ФАНТАСТИЧЕСКОЕ (часть 3)

Отправив разговорчивую одежду в стирку я вышел на крыльцо, собрал разбросанные ветром окурки в пепельницу и закурил, обдумывая ситуацию. Варфоломей Апполинарьевич уквакал куда-то. Я огляделся. Определённо это не сон. Во-первых, несмотря на явный идиотизм происходящего, на сон это не похоже: сны у меня куда более неадекватные и в большинстве своём кошмары. Во-вторых, во сне я запахов не чувствую, а в данном случае кот постарался создать более чем реальную и весьма вонючую атмосферу. Общение с пижамой и «тевтонским» костюмом пока ничего плохого не принесло. Впрочем, кто его знает, что будет дальше? Если это последствия алкоголя, решил я, то клин клином вышибают. Заодно и головная боль пройдёт. Надев ботинки, я достал из куртки на террасе кошелёк и отправился в ближайшее сельпо, надеясь, что штаны от спортивного костюма лишены возможности трепаться.

Домой вернулся без происшествий, лишь немного подмёрзнув в одной футболке, без куртки. Ещё на крыльце я услышал из дома отчаянный кошачий вой. Я хлопнул себя по лбу, — зверюга же не кормлена! Достал пакетик корма из холодильника и сунул его под горячую воду, — не в микроволновке же его греть, вонь по всему дому будет. Пока кошачья жратва нагревалась, налил до краёв стакан только что купленной дешевой водки, — хорошая поблизости не продается, — залпом хлобыснул и закусил принесёнными вчера из сарая огурцами. Кот долбился в дверь и мяукал, меняя интонацию с требовательной на жалостливую. Интересно, а он почему не заговорил? Почему именно одежда разговорилась? И почему меня это всё не особенно сильно волнует? По-хорошему, надо бы обратиться к психиатру. Прислушался к шуму стиральной машинки. Кроме плеска воды и жужжания барабана других звуков слышно не было. Доедая огурец, я вытряхнул подогревшийся корм в кошачью миску и открыл дверь на террасу. Кот стремглав помчался к жратве. Раздалось довольное чавканье.

Глядя на кота мне и самому захотелось что-нибудь съесть. Достал из холодильника сосиски, очистил их от плёнки и засунул в микроволновку. Пока они готовились, хряпнул ещё полстакана водки, занюхав её хлебом. Кот доел свой корм и учуяв сосиски начал тереться о мои ноги. Я отрезал ему ещё не испачканный майонезом и горчицей кусочек, но кот вместо того чтобы его сожрать, почему-то начал гонять сосиску по кухне-террасе. Ну, хозяин-барин. Наблюдая за тем, как кот прыгает и скачет играясь с едой, я пытался осмыслить новую реальность с говорящей одеждой и обдумывал дальнейшие действия. Хорошо бы с кем-нибудь посоветоваться, но с кем? Жена уехала... позвонить ей что-ли? Так она первая меня в дурдом отправит. Самым простым способом покончить с окружившим меня неадекватом, было просто выкинуть пижаму со спортивным костюмом на помойку. Но это никак не гарантировало, что другие вещи не заговорят. Ведь и калорифер, кажется, тоже что-то высказывал в мой адрес. К тому же и пижаму, и костюм, было жалко как одежду. И если в фирменный adidas я одевался крайне редко, то в китайской пижаме зачастую мог ходить целый день. Не говоря уж о том, что спать в ней намного удобнее: можно даже жрать в постели, не опасаясь крошек на простыне, — в пижаме их не чувствуешь. Интересно, а знает ли пижама китайский? Надо поинтересоваться, как закончится стирка. Если, конечно, водочный «клин клином» не вышиб из меня способность общаться с одеждой. 

