Носки-феномены

Все наверняка слышали о феномене раздвоения личности? Это явление далеко не изучено, однако, есть в нашем мире вещи еще более загадочные и странные...

В одном из родильных отделений города с интервалом в двадцать минут, родились братья-близнецы. Пока они наполняли родильную комнату оглушительным двухголосым ором, в соседней палате остановилось маленькое сердечко другого новорожденного. Что там случилось, не ясно — может пуповина не так завернулась, может еще что, но, абсолютно здоровый, доношенный ребенок, замер, не успев и вскрикнуть. Пока персонал боролся за его жизнь, один из близнецов — Вася, неожиданно перестал орать. Так же неожиданно в соседней палате раздался долгожданный крик...

 

Начало

С тех пор Вася молчал, и мне приходилось отдуваться за двоих. И не только в этом — во всем. Никто не мог объяснить наш феномен. Вася был неотъемлемой частью меня, моей трехмерной тенью. Он не ел, пока не наемся я — ел лишь тогда, когда я сладко засыпал. Брат, в отличие от меня, был абсолютно инертным и угрюмым. Но самым удивительным и крайне странным было то, что Вася терял сознание, стоило отлучить меня от него больше чем на 20-30 шагов.

В годик я носился по комнатам во всю прыть, успевая набедокурить тут и там. Вася же сидел, замерев на месте и, глядя в одну точку, непрерывно раскачивался взад-вперед, словно какой-то биологический метроном. Раскачивался и молчал. Все свое детство я только и слышал от матери:

— Витюша, не отходи далеко от братика — он упадет!

Нелегко пришлось нашей маме с таким подарком судьбы. Отца мы не знали вовсе. О том, что он художник, и живет где-то в Канаде, мы узнали уже в сознательном школьном возрасте...

Примерно к трем годам я болтал плодотворно и без устали. Тогда, впервые, я пытался объяснить мамке на особом детском языке, что когда засыпаю — попадаю в Ваську! Но вся эта болтовня списывалась на мою бурную фантазию. Мама никак не могла взять в толк, каким образом в моем альбоме для рисования появлялись шедевры, да такие, что не каждый взрослый мог намалевать лучше! Днем же — рисовал как курица лапой. Матери не могло и в голову прийти, что это делал ее второй сын, Вася...

Конечно же, нас показывали разным специалистам, которые не придумали ничего более разумного, как обозвать Васино состояние — аутизмом. А еще, все в один голос твердили о некоем феномене неизвестном науке. О незримой связи между нами, более прочной, чем у обычных близнецов.

К шести годам мы стали незначительно отличаться внешне. Я был чуть выше и крупнее. И это не удивительно, ведь я обильно и с удовольствием ел, постоянно бегал и прыгал... Одним словом, развивался. А Вася привычно семенил за мной, едва поспевая, молчал. И он очень внимательно следил за всем происходящим.

 

Школа

— Витенька, Васютка, — мама стояла перед нами, одетыми в одинаковые коричневые костюмчики и, влажными от волнения глазами смотрела на нас, переводя взгляд с одного на другого. — Сегодня очень важный для вас с братом день. Теперь мама меньше времени будет проводить рядом с вами. А вы все больше времени будете проводить наедине друг с другом. Витя, ты должен будешь отвечать за судьбу братишки. Будет нелегко, я знаю... Ты знаешь — но так надо... — Она обняла нас и окончательно расплакалась.

Так мы пошли в школу. И этот день стал действительно значимым для нас. Теперь мы осознанно сливались в единый механизм, отдаляясь от матери. У нас появились свои «секретики» о которых не знала ни единая душа...

Мы всегда сидели за одной партой, но, по факту, учился только я. Вася лишь номинально числился в реестре классного журнала. Он просто сидел рядом, молчал и тихонько покачивался. И очень внимательно впитывал информацию...

