвет ставни. Памятник архитектуры, улыбнулась Женя. Поправив пилотку и открыв калитку, она вошла во двор.

— Здравствуйте, — поздоровалась Круглова с девочкой лет 15-ти, моющей крыльцо.

— Здравствуйте, Евгения Марковна, — та испуганно захлопала голубыми глазами и приподнялась, поправив темные шорты.

— Яна, да?

— Да — да. Вы проходите, товарищ участковый, — девочка отложила тряпку и вытерла руки о белую футболку в красную полоску. — Мама приболела немного, простите, — сбросив тапочки, она взлетела на крыльцо и открыла дверь. — Проходите, я сейчас чайник поставлю.

 

 

***

Женя тихо вошла и аккуратно прикрыла за собой дверь. Звенящая тишина. Она сняла пилотку, пригладив волосы, взглянула в зеркало. Взгляд упал на старинное, жемчужное колье на комоде, явно ручной работы, его аккуратно уложили в шкатулку из синего бархата.

Раздался кашель. Вздрогнув, Женя только в этот момент заметила лежащую на диване женщину. В доме была только одна комната, в которой умещались видавшие виды диван, стол и маленький холодильник в углу. Лицо женщины было мертвенно бледным: его покрывали многочисленные морщины. Укрывшись одеялом в жару, Елена Павловна тряслась в страшном ознобе.

— Кто здесь...? — Прохрипела Ракицкая, задыхаясь от страшного кашля. — Яна!

— Иду, мамочка! — Девочка склонилась над матерью. — Что? Воды? Вы простите, она совсем плохая, — виновато произнесла Яна, — который день мучается.

— Евгения Марковна, — облегченно улыбнулась Ракицкая, — Женечка. Я так рада, что вы здесь. Дочь, сходи в магазин, купи конфет. Моих любимых, родная. Беги, скорее. Нужно Женечку чаем угостить.

***

— Елена Павловна, почему вы скорую не вызвали? — Спросила Женя, когда девочка ушла из дома и присела на край дивана. — Вам помощь нужна.

— Нет, нет, — спокойно ответила Елена Павловна, — Я так рада вас видеть. Хотела с вами поболтать. Поговорите со мной, Женя. Пожалуйста.

— Конечно, — девушка поправила подушку под больной, — Елена Павловна, вам нужно в больницу, срочно.

-Женя..., — выдохнула Ракицкая, — как вас сюда занесло? Такая молодая, красивая.

— Это случай, Елена Павловна, — Круглова посмотрела на совсем еще не старую женщину, с невероятно теплыми глазами. Морщины выдавали трагедию жизни, но в густых, каштановых волосах не было седины, а улыбка была, снисходительной, доброй. Нежно материнской. Невзгоды не сломали Ракицкую — она понимала, что умирает, но ни о чем не жалела.

— Замуж вам надо, Женечка, — тихо сказала она с улыбкой. — Любовь, она ломает все преграды.

— Елена Павловна, некогда мне, — смущенно усмехнулась девушка.

— Поверьте, на ваш век хватит приключений, — ответила Ракицкая. — Будет возможность «За Россию умереть». Вы знаете, в жизни столько всего было, что я иногда удивляюсь, как такое возможно? — Женщина с трудом поднялась и присела.

— Елена Павловна...

— Нет, нет, никаких больниц, — Ракицкая вновь страшно закашлялась, — я жалею только об одном — что не родилась по ту сторону реки, — улыбнулась она, так по-детски и счастливо, что у Жени проступили слезы. — Да, тогда, наверное, все было бы по-другому. Но это все мелочи жизни. Я хочу попросить вас, Женя, — Ракицкая повернулась к комоду, и вдруг схватилась за сердце.

— Елена Павловна! — Воскликнула испуганно Женя, — Елена Павловна, я за врачом!

— Нет, нет! — Крикнула Ракицкая и схватила Женю за воротник пиджака, притянув к себе, — Женечка, — сказала она, глядя в глаза, — Женя, я вас умоляю, расскажите ей правду. Моей девочке. Прошу, — женщина звучно сглотнула, по щекам покатились слезы, — правду. Пожалуйста.

— Какую... Какую правду, Елена Павловна?! — Крикнула Женя, но Ракицкая уже не дышала. Ослабив хватку, она уронила голову девушке на плечо.

Женя уложила учительницу на диван и отступила назад. Прижалась к стене и сползла вниз.

Навсегда. На всю жизнь она запомнит эти огромные, зеленые глаза, этот отчаянный взгляд. Покрытое слезами и морщинами красивое лицо.

«Правду. Пожалуйста».

Лишь спустя пару минут Круглова заметила застывшую на пороге Яну. Авоська выпала из рук, взгляд девочки сошелся с Жениным. Секунда — и она выбежала из дома.

«Стой!» — Крикнула Женя и кинулась следом. Затем вспомнила, что забыла пилотку, вернулась, вновь выбежала на улицу, но беглянки и след простыл.