Когда я доел сосиски, машинка уже закончила отжим и подмигивала зелёным светодиодом. Я открыл дверцу и из неё, отлипнув от барабана, со стоном «Убей меня, браток!», вывалился наружу скомканный клубок из выжатой пижамы и адидасовского костюма. Пижама юморит, это хорошо. Водка не помогла, это хуже. Сложив бельё в таз, я пошёл на улицу.
— Ты чего это собрался делать? — осведомилась пижама.
— Сушиться вас обоих на солнце повешу.
— Рехнулся что ли? Сейчас дождь ливанёт!
Я огляделся. Светило солнце, но на горизонте с юга двигалась туча.
— С чего ты взял, что обязательно ливанёт? Может, стороной обойдет...
— Не обойдёт! — не унималась пижама, — повесь нас возле печки. Пожалуйста!
Действительно. Я ж собирался печку затопить. Откуда он знает? Ладно, повешу рядом с печкой.
— Слушай, Пижам, — начал я, развешивая бельё.
— Я КОСТЮМ!!!
— Знаешь что, — разозлился я, — вас тут уже как минимум два костюма! Ещё в шкафу висит столько же парадных, под галстуки! Поэтому ты будешь Пижам, а этот, — я встряхнул куртку от adidas’а, — будет Адольф. Слышишь, Адидас?
— Ja, Ja! Ich höre dich! Я вас слышать замечьятелно! 
— Это хорошо! А ты, если будешь выпендриваться, — добавил я, обращаясь к пижаме, — имей в виду: куплю себе другой «ночной костюм», авось он болтать не будет. А тебя в печку отправлю!
— Ну, ладно, ладно! Не кипятись. Пижам, так Пижам... ты хотел о чём-то спросить?
— Да, хотел. У меня много вопросов. Почему ты заговорил только сегодня? Почему не вчера, не послезавтра? Почему ты, будучи китайского производства, свободно общаешься на русском, а сделанный в Германии Ади свободно только по-немецки шпрехает? А на китайском ты говоришь? Вот ещё: почему животные не разговаривают со мной, а тебе Глаша как-то сообщила, что на Варлофомея Апполинарьевича керосиновая лампа упала? Тебя слышу только я или любой человек может слышать? Видеть, как я понял, ты каким-то образом способен. Тучу ведь как-то увидел. Но чем ты смотришь — мне не понятно. Как далеко ты можешь посмотреть? За горизонт можешь?
— Ну, я и говорить могу при отсутствии рта, и запахи чувствовать без носа, — ответил Пижам, — да ты присаживайся, чего стоять-то? В тебе ж полбутылки водки! 
«Какой заботливый!», подумал я и сел в кресло напротив печки.
— Видеть я могу, — продолжила повисшая на прищепках пижама, — далеко за горизонт, но не совсем так, как ты. Я, образно говоря, смотрю во все стороны сразу. Мне видна картина в целом, как бы сверху. Иногда, цепляясь за часть чего-то, могу увидеть всё целиком. Как тучу, например. Увидев край, сразу вижу весь её размер и направление движения.
— В Гидрометцентре поработать не хочешь?
— Им и без меня со спутниковых снимков хорошо видно. Что ты там ещё спрашивал? Ах, да. Почему я заговорил именно сегодня? Вопрос некорректный. Я не сегодня заговорил. Я давно разговариваю. Это ты только сегодня начал меня слышать.
— И давно в тебе эта способность проснулась, «Мэйд ин Шина»? Под швейной машинкой старой китаянки?
— Я никогда в Китае не был и китайским не владею. Я, между прочим, «Мэйд ин Мытищи»...
— Это многое объясняет!
— ...и заговорил я уже будучи подаренным тебе. Где-то на третью ночь использования.
— О как! — я поднял брови, — то есть эта способность тебе от меня досталась?
— Ну, в каком-то смысле, да.
Вот это номер. Почему-то эта информация меня не обрадовала. «Хмелею», подумал я, а вслух спросил:
— Ты где немецкий выучил?
— Я не знаю немецкий.
— Тогда как же ты понял, о чём просил Адольф?
Мне показалось, что висящая на двух прищепках пижама пожала плечами:
— Не знаю. Понял и всё. Без перевода. Я не язык понял. Я Адольфа понял. Не знаю даже, как объяснить... Убрал бы ты кота куда-нибудь, а? Раздерёт ведь мне штаны!
Действительно, кот покачивая задом пристально глядел на свисавшие с бельевой верёвки штанины пижамы, явно намереваясь прыгнуть.
— Ройс! — окликнул я кота, — а ну брысь оттуда!
Кот повернул ко мне голову, но от своей затеи, видимо, не отказался. Тогда я взял из вазы на столике рядом с креслом конфету, развернул, отправил содержимое в рот, а скомканную обёртку бросил коту. Кот мгновенно переключился на новую игрушку и стал гонять её по комнате. Молодой ещё!
— А если бы кот подрал штаны, что бы было? — спросил я пижаму.
— Что, что... были бы драные штаны! Тебе дырки на заднице мало?
— То есть, тебя чисто эстетическая сторона беспокоит?
— Естественно! Ты ж меня, рваного, в утиль отправишь. Или половую тряпку из меня сделаешь. Приятного мало!
— Но я же не собираюсь до конца жизни спать в одной пижаме.
— А почему бы и нет? Будешь аккуратен, так я долго прослужу. Можешь даже руки о меня вытирать, главное не порви.
— Спасибо, что разрешил! — рассмеялся я, — если меня упекут в дурдом, я тебя обязательно с собой возьму.
— За что это тебя упекут? — заволновался Пижам.
— Ну, как тебе сказать, — я ухмыльнулся, — я сегодня собирался сходить по грибы, а вместо этого сижу бухаю, с пижамой разговариваю. Считаешь, не за что?
— Разговаривая с пижамой в психбольницу не попадешь. Вот если ты рассказывать всем начнешь, что общаешься с одеждой и она тебе отвечает — тогда, пожалуй, упекут. Ты особо не распространяйся об этом, авось и пронесёт. А за грибами далеко ходить не надо, у тебя на участке под ёлкой колония вполне съедобных грибов растёт.
— С чего ты взял?
— Сходи, проверь... только печку сначала растопи, а то мы с Ади до завтра тут обсыхать будем.
Я растопил печку и пошёл искать грибы на участке. Пижам не соврал: под ёлкой, что растёт на углу дома вместе с много лет назад повешенными на неё новогодними игрушками, оказалось целое семейство рыжиков. Я и не знал! Срезав штук 15 самых крупных и закинув их в миску с водой отмачиваться, я вернулся к Пижаму и Адольфу с початой бутылкой водки, стаканом и банкой огурцов.
— Ну, что же, давайте продолжим знакомство!

даже не знаю, нужно ли продолжение?..