— Носки, гляньте, носки!!! — загорланил один из гурьбы старшаков, проходивших мимо нас, мирно стоящих у окна. — У меня когда-то левая нога в гипсе была, так я на нее сверху носок натянул... Левая и правая нога — точь-в-точь на этих похожи были!

Великовозрастная ребятня взорвалась динамитом идиотского хохота. С тех пор, волей этого весельчака, к нам прилипло погоняло — «Носки».

Сначала это ужасно злило, но постепенно, кличка так приросла к нам, что звучала привычней обращения по именам. Надо сказать, с самого детства мы одевались одинаково. Наверное, со стороны это выглядело комично...

Учился я неплохо, временами выше среднего, но никто даже не догадывался, откуда у этого прилежания «ноги росли»... К третьему классу мы с братом так спелись, что стали находить все больше и больше преимуществ нашего совместного бытия. Васька, как оказалось, вовсе не бесцельно просиживал штаны со мною в школе. По ночам он исправно делал домашние задания, много читал, рисовал... Утром, со звуками будильника неизменно «уходил в себя» (или «в меня», разбери тут), а я, проснувшись, добросовестно все переписывал. Почерк брата был значительно аккуратней моих каракулей. Не сказать, что я был тупым, но до Васькиного уровня мне было далеко!

Во время контрольных работ брат абсолютно незаметно для окружающих делал мне подсказки, подталкивая к правильному решению. Молча, конечно же. Загвоздкой были вызовы к доске, где мне не всегда хватало уверенности в своих силах, поэтому иногда случались «косяки», приводящие учителей в недоумение. В общем, я был твердым хорошистом, что вполне устраивало всех.

Но бывали и нестыковки. В основном из-за того, что мы не могли существовать вдали друг от друга. Вернее он. То упадет в обморок, когда я резко рвану в нападение во время футбольного матча (вечно откачивай!), то во время кросса свалится...

К восьмому классу — вся школа знала кто такие братья-носки, но мега-популярность пришла к нам после одного случая...

 

Популярность

В тот день мы дежурили по классу. Расставив стулья на парты, я вымыл полы, после чего запер дверь и отправился в учительскую повесить ключ на крючок. Вася остался в коридоре. В учительской наткнулся на классуху, она попросила сложить на верхнюю полку какие-то пособия и журналы. Пока я делал это, она все допытывалась о нашей жизни вне школы... В общем, я задержался. Когда же наконец вышел, узрел мерзкую картину: десятиклассники, среди которых был главный хулиган школы Тоха, окружили Ваську и толкали его друг на друга, перемещаясь по длинному коридору. Я подбежал, с силой оттолкнул первого попавшегося так, что он не удержался на ногах. У Васьки в это время подкатывались глаза и он медленно оседал на пол.

— Вы чё делаете, придурки?! — заорал я, подхватывая Ваську и, прислонив его спиной к стене. Теперь стоял, сжимая кулаки и закрывая брата своим телом. Решимость так и распирала!

— Носок, ты чё, потерялся?! — прошипел сквозь зубы Тоха. — После уроков жду на площадке за туалетом... Не придешь — ты труп!

— Да без вопросов! — я был так зол и возмущен, что не успел испугаться. Сам от себя не ожидая, я жаждал мести...

Тоха позаботился о шоу. Когда мы приближались к месту, там собралась толпа зрителей из всех старших классов. Среди хихикающих девиц я заметил Светку. Она была на год старше. Это была самая красивая и модная девчонка в школе. Я давненько поглядывал на нее с замиранием сердца и дрожью по телу. Она стояла чуть впереди подружек, улыбалась и смотрела на меня. Поймав мой взгляд — неожиданно послала «воздушный поцелуй». Не знаю, что она тогда имела в виду, но это придало мне еще больше уверенности в своих силах. Я совсем не боялся. Усадив Ваську на скамейку, чуть поодаль от толпы, я отошел от него шагов на десять и остановился. Тоха ухмылялся, глядя на меня поверх толпы.

— Ну иди сюда, носок штопаный! Что стал, как баран — обосрался что ли? — толпа заулюлюкала в предвкушении зрелища.

— Я пришел. Если есть что сказать, подойди и скажи...

Тоха двинулся на меня, толпа тут же замкнулась кольцом вокруг нас. Это мне и нужно — лишь бы не далеко от брата.

— Ну что, гандон, куда тебя врубить для начала?!

Но врубил я. Не спрашивая куда, я зарядил ему прямым в нос. Очень сильно и точно.

Тоха, не ожидавший такого выпада с моей стороны, грузно рухнул на стоящих позади него. Он заревел, как раненый зверь и тут же поднялся. Дороги назад уже не было. Я двинулся навстречу и со всего маха зарядил каблуком своего тяжелого ботинка ему в подбородок. Тоха лежал овощем на спине, лицо было залито кровью. Ошалевшая массовка заглохла, как будто кто-то неожиданно выдернул из электросети вилку от орущего на всю мощь музыкального центра. Адреналин в моей крови зашкаливал. Я уперся коленом в грудь врага, левой рукой схватил его за длинные жирные патлы, а правой, сжатой в кулак, замахнулся для последнего удара...

— Носок... обломайся... — голос Тохи был неузнаваем и жалок. — У меня и так башню заклинило...

Сплюнув возле его перепуганной физиономии я ослабил хватку и поднялся на ноги. Толпа тут же расступилась. Вася сильно раскачивался, сидя на своем месте...

С того самого дня я все крепче становился на ноги, постепенно превращался в лидера. Старшеклассники теперь здоровались со мной за руку при встрече. А Тоха... Он исчез. Говорят, перешел в другую школу, дай Бог ему здоровья...

 

Светка

Однажды, где-то через пару месяцев после этого случая, один из моих одноклассников, загадочно улыбаясь, передал мне записку.

Мое сердце бешено колотилось, когда она в коротенькой юбочке, улыбаясь, приближалась к месту встречи.

— Пришел, значит?

— Пришел, — я пялился на ее стройные ножки в полосатых черно-белых чулках.

— Я... нравлюсь тебе?

— Да.

— Ну так что?

— Что?..

— Вот, блин... Ты — осёл что ли?! Ты хочешь со мной встречаться?

— Ты серьезно, Свет? — я внимательно заглянул в ее огромные голубые глаза, сверлившие меня с вызовом. Я не верил своим ушам.

— Конечно серьезно, дурак! Ты давно нравишься мне. К тому же я вижу, как ты на меня пялишься.

— Да... нет...

— Нет?!

— Ну, да... Ты очень мне нравишься.

Светка засмеялась и поцеловала меня прямо в губы. Я был так смущен происходящим, что просто не знал как себя вести.

— Все нормально, Витя. — Света провела рукой по моим волосам. — А ты клевый, записывай телефон...

***

Папашка наш видимо был очень даже ничего, потому как к своему шестнадцатилетнию я был шикарно сложен — широк в плечах, ростом под метр восемьдесят и выглядел старше своего возраста. Вася заметно уступал мне в параметрах, но природа «не подкачала» и на его внешних данных. Мы были светловолосыми и кареглазыми красавчиками! Период юношеских прыщей мы проскочили так быстро, что не успели расстроиться по их поводу. Девчонки загадочно косились и перешептывались, едва завидя наш дуэт.

Со Светкой у нас действительно все было замечательно. Мы уже насладились впечатлениями от первых робких поцелуев и находились на стадии глубоких и продолжительных. Мы просто души не чаяли друг в друге. Часто гуляли, ходили в кино, кафешки разные... Вася непременно присутствовал рядом.

— Слушай, Вить, а тебя что — устраивает вся эта дурацкая ситуация?

Был один из последних теплых дней «бабьего лета». Мы сидели в парке, наблюдая пожар листопада, периодически целуясь и лаская друг друга. Васька сидел на противоположной стороне аллеи, поглядывал на нас.

— Ты о чем, Светуль?

— Будто не знаешь, о брате твоем! Тебя не смущает, что он постоянно дышит нам в затылок. Наблюдает...

— Ну, ты же знаешь, ему нельзя без меня...

— Знаю. Так ты может и в постель его к нам затащишь?

— Ммм... Постель?

— А ты что, не хочешь?

— Хочу!!!

— Ну так слушай. Через месяц в школе будет маскарад в честь Хеллоуина. Там будет конкурс на лучший маскарадный костюм, но это тебя не коснется, и на лучшую костюмированную пару. Так вот, мы — победим, в этом я даже не сомневаюсь! И тогда — я твоя. Мы снимем номер в гостишке... Вот только носочки нужно распаровать...

— Ну, Светка!

— Думай, Носок, думай! Я, понимаешь, «Я» хочу быть твоим вторым носком! Один лишний...

— Но ты даже не представляешь, как тесно мы связаны, блин, Васька без меня...

— Вот и посмотрим, насколько сильно ты меня хочешь... Пора жить своей жизнью!

 

Новая жизнь. Дурка

И тогда я впервые серьезно задумался... А ведь правда, я живу не своей жизнью. Интересной, необычной, полной загадок, но — не своей собственной! Оказавшись на пороге взросления, я уже по-другому воспринимал происходящее. Света права, но что же делать? Я отдавал себе отчет, что могу потерять эту роскошную девочку. И даже не из-за ее дурацкого каприза... Я заглянул значительно глубже.

Когда до маскарада оставалась пара недель, произошло нечто...

Начались первые призывные комиссии в военкомате. В нашем с братом случае, ни о какой службе в армейке не могло быть и речи, но необходимо было заключение врача-психотерапевта. Поэтому нас на несколько дней поместили в специализированное заведение для обследования. Мы прошли кучу тестов и тренингов, сдали литры анализов — результат, как обычно — аутизм и невозможность самостоятельного существования. «Закос» от армии, о котором лишь мечтали мои сверстники, абсолютно не радовал. Оставалось переночевать последнюю ночь, а утром, получив заключение с мокрой печатью, свалить из этого ужасного места.

Мы сидели в комнате эмоциональной разгрузки, где я, в очередной раз, проигрывал партию в шахматы. Обстановка была умиротворяющая — повсюду зеленели комнатные растения, в огромном аквариуме плавали рыбки, в клетке бубнил волнистый попугайчик.

— Привет, психи! — тишину нарушил резкий хрипловатый голос. Вошедший парень был невероятно худой и высокий. Неопределенного цвета глаза навыкате таращились на шахматную доску. Лицо неестественно узкое, усыпанное крупными угрями. — В шахматишки балуетесь?

— Балуемся... Тебе что? — от неожиданности я отпрянул в сторону.

— Да так... А вы чего здесь? С виду нормальные.

— Мы и есть — нормальные! Завтра выходим.

Васька, упершись взглядом в своего ферзя, монотонно раскачиваться. Этот тип явно беспокоил его.

— Угу, конечно, все мы тут нормальные, — он заржал каким-то квакающим смехом, обнажив гниль на крупных зубах.

— Чего тебе надо, придурок? — я начал закипать — состояние брата передалось и мне.

— Тихо... тихо! Знал бы я сам, чего мне надо? А что это близнец твой помалкивает, даун, что ли?

— Сам ты даун — у него аутизм! Он никогда не разговаривает, особенно со всякими долбодятлами. Сам-то чего здесь?

-О-о! А я-то думал меня тута все знают. Чё, не слыхал ничё за Колю Бешеного?

— Слыхал. Был вчера разговор какой-то... Так ты же это... в «закрытой комнате» кажись должен быть. У тебя раздвоение личности, так ведь?

— Точно! Из «комнаты» выпустили за хорошее поведение сегодня утром. Обещал не шалить, — он снова заквакал.

— За что закрывали, если не секрет?

— А вот! — он задрал байковую клетчатую рубаху, оголив тощее тело, изуродованное широкими, едва зажившими царапинами, покрытыми желтоватыми струпьями.

— Нихрена себе! Не рановато тебя отпустили? Зачем ты это делаешь-то?!

— Это не я. Это он — Бешеный, — спокойным голосом ответил Коля, заправляя рубаху обратно в спортивные штаны.

— ???

— Как всегда, тело не поделили, — сквозь зубы процедил он. — Мое тело, понимаешь?

— И часто это... хм... у вас?

— Бывает. Это он мне посоветовал познакомиться с вами. Вернее, заставил, гад! Он сказал... — И тут Коля начал с каким-то неимоверным усилием крутить головой и рычать.

— Эй, ты чего?!

И так выпуклые глаза парня выкатились еще больше, брови неестественно сошлись к переносице...

— Ты... Ты можешь мне помочь! — вырвался из груди Коли Бешеного страшный булькающий голос. — У тебя два тела...

Я испугано вскочил с места. Вася по-прежнему сидел на своем месте, но раскачивался все сильнее и сильнее.

Странный тип теперь извивался всем телом, гримасничал и безумно вертел головой. Я растерянно смотрел то на него, то на брата, и совершенно не представлял что делать?

Коля вдруг перестал корчиться и произнес голосом, с которого началась наша милая беседа:

— Если сейчас кто-нибудь зайдет, меня снова закроют.. и на этот раз надолго! Нужно что-то делать...

— Что, хренов придурок?! — я почти кричал.

— Витя, уходи отсюда... — я едва верил своим ушам, но эти слова произнес Васька. — Подальше уйди! Я знаю что говорю, поверь.

Вася сидел ровно, абсолютно не раскачиваясь, осознанно глядел прямо в мои глаза. Я же ощутил какую-то предательскую слабость в ногах и тошноту. Схватившись за стол, чтобы не рухнуть, я произнес:

— Ва-а-а-ся??! — и не узнал своего голоса. Это был не голос, а какое-то овечье блеяние.

— Теперь ты понимаешь, почему я всегда молчал? — Васька улыбнулся. И тут же его взгляд уперся в какую-то точку прострации в районе стола. Снова появилось привычное покачивание.

Не знаю почему, но я, одобрительно кивнув головой — скорым уверенным шагом выбежал вон из комнаты отдыха, удаляясь все дальше по бесконечному коридору. И чем дальше я уходил, тем уверенней и сильней ощущал себя...

Не знаю, сколько прошло времени. Может минут десять, а может час... Когда я начал соображать в привычном понимании, то поймал себя на том, что стою в торце длинного коридора и через зарешеченное окно пялюсь куда-то вдаль. Ругнувшись под нос, я помчался в обратном направлении, распихивая по пути слоняющихся бесцельно психов. Когда я вернулся в комнату отдыха, то обнаружил следующую картину...

На мягком диванчике, мирно закинув ногу на ногу, восседал Николай и читал периодическую литературу в виде газеты, раскрытой в полный разворот. Васька сидел на стуле напротив аквариума и разглядывал рыбок...

— О, Витек, как самочувствие? — произнес Коля спокойным будничным голосом.

— Нормально... Что здесь за... нахрен?!

— Ты знаешь, оказывается это такое удовольствие — посидеть вот так, почитать газетку, расслабиться. И никто не мешает тебе. Никто не лезет в твой мозг.

— Какую газетку?! Кто лезет?

Коля отшвырнул газету в сторону и от души расхохотался! Вася, продолжая глазеть в аквариум, тихонько затряс плечами. Я ринулся к нему и резким движением развернул лицом к себе. К своему полному изумлению обнаружил, что брат смеется, стараясь сдерживать себя. Теперь он, хлопнув себя по коленкам, заржал наконец в полный голос. Я стоял и тупо пялился на него...

— Ну, здравствуй, брат! — его голос был точной копией моего, но более мягкий, что ли. Мы обнялись...

— Пойдем Витя, нам еще нужно столько сказать друг другу. Здесь нельзя — не будем светиться.

Мы попрощались с Колей, договорившись обязательно встретиться «на воле» и ушли к себе в палату. Говорили всю ночь. Вася рассказал мне, что всю свою жизнь он ждал такого случая. Он прекрасно понимал, что происходило с ним, но не проявлял себя, боясь навредить мне. Что его мозг достаточно развился и готов гармонично соединиться с шалопаем, который теперь находится в его теле. И именно он — мозг, а не вторая личность Коли, будет руководить телом. И еще много чего рассказал...

— Теперь у нас будет все замечательно. У нас будет новая, отдельная друг от друга личная жизнь. Правда физически ты далеко ушел вперед, придется наверстывать. Да и подлечиться бы — запустили мы, Вить, организм мой! И печень больная, и желудок... Но это так, мелочи жизни...

— Да это просто взрыв мозга! Я — в шоке!

— Ничего, привыкай. Зато теперь мы станем нормальными носками! — Мы засмеялись и уже в который раз крепко обнялись.

Первое время мы делали вид, что ничего не произошло и жили по-прежнему. Ходили в школу, где Вася сидел и молча покачивался. Знала все только мама, которой мы как можно мягче и поэтапно преподнесли наше событие. Она, конечно же, была шокирована и не могла поверить, но что делать? Глаза видели, уши слышали. Мама без устали болтала с Васькой, как будто он уезжал надолго, и вдруг неожиданно вернулся домой.

Мне очень хотелось рассказать все Светке, но я решил преподнести ей сюрприз и сдерживался как мог. Она заметила какую-то странность в моем поведении, но никак не могла взять в толк, что со мной не так?

Наступил вечер Хэллоуина. Мы, разодетые в черные атласные костюмы, цилиндры и маски — выглядели незатейливо. Но зато, чертовски стильно! Мама постаралась, взяв костюмы напрокат у знакомой портнихи из драмтеатра. Школу стилизовали под знаменитый буржуйский праздник — повсюду желтели головы-тыквы, мерцающие изнутри. Туда-сюда сновали костюмированные персонажи. Кого тут только не было: и Фредди Крюгеры, и ведьмы, и дьяволы, и живые мертвецы... И прочая сволочь. Кто были мы — неизвестно, да и какая разница?

Я оглядывал помещение актового зала в поисках Светы. Время от времени здоровался с теми, кто был узнаваем, обмениваясь хвалебными речами по поводу костюмов. В каком образе Светка, я даже не догадывался, поэтому продолжал бесцельно озираться. Вася с притупленным взглядом слонялся поблизости — он был в образе. Вот это маска! О ней никто не догадывался, но она была безупречна. Вот девушка-дьяволенок — вся в красном, вот ковбойша какая-то... Опять осечка. Под звуки устрашающей загробной музыки на сцене появились ведущие. Где же она?

Неестественно холодные ладони накрыли мои глаза, в спину приятно уперлось что-то мягкое.

— Ох-хо! И кто же это у нас?

— А кого бы вы хотели?

— Я думаю... Я хотел бы увидеть самую красивую девчонку на этом празднике...

Обернувшись, я так и обомлел от восторга! Передо мной стояла очаровательная женщина-кошка в обтягивающем черном эластике, каждым своим изгибом подчеркивающем идеальное тело. Остроконечные ушки дополняли картинку. Это — моя девочка!

— Мяу, — Светка приподнялась на носочках и поцеловала меня в губы, — тебе нравится?

— Почему кошка?

— В жизни, многие женщины по сути являются кошками — они умело устраивают свой быт, ловко находят кавалеров, и, самое главное, очень любят, когда к ним относятся с лаской и пониманием, — пролепетала она, как по писанному.

— Вот оно что. Ты такая клёвая, — я нежно взял кончики ее пальцев, поднял руку вверх и покружил несколько раз вокруг оси. — Просто чудо!

— Я знаю, — Светка замурлыкала, прижимаясь ко мне. — А я сначала не узнала тебя! В этих костюмах, кстати — очень сексуальных, и масках — вы почти не отличаетесь.

— Ну, на то он и маскарад!

— Все так загадочно...

— То ли еще будет!

Я взял Светку под руку и увел в гущу присутствующих поближе к сцене.

Света оказалась права. Хотя конкурс на лучший костюм достался какому-то оборотню, конкурс на лучшую костюмированную пару остался за нами, при том — с большим отрывом от конкурентов. Мы поднялись на сцену и под продолжительные аплодисменты и поздравления получили какой-то дурацкий кубок и грамоту.

Потом мы танцевали и целовались. Светка, прижавшись ко мне всем телом и склонив к себе мою голову, прошептала в самое ухо:

— Как там наш уговор? Я уже хочу уйти отсюда. Я хочу... тебя, — и она часто-часто задышала, вынуждая меня почувствовать скованность и тесноту брюк.

— Пойдем, — я взял ее за руку и направился к выходу.

— А Васька?

— Что, Васька? Мне помнится, ты не хотела его компании, — я загадочно улыбался.

— Не... Но с ним все будет нормально?

— Смотри какая сердобольная! Стой здесь, я сейчас вернусь. Скажу ему волшебное слово — и вернусь.

Я нырнул в толпу танцующих в поисках брата. Он стоял, прислонившись спиной к колонне и наблюдал за происходящим. Наши взгляды встретились — и мы незаметно улыбнулись друг другу. Одними глазами. Через несколько секунд мы вышли вместе.

— Пошли!

Светка оглянулась несколько раз пока мы быстро удалялись. Она не верила своим глазам — Вася стоял на месте, глядя нам вслед.

Едва захлопнулась входная дверь, как Светка резко остановилась, отдернув руку.

— Не могу я так! Что-то здесь не то. С ним точно все будет хорошо?

— Любишь?

— Очень люблю, но я не хочу, чтобы из-за меня...

— Почему же раньше не говорила?

— Что не говорила?

— Что любишь?

— Ты что, с дуба упал... Я говорила. Я сто раз говорила...

— Может не мне?

— А кому..?

— Ему.

Входная дверь снова открылась, выпустив изнутри громкие звуки музыки и... брата, с улыбкой до ушей.

— Света, это я, Витя!

Светка вытаращила кошачьи глазки сквозь отверстия своей симпатичной маски, переводя взгляд с одного на другого. Это длилось секунд десять и ситуация становилась неловкой.

— Не знаю, что здесь происходит, — наконец произнесла она, — но скажите мне кто-нибудь, с кем из вас я целовалась сегодня весь вечер?

— Со мной конечно! — я обнял ее за талию и начал кружить, отрывая ноги от земли.

— Хотя соблазн был, признаться... — это уже Васька.

— Что?! Да я тебе сейчас нос расквашу!

— Послушайте вы, носки хреновы, идите вы к дьяволу — оба! — Светка оттолкнула меня обеими руками и побежала прочь.

— Все, иди, я сам разберусь...

 

Эпилог

Конечно же я догнал ее и все рассказал. Она злилась, но под напором извинений и горячих поцелуев, конечно растаяла и простила. Хотя, по-прежнему находилась в полу-шоковом состоянии. А потом была у нас незабываемая ночь, как мы и планировали...

Васька вскоре вышел из «подполья» — навели мы шороху, надо признать! Он сдал экстерном все экзамены и попал в выпускной класс полнокровным учеником, да еще и самым лучшим. Занялся своим здоровьем и физической формой и очень быстро догнал меня по всем показателям. Сейчас нас едва можно различить.